На кухне воцаряется абсолютная тишина, пока Нефертари, затаив дыхание, ждет ответа. – Ни разу. – Не могу ей врать. Больше не могу. – Я еще никогда этого не делал. Нефертари выдыхает и вновь берется за вилку. Дальше она не расспрашивает, а машинально отправляет еду в рот. Полный сочувствия взгляд Малакая направлен на младшую сестру. Гор мог бы утешить его мысленно. Я же способен лишь передать ему немного своей энергии, чтобы они провели хотя бы этот вечер вместе… и он действительно съедает всю порцию, которую положила ему Нефертари, и рассказывает ей о запросе нового клиента. Закончив с едой, Малакай откладывает салфетку. Каждое движение отражает боль, которую он наверняка испытывает. – Очень вкусно. Должен сказать тебе спасибо. У меня возникло нехорошее предчувствие, когда Нефертари уехала с тобой в Лондон, но теперь мне кажется, что вы можете помочь друг другу. Девушка хмурится, но прежде чем успевает спросить у брата, что тот имел в виду, на кухне появляется Гарольд. – Думаю, пора? – осторожно осведомляется он. – День был длинный. Малакай кивает. – Спокойной ночи, – медленно проговаривает он, как будто эти два слова отняли у него последние силы. Чистейший, неподдельный страх светится в глазах Нефертари, когда Гарольд его увозит. – Я тоже рада, что поехала с тобой. Ты подаришь ему необходимое время, – тихо, но стальным голосом произносит она. Это не просьба, а напоминание о нашей сделке. Как будто я мог о ней забыть. Вот и настал подходящий момент признаться, что я не смогу выполнить обещание. Что это не в моей власти. – Боюсь, десерт нам придется есть одним… и ты опять получишь две порции, – вместо этого говорю я. На ее губах мелькает слабая улыбка, и страх на мгновение пропадает из глаз. – Сначала мы вместе уберем со стола, и на сей раз ты не отвертишься. – Конечно, нет. Всегда мечтал самостоятельно положить свою грязную посуду в посудомойку. – Значит, великий момент настал, – поддевает она. Мы наводим порядок, после чего я карамелизую крем-брюле, а Нефертари наливает нам вино и готовит две чашки кофе. Все это время она расспрашивает меня о дружбе с Сетом. Столько лет прошло, что я и сам почти о ней забыл. – Мы были молоды, – в какой-то момент пытаюсь отмахнуться я. – А в молодости не задумываешься о многих вещах, а потом вы взрослеете, и мнения расходятся. Как у людей, так и у бессмертных. Сет считал, что сотворение человека было ошибкой. – А как считал ты? – Меня люди не волновали, – пожимаю плечами. – Я предпочитал никогда не покидать Атлантиду. – Тем не менее ты сражался с Иблисом и Аль-Джанном, которые вместе со своими демонами, скорее всего, уничтожили бы мир. Ты поддерживал Сета, а он тебя спас. Что произошло потом? Почему вы поссорились? – Он выступил против аристоев, чего я не смог ни понять, ни принять. Это было неправильно. Мы переносим формочки с десертом и вино и садимся. – Если бы я объявляла войну каждому, кто, по моему мнению, ведет себя неправильно, мне пришлось бы очень много драться. Нефертари погружает ложку в крем, а потом кладет его в рот, прикрывая веки, и я слышу, как карамель лопается у нее на языке. Сейчас я не в силах оторвать от нее взгляд. Пожелай эта девушка, чтобы враги пали к ее ногам, достаточно было бы изобразить такое выражение лица. Нефертари вновь открывает глаза, и то, что она видит в моих, похоже, пугает ее. Быстро глотнув вина, она прочищает горло: – Невероятно вкусно. Хотелось бы, чтобы ты каждый день мне готовил. Я бы тоже этого хотел. Последняя мысль шокирует меня своей неуместностью. Думать так абсолютно неправильно. – В будущем принимай заказы только от поваров. Глаза Нефертари больше не блестят. Этой фразой я дал понять, что наше время скоро подойдет к концу. Я не стану просить ее найти еще кольцо и корону. Мне и сейчас-то трудно держаться от нее подальше. Вчера ночью и сегодня на пруду я едва удержался от соблазна поцеловать ее. С этим пора заканчивать. Развитие отношений может быть опасно и для нее, и для меня. Пусть и по разным причинам. – Буду иметь в виду и сделаю обязательным условием, – коротко кивает она и доедает уже молча. – Хочешь вторую порцию? – аккуратно интересуюсь. Она злится и имеет на это право. Нефертари отрицательно качает головой: – Спасибо. Лучше пойду спать. – Ты еще не допила вино. – Я не желаю, чтобы она уходила. Хочу еще немного посидеть с ней. – Расскажи мне о лечении, которое нашла для Малакая. Она поднимается: – Еще ничего не решено. Для этого ему нужно набраться сил. О том, что Нефертари лжет, написано у нее на лице. Уверен, она уже все организовала, однако больше не желает это со мной обсуждать. Уважает границу, которую я только что провел. Я иду за ней к мойке. – Мы могли бы завтра вместе побегать, – предлагаю, хотя пару минут назад внушал себе все это дерьмо о расстоянии, на котором должен от нее держаться. – Чтобы тебе больше не пришлось меня искать. – Я стою очень близко к девушке. Даже слишком. Вдыхаю ее запах, и желание дотронуться становится непреодолимым. – Еще мы могли бы вместе поплавать. Скольжу пальцами вверх по ее руке и немного жалею, что девушка не в футболке. Так бы я мог ощутить ее кожу. Умираю от желания подхватить ее на руки и отнести в свою постель. Хочу снова почувствовать ее под собой, но на этот раз