Поворачиваюсь и осматриваю стену пещеры, пока не нахожу небольшую деревянную ручку, и дергаю за нее. Между камнями что-то начинает гулко шуметь, и с потолка опускается какая-то конструкция. Когда движение останавливается, вдоль водной глади тянется деревянная доска, соединяющая небольшой полуостров с людьми с той частью пещеры, на которой стою я. Молодой француз под подбадривания остальных делает осторожный шаг к мостику. Он слегка покачивается на цепях, соединяющих его с потолком. – Осторожнее, Андрэ, – предупреждает его женщина. Доска минимум два фута в ширину, но никаких перил по бокам нет. Кто-то в группе взволнованно вздыхает, как только он ступает на мостик, но парень проходит по нему без проблем. Один за другим члены группы переходят по шаткой дощечке на другую сторону пещеры, пока, наконец, не приходит черед женщины с ребенком. – Быстрее, – шипит кто-то за моей спиной, понизив голос. – У нас нет времени ждать, – говорит парень слева от меня. – Нужно убираться отсюда. Бросаю на него косой взгляд. Я тоже не самый сострадательный человек на планете Земля, но это уже совсем перебор. – Мы уйдем только все вместе, – огрызается Андрэ, смотря на испуганную пару по ту сторону от нас. – Ангелина, мама будет рядом. А сейчас вам нужно перейти по мостику. Нам пора идти. Маленький ангел. Очень иронично звучит, учитывая ситуацию. Я вижу, как девочка дрожит. Расстояние между нами кажется ей громадным. Очевидно, что она и шагу не сможет сделать, поэтому ее мама наклоняется, поднимает малышку на руки и прижимает к себе. Хоть ребенок не очень крупный, незнакомка на вид очень хрупкая. Скорее всего, она, как и все остальные, толком не спала и истощена от голода. От дополнительного веса ее шатает в разные стороны, но ей все-таки удается дойти до середины моста. Только я чувствую, что наконец могу снова нормально дышать, как над поверхностью показывается одна из тварей. Ангелина начинает визжать и дергаться, из-за чего ее мать теряет равновесие. Словно в замедленной съемке перед глазами проносится картина, как они падают в сверкающую воду. Ругнувшись себе под нос, Андрэ бросается вперед, чтобы помочь. Абсолютно на автомате поступаю так же. Деревянная доска ходит под нами ходуном, и мы оба падаем вниз. Спину обдает жаром, и кожа между лопатками лопается. Крылья вырываются на свободу, но уже слишком поздно. С громким всплеском я оказываюсь в воде. Наличие позолоченных крыльев не добавляет умения плавать, так что я просто ухожу на дно под их весом. Брыкаюсь и размахиваю руками в попытках выбраться на поверхность. Хорошо еще, что я не обратилась полностью. Окажись я в доспехах, точно не выбралась бы отсюда живой. Ботинки не позволяют мне всплыть. Уже через несколько секунд я и вовсе не уверена, в каком направлении двигаться. Из-за яркого света мне почти ничего не видно. В пузырящейся жидкости вокруг меня плавает несколько змееподобных тварей. Что-то набрасывается на меня, и я резко вдыхаю, набрав полные легкие воды. В последнюю секунду нечисть отворачивается и снова кружит рядом со мной, как акула. Я рефлекторно дергаюсь, пытаясь всплыть на поверхность, к кислороду, но мои беспорядочные движения ни к чему толковому не приводят. Я умру. Если бы только я могла вернуть время вспять, чтобы Стил все-таки научил меня плавать. Тогда я, наверное, смогла бы выбраться отсюда. Стил. Сердце сжимается не от мыслей о том, как могло быть когда-то там давно. Оно сжимается, когда я представляю, как он кричит на меня, призывая бороться. Черная подводная змеюка решает повторить нападение, и я собираюсь с духом и выхватываю один из деревянных колышков, спрятанных в ботинке, и тоже кидаюсь в бой. Под водой мои движения не такие быстрые, как хотелось бы, но мне все-таки удается вонзить стеклянный осколок твари в глаз. Правда, только после того, как она кусает меня в плечо. Меня пронзает острая боль, но я так отчаянно нуждаюсь в глотке свежего воздуха, что она