– А я думала, что в полях очень красиво. Ведь только ради них люди раньше прикладывали столько усилий. – Но туда еще надо попасть. Как, по-твоему, у многих такое чистое сердце, что весит меньше пера Маат? В большинстве случаев души окончательно умирают, прежде чем доберутся до последних врат. Покойным необходимо пройти через множество ворот, и каждые охраняют стражи, которые хотят покарать вновь прибывших и привлечь их к ответственности за содеянное. – Но тебя эти стражи врат и демоны всегда пропускают. Видимо, ты что-то делаешь правильно. Он ненадолго сжимает руки в кулаки. – Я знаю имена демонов и могу вызвать их напрямую. – Поделишься со мной? Кое-какие имена я помню по «Книгам мертвых», но это наверняка далеко не все. Когда-нибудь они мне понадобятся. – Я в этом не признаюсь, но рассказы Азраэля и каменное лицо внушают мне страх. Не хочу, чтобы мою душу разорвали демоны. Это, должно быть, просто кошмарно. – Может, и поделюсь, если ты хотя бы две минуты будешь вести себя со мной мило и вежливо. – Его губы изгибаются в провокационной улыбке, а из тела пропадает напряжение. – Это шантаж, мой друг. Снова. – Лифт открывается, и мы шагаем к моему номеру. Мне пока не хочется оставаться одной. Иначе в голову полезут мысли. Почему Малакаю так срочно понадобилось меня увидеть? Что такого важного он собирается мне сообщить, если не может сказать это по телефону? – Зайдешь? – к собственному удивлению, спрашиваю я. Или просто все дело в том, что он за меня переживает? Азраэль приподнимает бровь: – Проверить, не поджидает ли там теневой демон или еще какое-нибудь чудовище, чтобы разорвать меня на куски. Наверное, не стоит шутить на такие темы, ведь именно это и произошло с теми двумя девушками и Адамом. Их семьи будут скорбеть о них. Знаю, Азраэль винит в случившемся Сета, но мне сложно себе представить, как тот отдает подобный приказ, а потом совершенно спокойно устраивается рядом со мной на диване у ангела. Сет выглядел весьма благоразумным и вроде бы искренне раскаивался. – Ну раз ты так любезно меня об этом просишь. – Ангел открывает дверь и пропускает меня вперед. – Ты зациклился на том, чтобы обвинять во всем Сета, что, может статься, упускаешь из виду другие варианты. Это может быть ошибка. Уверена, у тебя больше врагов. – Точно, – сухо соглашается он. – Прячутся за каждым углом. Я нажимаю на выключатель. – Ты понял, что я имею в виду. Просто подумай об этом. Азраэль проходит вперед, проверяя каждую комнату. Все тихо и мирно. Закончив, он в нерешительности останавливается в гостиной. – Я скажу тебе имена двух демонов, и ты хорошо их запомнишь. – Само собой. Ты же не забыл? – Я постукиваю пальцем по лбу. – Туда попадает куча всего, и все это остается внутри. Он мягко улыбается, но выглядит совсем не весело. – Яркус, танцующий в крови, и Альбашар, питающийся сердцами. – Как изобретательно, – кратко благодарю я. – Если встретишь их и назовешь по именам, они станут для тебя не угрозой, а защитниками. Так что никогда их не забывай. – Уже сохранено в памяти. Хочешь, сделаю такую татуировку на руке? Он ловит мою ладонь и закатывает рукав куртки. Большим пальцем поглаживает кожу на внутренней стороне предплечья, и я стараюсь подавить дрожь. – Ради тебя самой я надеюсь, что твоя кожа останется такой же чистой. После всех битв, в которых ангел участвовал в течение многих веков, и наказаний, которые вытерпел, у него должны были остаться шрамы. Они еще видны? Поэтому у него татуировки – чтобы их скрыть? – Я тоже надеюсь. Уже собираешься уходить? – поколебавшись, спрашиваю я. – Или выпьешь чего-нибудь? – Похоже, он до сих пор на взводе, и по причине, которую я даже не хочу анализировать, мне это совсем не нравится. – Можем посмотреть фильм. На этот раз он улыбается искренне. – Оценила огромный телевизор у меня в спальне, да? – Обычно я ненавижу телевизоры в спальнях, – признаюсь