«Это предложение о перемирии, извращенец?» Естественно, он все-таки включил камеры. «Извращенец наблюдал бы тайком. А я, наоборот, предупредил – ради твоей безопасности. Ты прекрасно знала, что я смотрю». «Точно. Поэтому ночью не легла спать голой, как обычно. Не хотела тебя шокировать». Я усмехаюсь себе под нос и в то же время злюсь на саму себя за то, что не особенно на него обижаюсь. Такое оскорбительное поведение, конечно же, недопустимо. «Так просто тебе бы это не удалось. Что у тебя в планах на сегодня? Опять пойдешь в библиотеку?» Я роюсь в своих шмотках в поисках свежего нижнего белья. «Ага», – печатаю после того, как отыскиваю нужное. Обязательно надо будет сдать кое-что из одежды в прачечную. «Тогда я приду туда. Заинтересовался шепчущимися книгами». Я закатываю глаза. Он запомнил? «Они разговаривают не со всеми подряд». «Разве я тебе уже не говорил, что я не все?» «Говорил, но мне все труднее в это поверить. Ты почти ничем не отличаешься от смертных мужчин». «Спасибо за комплимент». «Не за что. Надень что-нибудь теплое, в архиве прохладно. Через час на площади Сент-Джеймс». «Договорились. Надень что-нибудь миленькое». Отправив ему смайлик с высунутым языком, я достаю из рюкзака джинсы и теплый свитер, наношу легкий макияж, сушу волосы феном и заплетаю в косу. Его повышенный лимит на бутик я лучше истрачу на пожертвование в «Women’s Budget Group». Государственных средств на поддержку организаций по защите прав женщин выделяется все меньше, и поскольку эта занимается созданием более благоприятной экономической среды, в которой мужчины и женщины равны, бессмертный спокойно может внести свой вклад. В конце концов, боги и ангелы сыграли значительную роль в том, что мужчины веками верили, будто могут доминировать над нами, женщинами. Хотела бы я понаблюдать за его взглядом, когда он увидит выписку по кредитной карте. Я ни на секунду не сомневаюсь, что сумею убедить в этом владелицу бутика. Нам надо будет только придумать, как осуществить подобную операцию. Да кому нужно это французское белье? Азраэль стоит, облокотившись на черные железные перила узкой лестницы, ведущей в регистратуру библиотеки. В руках у него два термостакана. Один из них розовый. Ну что за невозможный тип? Светит солнце, небо ярко-голубое, с парой пушистых белых облачков. Наверное, мне стоит бояться, тем более вчера объявился Сет, но впервые за долгое время мой страх улетучился. Страх не за себя. Малакай не в курсе, что я борюсь за его душу, но незадолго до того, как я вышла, он прислал мне селфи. Видимо, сегодня у него достаточно сил, чтобы позволить Гарольду отвезти себя на террасу. Он сидел, закутанный в теплые одеяла, с дымящейся кружкой чая в руке, и улыбался. «Не падай духом! – значилось под фотографией. – И я тоже не буду. Мы с тобой отыщем еще множество сокровищ». Я смаргиваю слезы, потому что, хоть он этого еще не знает, мой брат сможет сдержать это обещание. Я отгоняю мысли о том, насколько ангел повлиял на то, что кулак, сжимающий мое сердце, разжался. Он не делает мне никаких одолжений, для него имеют значение только поиски. – Розового джина тут нет. – Азраэль поднимает стаканчик повыше. – Хотя он бы подошел. Я не знал, что ты любишь, поэтому приготовил капучино плюс немного карамели и корицы. – Он встревоженно смотрит на меня: – Все нормально? – Да, конечно. – Я забираю у него стакан и делаю глоток. Идеально. – Спасибо. Если так ты пытаешься помириться, то давай чаще ссориться. – Я всегда считал себя миролюбивым ангелом, – заявляет он. Убрав стаканчик от губ, я смотрю ему в лицо: – Ты себя вообще в зеркало видел? В тебе вплоть до кончиков волос нет ничего миролюбивого. – Ну, тебе виднее, – надувается он. Быть не может, чтобы он на такое обиделся. – Разве ты не Верховный главнокомандующий армией ангелов? Это что, миротворцы? Как «голубые каски» ООН? Вы флажками размахиваете или как? Азраэль засовывает одну руку в карман джинсов. Сегодня он весь в черном. Черные штаны, мягкая черная водолазка и пиджак из Харрис Твида[16], в котором любой другой мужчина его возраста выглядел бы как дедушка. Но, конечно, не ангел. Этот выглядит как модель с обложки журнала «GQ». Мимо нас проходит девушка и при виде его спотыкается. Не могу ее винить. Азраэль же ее совершенно не замечает, полностью сосредоточенный на мне. – После затопления меня понизили в звании, как ты можешь себе представить. Потом я какое-то время служил обыкновенным солдатом, пока рано или поздно высшие ангелы не вернули мне командование нашим войском. К счастью, мы уже целую вечность не вели войн. Я сыт сражениями по горло. – Думаешь, теперь все изменится? Снова начнутся войны между людьми и бессмертными? – У него на лице отражается напряжение, а легкость исчезает. Не стоило мне ничего говорить. Наверняка прошлый вечер тяжело ему дался. – Прости, что я вчера так действовала на нервы. – Ты извиняешься? – Удивление в его голосе невозможно не услышать. – Похоже на то. Сделав еще один глоток, я стараюсь на него не смотреть. – Я тоже должен был попросить тебя принять нашу защиту, – тихо отвечает Азраэль. – Я запаниковал, а со мной такое нечасто