– Товарищи, – вновь обратился к собравшимся организатор митинга, – это частное мнение неграмотной гражданки, но мы-то с вами знаем, что не в уличном туалете дело… – В заднице твоей дело! – перебили оратора мужики. – Папаша твой мало тебе, бестолочи, ремня давал, вот ты и вырос таким тупым! Два молодых человека, не обращая внимания на охранявших трибуну милиционеров, прикрепили к ней большой портрет Горбачева. – Это тебе, Миша, от рабочих завода «Сибстроймаш»! Парни наклеили на лоб Генерального секретаря талоны на дефицитные товары и скрылись в толпе. – Кучеряво живут на «Сибстроймаше»! – загалдели митингующие. – Или им по другой сетке талоны выдают? – Туфта это! – закричали от трибуны. – Талоны эти ненастоящие, от руки нарисованные! С самого начала митинга я ходил по толпе и здоровался со знакомыми. К концу мероприятия я убедился, что не менее половины собравшихся были сотрудниками милиции, согнанными на площадь со всего города. «Если сейчас в сторонку отойдут все менты и все кагэбэшники в гражданской одежде, то у трибуны останется человек двадцать, не больше, – подумал я. – Жалкая кучка горлопанов. Они без поддержки масс сами через пять минут разойдутся». – Андрей, – выцепил меня в толпе Сергиец, – как дела? Убийство Шахини закрыли? – Списали в архив, как пишут газетчики. – А что с адвокатом? – Малышев ездил к прокурору города, тот его послал куда подальше. Не будет Воловский адвоката в розыск объявлять. Не за что. – А разве нельзя его объявить в розыск как без вести пропавшего? – Слава, кому надо, тот пускай его в розыск и объявляет. У тебя-то как дела? – Неважно. Влетел по пьяному делу, выговор схлопотал. Начальник райотдела предупредил, что еще один залет, и он меня попрет из уголовного розыска. Если что, у тебя местечко найдется? – Посмотрим, – уклончиво ответил я. В субботу мы гуляли с Лизой по городу. Погода стояла, как по заказу: солнечная и безветренная. С наступлением первых теплых дней природа, уставшая от затянувшейся зимы, пробудилась. В одночасье зазеленело и расцвело все вокруг. Цветы, нарушая порядок очередности, раскрылись все разом, и городские клумбы и газоны запестрели яркими красками. – Пошли в горсад, – предложила Лиза, – посмотрим, может, колесо обозрения заработало. – В кафе не пойдем? – уточнил я. – Я не хочу ни в кафе, ни к тебе домой. Давай просто погуляем. Зачем обязательно куда-то идти, если на улице стоит такая прекрасная погода? Я не стал возражать. Прогулка так прогулка. Главное, что она перестала стесняться держать меня под руку и дергаться при виде знакомых. – Ты знаешь, что я собиралась замуж? – спросила Лиза. – Я даже свадебное платье в ателье сшила, а потом передумала. – Правильно сделала. Твой жених был никчемным человечишкой, нормального мужа из него бы не получилось. – Зачем ты так говоришь о человеке, которого никогда не видел? – Лиза, твой жених был настолько туп, что даже не научил тебя целоваться. Ты губы держать не умеешь. Как ты, целуются девочки в пятом классе. К шестому они уже набираются опыта… – Перестань! – мягко прервала меня Лиза. – Мой жених был хороший парень, он не преследовал меня, как ты, и не диктовал свою волю по каждому поводу. – Ну и дурак! Мужчина должен иметь свое мнение. – Ты даже не хочешь спросить, почему я передумала? – Ты чувствовала, что встретишь меня. – А почему ты ничего не чувствовал? – сыронизировала она. – Я? Да я столько женщин бросил ради встречи с тобой! Ни с одной не мог ужиться, все тебя ждал. – Я привлек Лизу к себе и поцеловал. Она брыкалась, пыталась вырваться, но тщетно – не с ее хрупким телосложением противостоять моему натиску. – Ты с ума