отходит на второй план. С криками, от которых вибрирует вода, нечисть уплывает прочь из моего поля зрения, оставляя за собой черную кровавую дорожку. Я снова пытаюсь всплыть на поверхность, хлопая крыльями, чтобы хоть как-то сдвинуться с места. С каждым моим движением сил становится все меньше и меньше, ведь у меня полные легкие воды. Я все еще жива только благодаря тому, что в моих венах течет кровь потомков ангелов. Я делаю еще один рывок вверх, но силы окончательно покидают меня и глаза медленно закрываются. Я уже почти теряю сознание, когда кто-то сверху хватает меня за руку и вытягивает на поверхность. Оказавшись снова на земле, я задыхаюсь, когда делаю очередную попытку вдохнуть. Схватившись за то, что попадается под руку, я откашливаю воду из своих легких и делаю глубокий вдох. Воздух обжигает все мои внутренности, но ничего, это можно перетерпеть. Андрэ затащил меня достаточно далеко. Мои руки свисают с деревянной дощечки. Обезумевшим взглядом он разглядывает верхнюю часть моих крыльев. Нет времени объяснять. Он указывает на меня подбородком, говоря кому-то, чтобы помогли мне, а потом снова ныряет. Все еще откашливаясь, я смотрю влево и замечаю девочку, пытающуюся добраться до безопасного места. Ее белокурая головка то появляется, то исчезает под водой. Она почти на месте, но отсюда я до нее точно не дотянусь. Я отбрасываю мысли о том, что только что сама чуть не утонула, и отталкиваюсь до деревянной дощечки. Доплыв до нее, я обвиваю ее одной рукой, а другой старательно гребу, чтобы как можно быстрее доплыть до нужного места. Несколько осмелевших мужчин подходят к краю, чтобы помочь нам. Я уже хватаюсь за руку одного из них, как вдруг что-то цепляется за мою ногу и тянет вниз. Толкнув девочку, я успеваю сделать глоток воздуха и уже во второй раз погружаюсь на дно. Одно из моих орудий уже оказалось в глазу непонятной твари, которая хотела сожрать меня, но я не беззащитна. Всего в паре метров от безопасной суши у меня словно открывается второе дыхание. Сквозь толщу воды я смутно вижу чью-то челюсть, впившуюся мне в лодыжку. Угреподобное существо дергается изо всех сил, пытаясь затянуть меня на дно. Вторая змеюка тяпает меня за плечо, и я чуть было не открываю рот, чтобы заорать во все горло и снова нахлебаться воды. Единственная преграда от ее острых зубов – мое кожаное пальто. Во мне снова просыпается страх, угрожающий вот-вот перерасти в панику. Но если я позволю этому произойти, то погибну. Смерть в мои планы на сегодняшний день точно не входит. Решив не тянуться за еще одним спрятанным оружием, я голыми руками хватаю тварь с плеча и отцепляю ее от себя, опуская крылья вниз. Острые кончики перьев кромсают ту, что сейчас где-то у моей ноги. Прежде чем отпустить чудище в моих руках, ломаю ей челюсть. Когда я снова оказываюсь на поверхности, вокруг меня расплывается пятно черной крови. Стоит мне показаться из воды, как меня тут же вытаскивают на сушу. Отползаю как можно дальше от края и приземляюсь в лужу собственной крови. Всего в паре футов от меня дрожит та самая девочка. Она промокла, но жива и, кажется, невредима, так что можно считать, в этот раз победа за мной. Раздается хлопок, и я ищу того умника, который ни с того ни с сего решил пошуметь. Краем глаза замечаю высокую фигуру, стоящую за моей спиной. – Ты ведь не думала, что все будет так просто, да? Глава 26 Люди разбегаются во все стороны, пока я, шатаясь, встаю на ноги и внимательно изучаю представительницу Падших перед собой. Она как минимум на полфута выше меня. Единственный выход из пещеры почти не заметен за ее огромными крыльями цвета оникса. Волосы серебристым водопадом ниспадают до талии. Они чуть заметно мерцают, когда она наклоняет голову, окидывая меня оценивающим взглядом. Похоже, она не особо в восторге от увиденного, но я настолько измотана недавней бойней со змеями и шокирована ее появлением, что мне все равно. Кто-то из спасенных забегает