Меня охватывает ужас. С какими надеждами вообще может вырасти кто-то, воспитанный этими зловещими тварями? Есть ли в их душах хоть какое-то зерно человечности или их сердца черные и черствые, как и у так называемых родителей? Не похоже, что Торн так же склонен к злодеяниям, как многочисленные твари, бродящие по этому городу. Но что я вообще знаю о нем за прошедшие пару часов вместе? Ничего. Возможно, он просто умеет хорошо врать. Даже психопаты умеют мастерски изображать эмпатию. – Как твоя нога? – спрашивает блондин, меняя тему разговора. Я чуть больше опираюсь на травмированную ногу, прислушиваясь к ощущениям. Все нормально, но под бинтами все еще ощущается весомая боль. Даже столь незначительное движение дается мне с большим трудом. Но Торну я в этом не признаюсь. Порой хищники любят наблюдать за своей ослабленной жертвой перед нападением. На сегодня слабости было более чем достаточно. – Все в порядке, – ну, почти так и есть. Парень осматривает меня, чтобы понять, соответствует ли то, что я говорю, тому, что он видит. – Хмм, – задумчиво хмыкает блондин. А секунду спустя предлагает: – Хочешь привести себя в порядок? – О боже, да, – без раздумий отвечаю я. Я упорно пыталась не обращать внимания на песок под моими доспехами и одеждой, но со временем это дается мне все труднее. – Можешь воспользоваться моей ванной. Твою комнату сейчас подготавливают. Мне передали, что ты была не в восторге от первой, – он бросает на меня многозначительный взгляд, дающий понять, что он в курсе о погроме в первой спальне. Я лишь пожимаю плечами, потому что ни о чем не жалею. – Тебе нужен отдых, – продолжает он. – Осмотришь территорию завтра. Повернувшись, он идет ко все еще открытой двери в стене, ожидая, что пойду за ним. Я прикусываю губу, всеми силами пытаясь скрыть свою хромоту. Хотя чтобы распознать мой обман, у него должны быть глаза на затылке. Ванная комната такая же огромная, чистая и строгая, как его спальня. Потолок на высоте как минимум второго этажа. С центра свисает гигантская люстра. Торн быстро показывает мне, где что находится и как работают душ и ванна, и оставляет меня наедине с собой. Смотрю на себя и совершенно не понимаю, с чего начать. До сегодняшнего дня мне не приходилось снимать броню, она сама исчезала, когда я возвращалась в мир смертных. Решено начать с нагрудника вокруг моего торса. Расправляю крылья и выворачиваю руки, чтобы найти на спине ремни или защелки, но остаюсь ни с чем. Пока я разворачиваюсь, металлические кончики перьев врезаются в туалетный столик. Я отдергиваю крылья назад, но они натыкаются на вешалку для полотенец. Услышав грохот, Торн решает вернуться. Войдя в ванную, он видит, как я стаскиваю с головы белоснежное полотенце, запутавшееся в моих крыльях. Он застывает на месте и наблюдает. Со стоном я сдаюсь и отпускаю полотенце. Он все еще продолжает развеваться надо мной с левой стороны, как флаг капитуляции. – Я не знаю, что делать со всем вот этим, – указываю рукой на свою одежду и броню. Блондин сжимает губы в тонкую линию и скрещивает руки на груди. – Значит, просто сбрось их. – Сбросить? – представляю, как мои крылья и доспехи отрываются от меня и оказываются на полу. – Ты имеешь в виду… трансформироваться? Он медленно кивает. Я прикусываю щеку изнутри и нехотя говорю: – Я не знаю, как, – в этом жутко стыдно признаваться, особенно такому опытному воину, как он. Парень в ответ лишь выгибает темную бровь. – Серьезно? – спрашивает он после долгого молчания. – Знаешь что? Кыш отсюда, – огрызаюсь я. – Сама справлюсь. – Я не против некоторых перемен, – он указывает на случайно оставленные мной царапины на стене. – Но хотел бы сохранить ванную в целости и сохранности еще на какое-то время. С доставкой стройматериалов сюда могут возникнуть большие проблемы. Как давно ты научилась превращаться? Я пожимаю плечами. – Не так давно. Первый раз был пару месяцев назад. – Вот как, тогда понятно, – его голос действует на меня как-то успокаивающе и помогает мне хоть немного, но расслабиться. – Для тебя это в новинку, некому было обучить тебя как положено. Наверняка тогда все это было для тебя как… снег на голову. Это еще мягко сказано. – Я помогу. Уверенным шагом он приближается ко мне, и волосы на затылке встают дыбом. Когда парень оказывается на расстоянии вытянутой руки, я бью его по ладоням. – Руки прочь, дружище. Я не позволю тебе себя раздевать. – Я и не собирался делать ничего такого. Я щурюсь в ответ. Может, да, а может, нет. Блондин подносит руку к лицу и задумчиво чешет подбородок. А после кивает сам себе, очевидно, приняв для себя какое-то решение. – Эмберли, внутри