случается. – Понимаю. Ты боялся, что Сет навредит Адриане, и хотел как можно скорее увести ее с линии огня. Это было глупо с моей стороны, учитывая, что я знала, насколько он опасен. – Адриане? – Из уст ангела ее имя прозвучало так, словно он понятия не имеет, о ком я говорю. Поэтому я все-таки поднимаю на него взгляд. – Это женщина, с которой ты проводил ночи на этой неделе, – колко замечаю я. – Уже забыл? В его глазах мелькает веселье. – Нет, совсем нет. Как бы я мог? У нее такой покладистый характер, она делает все, чего я от нее прошу. Ни слова возражений. Можешь себе такое представить? – Нет. Ты отрезал ей язык? – язвлю я. Ангелу хватает наглости рассмеяться в ответ, а потом забрать у меня из рук стаканчик. Видимо, опасается, что иначе я вылью кофе ему на голову. – Я понесу и твой. – Все еще в приподнятом настроении он направляется вверх по небольшой лестнице к входной двери. – Нельзя брать с собой в архив стаканы. Это запрещено, – просвещаю я, топая следом. – Я могу сделать так, чтобы их никто не увидел, – предлагает Азраэль. – Отличная мысль, но речь идет о защите книг, которые хранятся внизу. Несколько лет назад в архиве произошел пожар, и многое было уничтожено. Мы будем соблюдать правила. – Фраза, которую я никогда не ожидал от тебя услышать. Глубоко вдыхаю и выдыхаю. Сегодня я не позволю себя провоцировать. Я само спокойствие. Может, досчитать до двадцати? Азраэль останавливается на одну ступеньку выше меня и поворачивается. Я тут же врезаюсь ему в грудь. – Прошлую ночь я провел один в своей постели, принцесса. Так что втяни коготки. Кроме того, я совсем недолго за тобой наблюдал, просто желая убедиться, что у тебя все хорошо. – Я поднимаю голову. Его лицо прямо над моим. Так близко друг к другу мы еще не были. – Я волновался за тебя, – сообщает он, понизив голос. – Мне не понравилось, как на тебя смотрел Сет. Хотя и выглядела ты прекрасно. Сейчас мне больше всего хочется положить руки ему на талию и уткнуться лицом в грудь. – Спасибо, – вместо этого смущенно бормочу я. – Значит, с этим прояснили. Пойдем внутрь? – А там, внутри, в принципе безопасно? При пожаре кто-нибудь пострадал? – Он вновь разворачивается и толкает дверь, ведущую в небольшой тамбур, а оттуда – в зону регистратуры. Момент близости ушел, а может, я вообще его себе нафантазировала. – Все отремонтировали и привели в соответствие с современными требованиями. Девушку, которая работала внизу, спасли, – рассказываю я. – Итак, ныряем в толпу. Азраэль обводит внимательным взглядом пустое фойе и выгибает бровь. – Жаль тебя разочаровывать, сладкая, но библиотечные архивы – не самый популярный туристический маршрут. Мы будем совсем одни. – Назовешь меня еще раз «сладкой» и лишишься самой важной части тела. Он смеется, сверкнув белыми зубами. – Ты и вправду хочешь оторвать мне мою умную голову? – Этот мужчина опасен, причем во многих отношениях. Свет внутри здесь более тусклый, чем снаружи. Маленькая библиотека так укромно спрятана, что забредают в нее только по-настоящему любознательные люди. Именно это мне и нравится. За компьютером в регистратуре сидит молодая женщина и с любопытством смотрит на нас. – Это Мари, – представляю я ее. – Они с Малакаем вместе изучали некоторые дисциплины в университете. – Привет, Тарис. Есть почти все, что ты запрашивала. – Она обходит стойку, и мы обнимаемся. Затем она бросает взгляд на Азраэля и заливается румянцем. – Привет. – Он со мной, – зачем-то добавляю я. – Не пялься на него так, он и без того излишне самоуверен. – Но это же Азраэль Армитедж, – шепчет она так громко, что он однозначно слышит. – На него просто обязательно пялиться. Что у тебя с ним? Малакай в курсе? Ангел притворяется, будто изучает деревянные узоры на полу. – Он безобидней, чем можно предположить по его репутации, и, разумеется, Малакай знает. Мистер Армитедж нанял меня кое-что найти. – Поэтому столько всего о Египте, – кивает Мари. – Могла бы догадаться. – Отведешь нас вниз? – Конечно. Правила ты сама знаешь. – Она идет вперед, а мы ставим пустые многоразовые стаканы в ячейки камеры хранения. – Как я уже сказала, почти все в наличии. Парочки книг нет, но мы над этим работаем. – Мы разберемся. Я просто хочу получить общее представление. Мари останавливается перед высокой дверью. Великолепная резьба украшает выцветшее от времени дерево. Раздается скрип, когда она нажимает на потертую ручку. Там, где за нее брались поколения сотрудников библиотеки, она сверкает золотом, но остальная часть почернела. Перед нами открывается ведущая вниз и хорошо освещенная лестница. Так было не всегда, голые лампочки после пожара поменяли на светильники с красивым орнаментом на плафонах. Реставрацию тогда оплатил анонимный спонсор, и он не скупился. Впрочем… не такой уж он и анонимный. Пускай с Нейтаном и Люси де Тремейн мы едва знакомы, мне известно, что Люси – это та самая девушка, которая сгорела бы тут в тот раз, если бы Нейтан ее не спас. Нейтан – наследник семейства де Тремейн, и он не пожалел ни средств, ни усилий, чтобы все восстановить, хотя, если я правильно помню, пожар случился не без его участия. Но это уже совсем другая история.