по узенькому проходу в туннель и исчезает в разных его сторонах. Очевидно, решив, что шансов выйти из подземного лабиринта у них больше, чем остаться в живых после битвы. Возможно, они правы. Несколько человек остаются по другую сторону от нее. Среди них тот парень, что спас меня. Он стоит так, будто защищает кого-то еще. Позади него сидит мать белокурой девочки. Она смотрит на дочь широко распахнутыми глазами. Я вся промокшая насквозь. Чтобы не рухнуть, опираюсь на стену, под ногами у меня собирается лужа. – Отпустите нас, – требует Андрэ. – Вы не имеете права держать нас здесь. Мы – не домашний скот, а живые люди, – его руки сжаты в кулаки и заметно трясутся то ли от напряжения, то ли от нервов. Падшая поворачивает голову в его сторону. Она разрывает со мной зрительный контакт, обращая взгляд своих красных глаз на молодого человека. Он вздрагивает, но по-прежнему стоит на своем месте. У женщины бледно-серая кожа с перламутровым отливом. Одета она тоже во все светлое. Но, несмотря на это, с нее буквально стекают струйки тьмы, собираясь клубками теней у ног. Это не обычная Падшая. Несмотря на дичайшую усталость, в животе у меня все переворачивается. – Ты прав, – мурлычет в ответ блондинка, делая несколько размеренных шагов в его сторону. Каждый из них сопровождается хрустом камней под ее ногами. Она царапает своими длинными ногтями с серебристыми заостренными кончиками вдоль стены, и повсюду разлетаются искры. Я бы даже сказала, что это скорее когти. – Ты – не домашний скот. Ты еще бесполезнее. Животные хотя бы не разговаривают. Лицо Андрэ становится багрово-красным и буквально вибрирует от бурлящей внутри его злобы. Как только он открывает рот, женщина поднимает руку и резким движением выставляет вперед. Из сжатого кулака соскальзывает полоска огня и обвивает шею француза. Его голова отрывается от плеч и приземляется на землю с глухим стуком. Тело корчится в агонии, и пещеру заполняет крик. Оторванная часть тела катится вперед и падает в сверкающую водную гладь. Над поверхностью тут же собираются несколько черных тварей, пожирая ее. Я прижимаю руку к своему животу. Падшие не могут управлять стихиями, ведь они были лишены своих способностей из-за восстания против Создателя. Полукровкам этот нюанс только на руку. Но у этой женщины откуда-то есть силы, которых по определению быть не должно. – Вы… убили его, – шепчу я. Ужас буквально отражается в каждой черточке моего лица. Внутри снова все сжимается, но я усилием воли сдерживаю рвотный рефлекс. В одном Торн точно был прав. Жестокость у ангелов в крови. Нефилимы были созданы ими с подобным умыслом. Да, люди бывают беспощадными и жестокими. Но даже так… Я оглядываюсь. Кроме меня здесь еще четыре человека, считая девочку, которая рыдает вовсю. Обернувшись, я обнаруживаю мать девочки с другой стороны от Падшей. Ее полный ужаса взгляд мечется от дочери к тому месту, где совсем недавно исчезла голова Андрэ. Тот факт, что ты сильнее кого бы то ни было, не превращает их в твоих в жертв. – Знаешь, а мне говорили, что ты очень умна. Похоже, не особенно. Но это не единственное, в чем мой сын солгал о тебе, – женщина кладет одну руку на бедро. Серебристый свитер с открытыми плечами и белоснежные леггинсы кажутся абсолютно неподходящим нарядом для такого злобного существа. – Сын? – Да. Он сильно преуменьшил твое чувство сострадания к этим жалким существам. Под «существами» она имеет в виду людей. Забавно, потому что я считаю таковыми Падших и Отрекшихся. – И кто же ваш сын? Один из ангелов, наблюдавших за моими боями в тренировочной яме? Один из часовых у стены? Неудивительно, что вам сообщили далеко не все. Я сама абсолютно не понимаю, что несу. Но мне вообще все равно, кто там ее отпрыск, пустая болтовня помогает мне концентрировать пульсирующую горячую энергию в своем теле. Я перенаправлю ее в руки и, если мне повезет, смогу швырнуть ей в лицо шар раскаленного ангельского огня.