сошел? – прошептала она, освободившись из объятий. – Тут людей полно ходит, а ты ведешь себя как хулиган. Что люди о нас подумают? – «Как она голову держит, ему же неудобно!» Лиза, пошли в кафе. – Отстань ты со своим кафе! Тебе рассказать, почему я не пошла замуж? Я поняла, что не люблю этого мужчину, а идти в ЗАГС только для того, чтобы знакомые перестали надоедать с вопросом: «Когда?», я не захотела. Мои родители были в шоке. Им мой жених нравился. – Твои родители будут в шоке, когда со мной познакомятся. Они еще ничего про меня не знают? Ты подготавливай их морально. Я же не твой бывший жених, как забитая овечка себя вести не буду. Поздним вечером я проводил Лизу до дому. У своего подъезда она неожиданно прижалась ко мне, чмокнула в губы и прошептала: – Приезжай скорее, я буду тебя ждать. Пока я в секундной растерянности соображал, что произошло, Лиза юркнула за дверь и как ветер пронеслась до своей квартиры. «В детстве от мальчиков не набегалась, – подумал я. – Кто бы мне сказал, что есть девушки, которые в двадцать шесть лет целоваться не умеют, я бы не поверил. Но ничего, я ее всему научу». В воскресенье утром ко мне пришел Саша Клементьев. – Поезжай на автовокзал, – инструктировал я его, – купишь билет до поселка Лесной, сойдешь на остановке и будешь ждать транзитного автобуса из Новосибирска. Нужный тебе человек будет одет в красную куртку, в руках – дерматиновый дипломат черного цвета. Ты скажешь ему: «Я от Андрея Николаевича». Он отдаст тебе дипломат, а ты передашь ему деньги, на любом попутном автобусе вернешься в город и привезешь дипломат мне. – Дядя Андрей, что-то мне не светит весь вечер по городу круги наматывать. Давай я с автовокзала сразу домой поеду, а завтра подарю перо твоей девушке. – Ты адрес не потерял? – требовательно спросил я. – О боже, – Клементьев театрально закатил глаза к потолку, – какая проблема – не потерять бумажку с адресом! Не оставлю я твою Лизу без подарка. Не волнуйся ты так! Завтра в четыре часа дня я постучусь к ней в дверь и вручу это сказочное перо. Дипломат потом куда девать? – Выброси, если он тебе не нужен. – Дядя Андрей, может, цветочки купить, а то как-то неловко получится: у девушки день рождения, а я с одним пером приду? – Цветы – это условность. Роскошный букет любой дурак подарить может, а вот перо птицы марабу – это настоящий подарок, со смыслом! Ни у одной девушки на свете пера аиста марабу нет, а у Лизы будет. Ты знаешь, сколько мне пришлось договариваться, чтобы это перо в зоопарке купили? – Дорого слупили? – За бутылку водки отдали. Все, Саша, поезжай на автовокзал, а я за Ариной поехал. – Жалко, что у тебя, дядя Андрей, цветы в горшочках не растут. Я бы поливал их, пока ты в доме отдыха был, за квартирой бы присматривал… Может, оставишь ключики на недельку? – Саша, ты еще здесь? Странно, я думал, ты уже за билетами стоишь. Глава 19. Арина в «Изумрудном лесу» В доме отдыха меня и Арину поселили в двухместном номере нового корпуса. Завтракали мы в отдельном зале, компанию нам составляли Журбина и Касим. За столом Валентина Павловна пустилась в рассуждения о взаимосвязи будущего Советского Союза и наполняемостью номеров в «Изумрудном лесу». – Представь, что на нас летит огромный метеорит, – размышляла вслух Журбина. – Он врежется в Землю через сутки и гарантированно уничтожит все вокруг, во всей Сибири не останется ни одного живого человека. Ни спрятаться, ни улететь от метеорита нельзя. Что ты будешь делать, если тебе жить осталось всего сутки? Я посмотрел, как Арина вяло возюкает ложкой по тарелке с манной кашей, и не нашел что сказать. Откуда я знаю, чем буду