– Ты что вся трясешься? – спросил ее оперативник. – Нынче знаешь, как бывает? – ответила женщина. – Померит человек вещь, сунет тебе за нее полцены и скроется в толпе. У меня знакомую в прошлый базар так кинули. – Ты что, Таня, с утра «Дихлофос» нюхала? – набычился на торговку опер. – Ты мне, что ли, не доверяешь? Смотри, а то я могу обидеться на такие слова. – Нет-нет, что ты! – запротестовала женщина. – Это я так, к слову сказала. Девушка, на вас этот плащ просто идеально сидит! Хоть у кого спросите – лучше не придумаешь. Лиза не могла посмотреть на себя со стороны и прибегла к моей помощи: – Что скажешь? Как он на мне сидит? – По-моему, немного длинноват. – Да что вы говорите, мужчина! – замахала руками обиженная хозяйка плаща. – Где же он длинный? Сейчас короткое никто не носит. Что это такое – женский плащ выше колен? У вас девушка будет как подстреленная ходить. Этот плащ нормального размера, самой модной длины. Себе бы оставила, да размер не подошел. Плащ просто отличный! Знакомый из Турции привез, да с размером промахнулся. – Берем? – вопросительно посмотрела на меня Лиза. Я отсчитал торговке деньги, положил плащ в пакет и, прижимая его к груди, стал пробиваться на выход. Уже у самых ворот базара я разобрался в тревожном чувстве, преследовавшем меня с самого выхода из дома. «Это посторонний взгляд, – догадался я. – С самого утра я чувствую, что нахожусь под наблюдением. Кто-то устроил за мной слежку. Зачем? Решили проверить, куда я потрачу деньги, полученные от Ковалика? Ерунда. Евгений Викторович не побежит с доносом в КГБ. Невыгодно ему меня подставлять, не те ставки на кону. Но взгляд-то я чувствую! Кто-то же пасет меня». – Ты что нахмурился? – встревоженно спросила Лиза. – Я тебе говорила, давай никуда не поедем. – Не обращай внимания. Это я так, о работе подумал. Лиза, обновку надо обмыть. Поехали в одно место, посидим, поболтаем. Отказываться Елизавете было неудобно. В другой раз она бы заупрямилась, но – плащ! Тут ничего не попишешь: если согласилась принять подарок, то иди, куда зовут. Единственным местом, где с утра можно было достать спиртное, было кафе «Встреча». Мне, как другу хозяина, в бутылочке шампанского не откажут. Во «Встречу» мы пришли через минуту после ее открытия. В фойе нас встретил Евгений Викторович. – Какие гости спозаранку! Вы что, под дверями стояли, ждали, когда мы откроемся? У меня еще кухня не работает, столы не накрыты. – Евгений Викторович, у вас найдется пара яблок и бутылка шампанского? Мы с Лизой хотим спрыснуть покупку. – Что купили? – поднялась из-за барной стойки Альбина. Она подошла к нам, поздоровалась, бесцеремонно, по-свойски, заглянула в пакет с плащом. – Давно хотел Лизе хороший летний плащ купить, да все руки не доходили, – прокомментировал я покупку. – А-а-а, плащ, – «разочарованно» протянула Альбина. Краем глаза я видел, как Лиза гордо выпрямилась, на губах у нее появилась премилая улыбка, как у кобры перед броском. Плащ – это ведь не просто тряпка, это железобетонная стена, которая оградила меня от всех женщин на свете. «А ты как думала? – говорила сама за себя поза Лизы. – С кем-то Андрюша флиртует, а для меня последнего рубля не пожалеет. Это мой мужчина, и плащ – тому наглядное свидетельство». – У меня такой же в прошлом году был, – поморщилась Альбина. – Сейчас голубой цвет не в моде. – Здесь есть большое зеркало? – спросила Лиза. – Конечно, есть. Пошли, провожу. Альбина повела мою подругу в дамскую комнату, а я и Ковалик пошли наверх. – Угощу вас из своих запасов, – сказал Евгений Викторович. – До шести часов выносить в зал спиртное запрещено. Представь, из БХСС могут без пяти шесть приехать и проверить, начал работать буфет или нет. Вроде бы антиалкогольный психоз спал, а законы те же остались, ничего не поменялось. Девушка, которая с тобой… – …моя невеста, – предупредил я возможные вопросы о статусе Лизы. – Да я понял, что