тебя есть искра, – начинает он. – Когда она разгорается в пламя, твое тело преодолевает определенный барьер, потому что ты – не просто потомок ангела. Даже близко. Так как ты – дочь серафима, твои способности превосходят способности наших собратьев. Я внимательно наблюдаю, пока парень рассказывает мне о способностях серафима-Нефилима. Вопреки моим ожиданиям, в голосе нет ни грамма надменности. Скорее… смирение? Такое ощущение, что он и сам устал от всего этого. Странно. – Чтобы вернуться в свое обычное состояние, тебе нужно научиться гасить это пламя. Сфокусироваться на его местоположении и найди способ потушить. – А как ты находишь его? – спрашиваю я, не зная, как бы правильнее это все сформулировать. Самоанализ – в принципе не мое. А уж делиться этим всем с кем-то посторонним, честно говоря, совершенно не хочется. – Закрой глаза и найди его внутри себя, – он ждет, пока я исполню просьбу. Но я не настолько доверяю ему, чтобы закрывать глаза в его присутствии. Поняв, что я не собираюсь подчиняться приказам, он указывает подбородком на дверь. – Хочешь, чтобы я вышел и говорил тебе, что нужно делать, из соседней комнаты? – Да, пожалуй, лучше так. Могу я запереться изнутри? Он качает головой. – Это ни к чему. Никто не посмеет войти в мои личные покои, – черты его лица снова становятся жестче, будто он представляет, что сотворит с тем, кто решит нагрянуть в его личные владения. Полагаю, зрелище будет не из приятных. Я согласно киваю головой, и он выскальзывает из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Мгновение спустя я снова слышу его чуть приглушенный голос: – Закрой глаза. На этот раз я подчиняюсь и крепко закрываю глаза. – Сделай два глубоких вдоха, – приказывает Торн. – Вдох через нос, выдох через рот. У нас занятие по йоге, что ли? – Прислушайся к тому, как воздух наполняет и покидает твои легкие. – На несколько минут он затихает в ожидании, пока я найду свой ритм. – Почувствуй, насколько у тебя сильные мышцы и крепкие кости. Почувствуй, как в твоих венах течет кровь, считай каждый удар сердца. Я концентрируюсь на ощущениях, и мир постепенно уходит на второй план. Единственное, на что я обращаю внимание, – бархатный тембр парня, стоящего за дверью. – Расправь плечи и почувствуй свои крылья. Еще три раза. Вдох-выдох. – Теперь мысленно изучи свое тело. От пальцев ног до кончика каждого перышка в крыльях. Почувствуй каждую его часть и найди источник тепла. Я все еще настроена скептически, но делаю то, о чем он просит. Поднимаюсь от кончиков пальцев вверх. Голос Торна приятно обволакивает меня, словно теплая морская волна. – Представь, что можешь заглянуть внутрь себя. Что энергия, которая наполняет твое тело, похожа на яркие нити света. Ты тоже можешь по ним пройти. Выбери одну и следуй по ней. Мысленно я вижу внутри ниточки золотой лавы, то убывающей, то прибывающей. Текущей внутри меня. Я начинаю медленно подниматься. Чем ближе я приближаюсь к центру, тем ярче и горячее становится путь передо мной. Проходя через все тело, тропинка поднимается выше к груди и углубляется куда-то вдаль, заводя в тупик. Перед закрытыми веками вспыхивает свет, и я резко втягиваю воздух, сбивая дыхание. На спине появляется испарина. Чувствую, как несколько капелек пота медленно стекают вниз. Свет становится настолько ярким, что у меня слезятся глаза. По всему позвоночнику проходит волна обжигающего жара и я сжимаю зубы, чтобы не закричать от боли. Наверное, Торн что-то говорит, но я больше не слушаю. Яркий свет превращается в сияющий шар. По краям его танцуют языки пламени. С каждым ударом сердца над ним вспыхивает белоснежная молния. Я прижимаю руку к груди и моментально отдергиваю ее. Слишком горячо. Я наконец-то нашла что искала, теперь нужно как-то его погасить. В последний раз, когда произошло что-то подобное, мне помогло прохладное прикосновение Стила. – Оно сжигает меня изнутри, – еле выдавливаю я. – Потому что ты разжигаешь, а не тушишь его, – доносится до меня голос серафима. Я резко открываю глаза и обнаруживаю, что он стоит рядом со мной, а не за закрытой дверью в ванную. Он поднимает руку, видимо, чтобы дотронуться, но сжимает ладонь в кулак, не позволяя себе этого сделать. У меня нет времени сердиться на него за нарушение личного пространства. Я вся горю. Кожа светится теплым желтоватым светом, словно кто-то зажег масляную лампу. Концы моих крыльев облизывают языки пламени. Кажется, что еще секунда – и я окончательно сойду с ума. Я делаю небольшой взмах, но это только усугубляет ситуацию, и огонь ползет выше. – Ахх! – Эмберли! – властно и громко зовет меня Торн по имени.