заниматься в свой последний день? – Не смотри на дочь, ты забудешь про нее, – ответила за меня Валентина Павловна. – Свой последний день ты захочешь провести в безумствах и веселье, ты захочешь наверстать все упущенные удовольствия и заполучить те, что ожидали бы тебя в будущем. Чего может добиться молодой здоровый мужчина в обстановке всеобщего хаоса, когда деньги не будут играть никакой роли? Бес сомнения, ты постараешься воплотить в жизнь свои самые дерзкие сексуальные фантазии. Ты овладеешь женщиной, к которой в обычной обстановке побоялся бы приблизиться, ты займешься групповым сексом или мужеложством – я понятия не имею, какие низменные пороки проснутся в тебе и вылезут наружу. Насытившись сексуальными утехами, ты станешь пьянствовать, ты ограбишь с дружками винный магазин и упьешься до бесчувствия, а потом снова станешь рыскать по городу в поисках приключений и удовольствий. И все вокруг тебя будут заниматься тем же самым: метеорит вывернет наше общество наизнанку, и все человеческие пороки из тайных станут явными. Стесняться-то некого, близкая смерть всех уравняет. Не будет ни богатых, ни бедных – все люди будут равны, а деньги как всеобщий эквивалент свободы потеряют свое значение – свободными станут все… Арина, солнышко мое, ты не притронулась к каше, а ее ведь специально для тебя сварили. Скажи, тебе что, не нравится манная каша или ты не хочешь кушать? Андрюша, девочка завтракала утром? – Нет, конечно. Когда бы мы успели поесть, если приехали сюда на первом автобусе? Арина отодвинула от себя тарелку с кашей, всем своим видом показывая, что завтракать манкой она не намерена. – Арина, – ласково сказала Журбина, – здесь, в «Изумрудном лесу», сказочное королевство, а я в нем единоличная хозяйка. Меня здесь все слушаются: и люди, и звери, и даже мухи с комарами. Если ты не хочешь кушать мою кашу, то я велю отдать ее собаке, а ты останешься голодной. Арина, запомни: здесь тебе не детский сад и упрашивать тебя за столом никто не будет. Не хочешь – не ешь! Рита! В зал впорхнула свободная от смены администраторша, привлекательная девушка лет двадцати пяти. – Да, Валентина Павловна! – с готовностью отозвалась она. – Рита, найди Рашида, оденьте девочку и идите на задний двор, скормите эту кашу собаке. Арина посмотрела на Журбину и поняла, что тетя Валя не шутит. Изумлению моей дочери не было предела: «Как? Мою кашу – собаке? Скормить?» С серьезным видом дочь слезла со стула и пошла к выходу из зала. Рита, чтобы не возиться с одеждой, закутала ее в свою куртку и взяла на руки. Рашид, младший сын Касима, забрал со стола тарелку, и они пошли на задний двор дома отдыха кормить Полкана, огромного цепного пса. Я хотел пойти с ними, но Журбина велела мне остаться: – Андрюша, собаку покормят без тебя. Сиди где сидел, и не дергайся, и, самое главное, не мешай мне воспитывать ребенка. Она у вас девочка избалованная, растет в неполной семье, а я не собираюсь потакать всем ее прихотям… Так, на чем я остановилась? На деньгах. Деньги в последний день существования жизни на Земле утратят свое экономическое и смысловое значение… Теперь – суть: метеорит – это Горбачев, только никто не знает, когда он ударит по Советскому Союзу и что из этого получится. Горбачев может сказать, что с завтрашнего дня мы будем жить при капитализме, а может повернуть все наоборот. Выступит Михаил Сергеевич по телевизору и заявит, что хватит, поиграли в демократию, пора и честь знать! Вернутся старые времена, и будем жить как при Сталине. Суть понятна? Метеорит летит, все ждут крушения человеческой цивилизации, и все начинают думать: а все ли я успел в этой жизни?