невеста. Подружкам плащи не покупают. – Евгений Викторович, у меня такое ощущение, что за мной сегодня целый день хвост ходит. Это никак не может быть связано с Машковцовым? – В пятницу мы говорили с тобой один на один, и я еще никому не сказал, какое решение ты принял. Если за тобой установили слежку, то это ветер не с нашей стороны. Может быть, тебя, в порядке профилактики, ребята из КГБ пасут? – Черт с ним, потом разберусь. Из «Встречи» я, Лиза и Альбина вышли через запасной выход. Ничего подозрительного я не заметил, чужого взгляда в спину больше не чувствовал. Слежка, если она была, либо потеряла нас, либо прекратилась. – Пока, пока! – помахала нам рукой дочь Евгения Викторовича. – Интересная девушка, – сказала Лиза. – Она с тобой раньше встречалась? – Ну, как тебе сказать… Она вообще-то замужем. – Андрюша, ты меня за дурочку не держи, я же вижу, как она на меня посмотрела. У тебя с ней что-то было? Андрюша, ты не юли, не увиливай от ответа. Признавайся, у вас было что-то? – Ну, было, и что с того? – с вызовом спросил я. – Ничего. Ты не нервничай. Я просто спросила, ты ответил. Андрюша, постарайся сделать так, чтобы я больше за одним столом с твоими бывшими любовницами не сидела. – Она никак не могла быть моей любовницей. У меня жены нет. – Андрюша, ты не прикидывайся, что не понял, о чем я говорю. Мы договорились? Больше никаких бывших знакомых: ни замужних, ни разведенных – никаких. Куда теперь? К тебе? – Куда скажешь, туда и пойдем. – Я вижу, у тебя настроение испортилось. Андрюша, ты сделай выбор: или я, или всякие проститутки, которые на чужих мужиков вешаются. У Альбины этой на лбу написано, что она – гулящая девка, а ты с ней любовался-миловался? – Ты хочешь поссориться? Мы остановились посреди дороги, посмотрели друг другу в глаза. – Поедем к тебе домой или будем выяснять отношения по телефону? – мягко спросила Елизавета. – А чего выяснять? Ты сказала, я понял. Мне просто обидно, что я ни за что ни про что… – Андрюша, – перебила меня Лиза, – ты не води меня по местам своей бурной молодости и выслушивать ничего не будешь. Мы едем к тебе или нет? – Едем! Глава 24. Явление новой силы В понедельник вечером начальник УВД Большаков вызвал к себе меня и Малышева. – Я был у прокурора города, – сказал он. – Виктор Константинович попросил нас возобновить поиски адвоката Машковцова. – Он наконец-то решился объявить его в розыск? – уточнил Малышев. – В том-то и дело, что нет. Воловский хочет, чтобы мы занялись расследованием исчезновения Машковцова в частном порядке, неофициально. – Сам пусть ищет его, – отрезал начальник уголовного розыска. – Николай Алексеевич, – нахмурился Большаков, – ты что, хочешь вдребезги рассориться с надзирающим прокурором? Меня Воловский по-дружески попросил помочь, а ты в позу встал? Ты что, по внезапным прокурорским проверкам соскучился? – Кому я поручу его розыск? – пошел на попятную Малышев. – У меня все опера заняты. – Андрей Николаевич отпуск не догулял, вот ему и поручим. Недели, я думаю, хватит. Если через неделю он ничего не накопает, то я так и доложу Воловскому: искали, не нашли. – Может, поступим так, – предложил Малышев, – Андрей Николаевич в отпуск не пойдет. До обеда будет заниматься своими делами, а после обеда Машковцовым? – Николай Алексеевич, когда ты станешь начальником управления, тогда и будешь диктовать свои условия. Андрей Николаевич, пиши рапорт на отпуск. В следующий вторник, – Большаков полистал перекидной календарь, – в следующий вторник, двадцать седьмого июня, мы тебя отзовем. – Хорошенький отпуск – адвоката искать! – запротестовал я. – Целую неделю коту под хвост. – Коллеги, – примирительно обратился к нам Большаков, – хотите, я вам обоим по выговору влеплю? – За что? – хором спросили мы. – У кого показатель раскрываемости квартирных краж упал на ноль два процента? У вас. Как я должен реагировать на то, что вы оба работаете спустя рукава?