я. – Но этот, пожалуй, исключение. Он и вправду крутой, и я поделюсь им с тобой. – Что ты смотришь? – Азраэль снимает куртку и бросает на диван. Потом идет прямиком в спальню. – Хотя лучше не говори! – кричит он. – Я сам что-нибудь выберу. Медленно последовав за ним, я останавливаюсь в дверях. Ангел уже развалился на широкой кровати и с помощью пульта рыщет по моему аккаунту на Netflix. Я качаю головой. Как он умудряется выглядеть таким нормальным и в то же время таким особенным? – Ты в любую эпоху так хорошо вписываешься? – Я прислоняюсь к дверному косяку. – В основном, – отвечает Азраэль, не глядя на меня. – А была такая, в которой тебе особенно нравилось жить? – Много. Выразиться яснее, что не желает обсуждать со мной свое прошлое, он бы просто не смог. Я решила, что мы сделали шаг вперед, но, наверное, наивно было так думать. – «Пятьдесят оттенков серого», значит? – ухмыляется ангел, увидев, что я смотрела в последние дни. – Не думал, что ты такое любишь. Я делаю глубокий вдох и выдох. Он прав: нам не следует ничего знать друг о друге. Для него я останусь лишь мимолетным воспоминанием, если вообще останусь. – Какое «такое»? – интересуюсь я. – Хороший секс? Тогда, к сожалению, вынуждена тебя разочаровать. И да, может, я немного странная, но из-за этого никогда не собиралась хранить девственность до брака. В его глазах появляется нехороший блеск: – Расскажи поподробней. Я смеюсь: – Для этого мы недостаточно хорошо друг друга знаем. Ты не делишься со мной своими секретами, так что и моих не узнаешь. – То есть, если я расскажу тебе что-нибудь о себе, ты расскажешь мне о своих предпочтениях? – Забудь. Мы партнеры по работе. Не более. Так что оставайся на своей половине кровати. Азраэль закидывает руку за голову. Четко очерченные грудные мышцы под обтягивающей футболкой становятся еще заметней. – Как хочешь. Закажешь что-нибудь выпить? Или ты ждешь, что это сделаю я, чтобы ты не чувствовала себя эксплуатируемой? – Я и сама могу позвонить по телефону. Что ты будешь? – «Виски сауэр». Бармен знает, что мне нравится. – Ну, естественно, он знает. Вернувшись в гостиную, я снимаю куртку и обувь. Потом заказываю напитки и несколько закусок. Наверняка он давно ничего не ел. И пусть ангел хорошо умеет притворяться, но он вымотан и, несмотря на показательное хладнокровие, напряжен. Не думаю, что причина только во встрече с Сетом. Видимо, в царстве мертвых случилось еще что-то. Пройдя в спальню, достаю из рюкзака легинсы и старое удобное худи. Азраэль следит за каждым моим движением. Такое ощущение, будто его взгляд гладит мою кожу. Зря я предложила ему остаться. Но сейчас поздно идти на попятную. Удаляюсь в ванную, где принимаю душ, чищу зубы и переодеваюсь. А когда выхожу, коридорный завозит в номер тележку с заказами. Азраэль дает ему чаевые и поворачивается ко мне. Он смотрит на меня в домашней одежде, и меня окатывает жаром. Да, определенно было глупой идеей просить его остаться. Мы вместе переносим тарелки и мисочки в спальню и ставим на середину кровати. Затем каждый из нас удобно устраивается с бокалом на своей половине постели. На всякий случай я отказываюсь от алкоголя и потягиваю безалкогольную коладу, потому что сама себе не доверяю. Азраэль съедает мини-спринг-роллы, маленькие сэндвичи с ростбифом, а под конец еще и японские пельмешки гедза. Потом откидывается назад и кладет руку на свой по-прежнему плоский живот. Единственные источники света в комнате: телевизор и лампа – у меня на тумбочке. Понятия не имею, что идет на экране, потому что целиком сосредоточилась на нем. – «Бойцовский клуб» – мой любимый фильм, – внезапно сообщает он тихим голосом. – Потому что ты страдаешь от бессонницы или потому что у тебя в груди тоже живут два «я»? – Слышу критику. Ты знаешь этот фильм, но он тебе не нравится. – Он поворачивает голову в мою сторону: – Можешь спокойно