голой. Хочу целовать эту девушку, пока она не забудет все свои тревоги. И Нефертари тоже этого хочет. Я вижу это по ней. Уставясь на мою шею в вырезе рубашки, она судорожно сглатывает. – Пожалуй, в другой раз, – холодно отвечает она, отступая в сторону. – Мы здесь из-за твоего задания, и надо как можно скорее его выполнить. Спорим, Адриана уже по тебе соскучилась? Спокойной ночи. С этими словами Нефертари меня оставляет, и я не могу удержаться от улыбки из-за ее последнего комментария. Так или иначе, мне хватает ума не броситься за ней. Завтра придумаю что-нибудь, чтобы ее задобрить. Она и так вскоре меня возненавидит. Но тогда мы добудем Скипетр света. Малакай умрет, а Нефертари перестанет представлять интерес для Сета. И пусть она будет одинока, зато в безопасности. Тарис «Спорим, Адриана уже по тебе соскучилась?» Не могла ляпнуть что-нибудь еще тупее? Мне сколько лет? Семнадцать? Этот мужчина – мой заказчик и ничем мне не обязан, а поскольку он неглуп, то сто процентов уловил ревность в моих словах. Нужно снова вернуть наши отношения на профессиональный уровень. Как только разгадаем загадку, наши пути разойдутся. Я тоже неглупая, а его фраза насчет будущих клиентов прозвучала однозначно. Не следовало пускать его в свою постель. В его постель. Ай, да какая разница. Это все только усложнило. Он ангел, черт его побери, и нет ничего сложного помнить об этом постоянно. Мы вместе работаем. А в физическом влечении виновато мое одиночество и тот факт, что он очень привлекательный мужчина. Это ничего не значит. Ни для меня, ни тем более для него. Я едва не бегом возвращаюсь к себе в комнату. Мне хотя бы хватило ума поселить его в другом конце дома. Так я не поддамся искушению заглянуть к нему под каким-нибудь надуманным предлогом. Хорошая хозяйка спросила бы гостя, не нужно ли ему что-то еще. Из горла рвется истерический смешок. Единственная, кому тут срочно кое-что нужно, – это я. Больше тепла, которое он излучает, больше его губ, скользящих по моей щеке, больше всего, чем я с удовольствием занялась бы в тот момент. При воспоминании о том, что сегодня случилось на пруду, меня бросает в жар. Он лежал на мне. Обнаженный. Я чувствовала каждую часть его тела. Действительно каждую. А потом раскрылись крылья. Мерцающие светло-зеленым, как молодая листва, и такие чудесные. Хотелось бы мне однажды увидеть, как он летает. И именно из-за таких мыслей я буду держаться от него подальше. Чтобы отыскать скипетр, мне понадобится весь мой разум до капельки. Кроме того, он ангел, бессмертный, и встречается с Адрианой. Я не собираюсь занимать место в веренице его трофеев, а в итоге поставить под угрозу нашу сделку. Только вот его перья оказались до безумия мягкими, а еще у меня возникло непреодолимое желание облизать татуировки, покрывающие его грудь и живот. Спину Азраэль мне не показал, но я нащупала шрамы у него на плечах. Он не так безупречен, как я предполагала. Как и у каждого из нас, у него тоже есть свои раны. На следующее утро я чувствую себя совсем разбитой, потому что ужасно спала. Постоянно ворочалась в постели, а после того как наконец-то заснула, увидела сон с пометкой «для взрослых». Когда я, пошатываясь, захожу в столовую, ангел уже сидит за столом и просто цветет и пахнет, хотя ему двенадцать хреновых тысяч лет, а я не прожила еще и четверть века. Жизнь несправедлива. Наверняка завтра я найду у себя первый седой волос. Я плюхаюсь на стул. Пахнет тут вкусно, но желудок у меня словно завязался узлом. Встав, Азраэль подходит ко мне. Без единого слова наливает кофе и направляется к буфету, чтобы положить что-то на тарелку. Потом ставит ее передо мной, и я чувствую его пальцы у себя под подбородком. Он поворачивает мою голову так, чтобы я посмотрела на него. – Плохо спала? Я просто пожимаю плечами. К моему ужасу, он наклоняется и целует меня в лоб. Тепло, нежно и решительно. – Доброе утро. Затем садится обратно на свое место и продолжает есть. – Спасибо, – бормочу я, хотя готова перепрыгнуть через стол, залезть к нему на колени и зацеловать. Его губы подрагивают, и могу поспорить, что этот паршивец все понимает. Всего лишь от поцелуя в лоб мое тело как будто наэлектризовалось. Мне пора лечиться. К счастью, в этот момент Гарольд привозит брата. Даже он выглядит более отдохнувшим, чем я. Одна из бровей Азраэля взлетает вверх. – Тебе стоит подумать над моим вчерашним предложением и пойти со мной купаться в пруду, – шепчет он. – Очень освежает. – Ты опять будешь голым? На его красивых губах расцветает улыбка. – Всегда, когда пожелаешь. Я неверяще качаю головой. Для него это игра, а для меня – горькая реальность. – Охмуряй кого-нибудь другого, ангел. У меня на это нет времени. Это у тебя впереди вечность. – Вы что, ссоритесь? – интересуется брат, когда Гарольд ставит его кресло на привычное место. Селкет, которая до этого лежала возле стола, поднимает голову и кладет ее на подлокотник инвалидной коляски, чтобы Малакай мог ее погладить. – Азраэль хочет откосить от работы и сбежать на пруд, – объясняю я. – А у нас много дел. – Есть какие-то новости об убийствах из Лондона? – спрашивает у него Малакай. – Сегодня рано утром я созванивался с Данте. Ночь прошла спокойно, демонов никто не видел. – Гор присматривает за Кимми?