Сет встает, даже не притронувшись к своему стакану с водой. – Миледи, наше знакомство – удовольствие и честь для меня. – Немного наклонив голову, он серьезно смотрит на меня. – Надеюсь, мы еще увидимся при более приятных обстоятельствах. После того как я киваю в ответ, Сет уходит, и мир снова начинает вращаться. Адриана первой нарушает молчание: – Куда он? – Она обвивает рукой плечи Азраэля и прижимается к нему. – Он просто великолепен, – вздыхает ее безмозглая подружка. Ангел рывком поднимается. Если бы он не придерживал Адриану, та сейчас бы плюхнулась на пол. – Мы уходим. Данте, отведи Нефертари в номер. Я провожу Адриану домой. Блондинка сияет, в то время как я продолжаю сидеть и лишь изгибаю бровь: – Я сама найду дорогу. Благодарю. Он проводит ее домой. Конечно, ничего иного и не следовало ожидать. Ангел отпускает свою подругу и задвигает ее себе за спину. Потом нагибается ко мне: – Данте отведет тебя в номер и останется с тобой, пока мы не решим, как действовать дальше. Ты будешь делать так, как я говорю. Надо бы держать язык за зубами, но я не могу. – Мне по-настоящему жаль эту Нейт, – так же тихо отвечаю я. – Ни одна уважающая себя женщина не захочет встречаться с властным, помешанным на контроле мужиком. Я ищу для тебя скипетр, а ты за это оставляешь моего брата в покое. Такова сделка, а в остальном моя жизнь тебя не касается. Я могу сидеть, где хочу. Могу пить, когда захочу. И я сама решаю, кто поведет меня в мой номер и останется ли он. – В тот же миг, когда заканчиваю предложение, я понимаю, что моя тирада была ошибкой. Он кладет ладонь на мою щеку, и это такой неожиданно нежный жест, что мне становится жарко. Азраэль наклоняется еще ниже: – Нейт нравилось, что я ее защищал и заботился о ней. Больше никогда не произноси ее имя, потому что ты ничего о ней не знаешь. Щека у меня вспыхивает, и краем глаза я замечаю, как светится его ладонь, наполовину скрывшись под моими волосами. Все остальное мое тело холодеет. – Если хочешь вернуться в Сомерсет, нашей сделке конец. Выбор за тобой. – Я тебя ненавижу, – выдавливаю я. – Вот и хорошо. – Он выпрямляется и убирает руку. – Как я и говорил: Данте отведет тебя в номер, а Гор завтра составит компанию на ужине. Больше ты нигде не будешь бродить одна. Гор негромко что-то ворчит, но не перечит ему, и даже Данте, похоже, одобряет план Азраэля. Когда ангел отступает назад, я встаю и зарабатываю злорадную улыбку Адрианы. Она берет его под локоть. – Оставь ее. Пойдем. У меня есть для тебя сюрприз на эту ночь, – мурлычет она. – Тебе понравится. Я определенно не желаю анализировать, какие эмоции вызывают у меня ее слова. Будь я младше, показала бы ей язык. А так это ниже моего достоинства. – Буду с нетерпением тебя ждать, Гор, – вместо этого обращаюсь я к богу. – Моя тетя и ее муж – очень приятные люди. Они тебе понравятся. Спокойной ночи. Гор страдальчески кивает. Я больше не удостаиваю ангела и взглядом. Прежде чем кто-то успевает что-то сказать, я разворачиваюсь и направляюсь к бару. Там заказываю еще один напиток, который возьму с собой в номер. А когда выхожу в холл отеля, Данте сидит на одном из диванов и читает газету. Разумеется, он не ушел вместе с остальными. У меня вырывается вздох, когда джинн встает и шагает ко мне. Я устала, у меня болят ноги, и неразумно настаивать, чтобы бессмертные меня не защищали. Демон в Бостоне должен был стать для меня достаточным предупреждением. Только в лифте Данте нарушает молчание: – Аз совсем другое хотел сказать, но ему трудно в нынешней ситуации. Пожалуйста, попробуй проявить немного терпения. – Твой друг шантажирует меня, желая навязать свою волю. Честно говоря, мое терпение уже на грани. Пусть позволит мне делать мою работу, куда не включен пункт о том, что я перехожу в его собственность. Данте прислоняется к зеркальной стене лифта. – Сет и Аз действительно когда-то были как братья, – сообщает он некоторое время спустя. – Пока Сет не попытался перетянуть на свою сторону Нейт. Этого Аз ему простить не смог. – И Сету удалось? – Стычки бессмертных – это не мое дело, но мне все равно любопытно. – Нейт никогда бы не выступила против Азраэля. Она его обожала, – качает головой Данте. – Бедняжка, – не удерживаюсь я, и уголки губ Данте дергаются. – Он ее тоже. – И снова он меня предостерегает. Но можно ли любить женщину, которая погибла