переключить. Я отрицательно качаю головой: – Все нормально. Тебя он, похоже, расслабляет. Ангел и правда выглядит так, будто у него слипаются глаза. – Спасибо, что разрешила остаться здесь. С тобой тут хорошо. На это я ничего не отвечаю. Молчание иногда намного безопаснее. Во всяком случае, Азраэль вроде бы перестал думать о сексе, потому что его взгляд не отрывается от телевизора. Сомневаюсь, что он следит за действиями Брэда Питта и Эдварда Нортона. Его дыхание постепенно выравнивается, а затем он засыпает. Просто вырубается. Если сейчас объявится теневой демон, то сможет убить нас обоих. Мне не удается скрыть улыбку, потому что этот ангел намного человечней, чем думает. Я тихо убираю посуду, достаю из шкафа шерстяной плед и накрываю им Азраэля. Он даже не шевелится. Я ставлю будильник. Сказал бы мне кто-нибудь две недели назад, что сегодня я буду лежать в постели отеля класса люкс вместе с ангелом, я бы рассмеялась ему в лицо. А сейчас изучаю расслабленные черты лица Азраэля. Длинные ресницы, угольно-черные в отличие от белоснежных волос, рисуют тени на щеках. Из-за слабого освещения жесткие линии его лица выглядят гораздо мягче. С большим трудом я сдерживаюсь, чтобы не накрыть ладонью его щеку. Погасив свет, выключаю телевизор и опускаю веки. Завтра мы поедем в Пикстон-Парк и, надеюсь, вместе с Малакаем выясним, к чему подойдет код. Мне трудно думать об этой работе исключительно как о бизнесе. Но я должна. Для меня слишком многое поставлено на карту. Когда звонит мой будильник, Азраэля уже нет, а его сторона кровати остыла. Но у меня на тумбочке лежит записка: «Энола заберет тебя в девять часов, будь готова к этому времени». Ему срочно пора отвыкать от этого приказного тона. Я одеваюсь, после чего собираю свои раскиданные вещи. Вряд ли вернусь сюда снова. А ровно в девять выхожу из отеля, перед которым уже стоит лимузин Азраэля. Ни он, ни Энола не вылезают из машины, так что я открываю дверь. Задняя часть салона пуста, и, сама того не желая, я чувствую в груди укол разочарования. Видимо, это означает, что он не поедет со мной в Сомерсет. Закинув рюкзак в багажник, я сажусь в автомобиль. Мог бы и на поезде меня отправить. В такой огромной машине я ощущаю себя немного не в своей тарелке. Стекло между зоной водителя и мной поднято, так что надеюсь, впереди вместо Энолы не сидит демон, который собирается меня украсть. Мне и в самом деле нужно вести себя осторожнее. Мы трогаемся, прежде чем я успеваю выпрыгнуть на улицу. Я яростно жму на кнопку, чтобы выяснить, действительно ли там сидит Энола. В противном случае у меня проблемы. – Не надо везти меня в Сомерсет, – произношу я так спокойно, как могу. Первое правило при похищении – не показывать страх. – Подбрось до Паддингтонского вокзала. Оттуда каждый час отходит поезд до Тонтона, а там меня встретит Гарольд. Нужно думать об экологии. Этот линкор загрязнит весь чистый воздух в округе. А демон точно не появится в переполненном поезде. – В этот линкор без спроса не залезут какие-нибудь теневые демоны, – к моему изумлению, отвечает Азраэль. – Расслабься и смотри в окно. Мы с Энолой должны кое-что обсудить. – Щелчок подсказывает мне, что он выключил внутреннюю связь. Его снисходительный тон заставляет меня вскипеть от ярости, но, сколько бы я ни давила на кнопку, ангел больше не отвечает. В голове не укладывается, что не так с этим мужчиной? «Прошлой ночью я уступила тебе половину своей кровати, козлина. Будь добр, не обращайся со мной как с пленницей», – печатаю я в телефоне. Прежде чем он отвечает, проходит полчаса. «Своих пленников я обычно держу в цепях и на хлебе и воде у себя в подвале. Ты же сидишь на дорогой и прежде всего мягкой коже. В холодильнике для тебя приготовлен свежевыжатый апельсиновый сок и клубника, а в пакете рядом с тобой – свежие круассаны. Располагайся и угощайся. И, к слову, это была моя кровать».