двенадцать тысяч лет назад? – Каждому из нас пришлось оставить кого-то в Атлантиде. За все минувшие годы ни одну женщину он не любил так, как ее, – задумчиво добавляет джинн. Мне не нужно знать о личной жизни Азраэля больше, чем я и так знаю. – А ты? – Никаких женщин, нет, – смущенно улыбается он, отрицательно качая головой. Верно, на мгновение я об этом забыла. – Вы с Исрафилом тогда уже были вместе? – Нет, не были. Он явно не желает распространяться на тему своих отношений с первым из высших ангелов. По этой причине я спрашиваю: – Что насчет Гора? – Исида обрадуется, если он найдет себе спутницу, но Гор быстрее спустится к отцу в царство мертвых, чем свяжет себя обязательствами. Двери лифта открываются. – Ты уверен, что оба твоих друга уже взрослые? Они ведут себя по-детски. Вечная месть и никакого прощения – это такая чушь. Данте придерживает дверь одной рукой, не давая ей закрыться. – Это была моя идея, чтобы Сет пришел и попробовал поговорить с Азом. Я надеялся, что он хоть немного уступит. Сет мог бы нам помочь. – Разве не умнее было бы подготовить этих двоих к встрече? Ты действительно веришь, что последние три тысячи лет сделали Сета лучше? Легенды о нем ходят по-настоящему жуткие. Данте запрокидывает голову назад, и на кончиках его волос начинают плясать огненные искорки. Готова поспорить, он их даже не замечает. – Скажем так: надежда умирает последней. Я не желаю еще одной войны. Но также мне неважно, найдем ли мы регалию. Я не рвусь обратно в Атлантиду. – Значит, вы и в самом деле надеетесь, что скипетр вернет Атлантиду? – прищуриваюсь я. – Разумеется. Пока он не пропал, ради этого мы пускали в ход все средства, но Атлантида осталась под водой. Мы что-то не учли. – И почему мне не следует говорить об этом с Азраэлем? – Он меня прибьет, если узнает, что я тебе рассказал. – Тогда у него станет еще одним другом меньше, – сухо откликаюсь я. – Мне плевать, что вы будете делать с этой штукой. Единственное, чего я хочу, – это чтобы ангел придерживался нашего соглашения. Данте кивает, из чего я делаю вывод, что ему известно об этой договоренности. Кто-то нажимает на кнопку вызова лифта, и джинн отпускает дверь, которая сразу закрывается. – Я буду на связи. Оказавшись у себя в номере, я снимаю платье. И так как планирую завтра снова его надеть, в виде исключения не бросаю на пол, а аккуратно вешаю. Они хотят вернуться в Атлантиду. Почему ангел делает из этого такую тайну? Не понимаю, но мне это и не нужно. У меня жужжит мобильник: «Извини». Не собираюсь на это отвечать. Нельзя все время вести себя по-свински и думать, что одно слово мгновенно все исправит. Я отправляю Малакаю длинное электронное письмо, где сообщаю, что Сет появился в отеле и почему бессмертные действительно хотят вернуть Скипетр света. Уже далеко за полночь. Когда я выключаю свет, телефон снова вибрирует: «Если ты не ответишь, к сожалению, я буду вынужден активировать камеры в апартаментах, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке». Вот же приставучий засранец. «Адриана не в состоянии занять тебя должным образом?» «Адриана у себя в лофте, а я дома и беспокоюсь о тебе. На мой взгляд, Сет слишком тобой заинтересовался». «Рада слышать. Редко встретишь такого красивого и вежливого мужчину. У тебя есть его номер или, думаешь, он зарегистрирован в „Tinder“? Вдруг ему захочется еще приключений сегодня ночью. Наверняка за столько лет он изголодался по женскому обществу». Я буквально слышу рык, когда Азраэль в ярости набирает на своем смартфоне: «Нефертари!» Покачав головой, я ставлю телефон на беззвучный режим и кладу его на тумбочку. Завтра мне предстоит выяснить, что означают греческие заглавные буквы и куда приведет эта зацепка. Даю нам с ангелом максимум четыре дня, а потом мы перегрызем друг другу глотки. Почему он не проводит ночь с Адрианой? Ему срочно надо выпустить пар. Я сбрасываю одеяло, потому что в комнате слишком жарко. Если Азраэль включит свои чертовы камеры, чтобы пошпионить за мной, то пусть получает на экране мою задницу в скучных розовых хлопковых трусах. Пар от горячей воды в душе просачивается в гостиную, когда на следующее утро я выхожу из ванной и сушу волосы полотенцем. У лежащего на столе мобильника загорается дисплей: «Повысил твой лимит в бутике, эти шортики никуда не годятся. А у них там отличное французское белье».