Я бью руками по железным прутьям, мешающим моей свободе. Самоконтроль полетел к чертям. – Как ты мог, Торн? Я доверяла тебе! – Ты никогда мне не доверяла. Будь все так, как ты говоришь, всего этого не произошло бы. С этими словами он поворачивается и уходит прочь. Глава 28 Теперь я понимаю, почему Стил так отчаянно тряс решетку и кричал мое имя. Молча ждать, пока он придет в сознание, просто пытка. Я расхаживаю по небольшому пространству, в котором я заперта. Одна моя рука сжата в кулак, второй я нервно тереблю волосы. Периодически произношу его имя и прошу ответить мне хоть что-то. – Вот же засранец, – наконец-то хрипит Дюран. Бегу к стене, разделяющей наши камеры, кладу на нее ладони и, чуть приподняв плечи, прижимаюсь лбом к грубой поверхности. – Ты в порядке? – Смотря что ты имеешь в виду, – он кашляет, а затем стонет. Похоже, он пытается встать на ноги. Но мне кажется, что спустя мгновение все-таки сдается и снова оседает на пол. – Стил… дело плохо. Он громко вздыхает, чтобы я тоже услышала. – Я знаю. Все то время, что он лежал в отключке, у меня в голове крутилась одна мысль. Сильвер. Если она смогла сохранить свою сущность после поглощения, может быть, и мы сможем. – Мне нужно кое-что тебе сказать. Это о Сильвер. Что-то щелкает, наверное, парень бросил камень в стену. – Что именно? – Я уже вижу, как он противится тому, что я собираюсь сказать. Защищает себя от очередной боли. – Я думаю, что это настоящая Сильв. В смысле твоя сестра. Сомневаюсь, что Падший, поглотивший ее, захватил ее разум. – Невозможно, – на этот раз брюнет точно встает на ноги. Он один раз кряхтит и подходит к железным прутьям, ударяя по ним в приступе отчаяния. А может, ищет место, которое сломается. – При поглощении Падшим такого не может быть. Они уничтожают душу внутри тела. – Возможно, не всегда. Думаю, Сильвер и, возможно, другие Отрекшиеся – другие. Торн говорил, что… – Не верь всему, что говорил тебе этот психопат. Сжимаю губы, не зная, что делать дальше. Ему не только вбили в голову тот факт, что в Отрекшемся не может сохраниться сущность потомка ангелов, он и сам не хочет в это верить. Наверное, ему проще воспринимать сестру, как монстра, который захватил тело умершей девочки, чем как изменившегося члена семьи, которого он когда-то знал и любил. – Стил, я говорила с ней. Мне кажется… это и правда твоя сестра. – Эмберли. Не надо, – в голосе его сквозит отчаяние, это сложно не заметить. Мне в принципе не просто говорить об этом всем, но он должен знать, что у нас есть шанс. И тогда, возможно, когда придет время… Мы сможем что-то сделать, чтобы остаться собой. – Я бы не стала заводить этот разговор… я знаю, что для тебя очень больная тема и тебе сложно поверить, но мы должны быть наготове. Надежда еще есть. Ответом мне служит лишь тишина. – Стил, то, что она знает о тебе и о твоей семье. Как такое возможно? – Может, у Отрекшихся есть доступ к некоторым воспоминаниям своей жертвы. – Я тоже об этом думала. И решила, что дело в этом. Но эмоции относительно этих воспоминаний такие настоящие. Не думаю, что Отрекшийся может так притворяться. Просто… если есть хотя бы один шанс, мы должны быть готовы и сражаться до конца. Парень вздыхает, и я слышу, как его руки скользят по решетке, пока он снова опускается на пол. Голос его наполнен невероятной усталостью. – Даже если это так, я лучше сдохну, чем буду жить, как Отрекшийся. Я крепко зажмуриваюсь. – Не говори так, Стил. Смерть – не лучше. – Уж поверь мне, да. Взгляни на Сильв. Если это и правда она в том теле, то трансформация в эту тварь изменила ее. И не к лучшему. Если такое произойдет и со мной, я бы хотел, чтобы ты сделала все возможное, чтобы прикончить меня. – Я бы ни за что не поступила так, – от меня подобного требовать просто нет смысла. Повернувшись, я сажусь спиной к стене. Откидываю голову назад и просто бесцельно изучаю потолок. В нерешительности прикусываю нижнюю губу. Общение с Сильвер за прошедшую неделю просто не идет из головы. – Стил, что произошло с Сильв тогда, много лет назад? Какое-то время после моего вопроса он хранит молчание, но все-таки отвечает: – Вероятно, все, что ты узнала от нее, – правда. – Она мало что прояснила, – признаюсь я. – Это я виноват в том, что произошло с ней в ту ночь, – безжизненно и спокойно отвечает мне он. Мне всегда казалось, что большинство его проблем появились из-за синдрома выжившего, но, может, дело не только в этом. – Но вы были совсем детьми. Потерялись в горах в шторм. То, что хотя бы один из вас вернулся домой целым и невредимым, – чудо. Никто не мог предвидеть, что группа Отрекшихся найдет Сильвер раньше, чем Нефилимы. Винить себя в том, что с ней произошло, уже чересчур. Тишина затягивается. Я уверена, что он не ответит. Но он говорит очень тихим голосом. Настолько, что приходится напрягать слух, чтобы расслышать. – В том снежном шторме, когда мы заблудились, Отрекшиеся нашли нас обоих. Я позволил им забрать Сильв в обмен на свою жизнь. Я подползаю ближе к решетке, не поверив своим ушам. – Ты что? Стил говорит мне все. От этой ужасной истории сердце просто разрывает на части, а на глазах выступают слезы. Когда он рассказывает мне, как на них напали эти монстры и предложили сделку с обменом жизней, я понимаю, какой крест он нес на себе всю жизнь. Он оказался в такой ситуации, которой даже врагу не пожелаешь. Тем более если она связана с близкими людьми. Ему пришлось принимать решение, которое невозможно было принять изначально. Смириться с последствиями своего выбора и жить дальше. Пока он заканчивает рассказ, я храню абсолютное молчание. У меня перехватывает дыхание от того, что я слышу. – Она бы все равно погибла. Даже если бы я набросился на эту нечисть, я пронзил бы мечом ее сердце. Даже если какая-то ее часть все еще жива, хоть и скрыта в обличье монстра… она теперь совсем другая. Может убить любого абсолютно без сожаления, – он с трудом делает глубокий вдох. – Мне не нужно ее прощение. Она меня никогда не простит. Да я и не заслуживаю. Но покончить с этим всем раз и навсегда – моя обязанность. Я не знаю, что сказать. И вообще нужно ли что-то говорить в таких случаях. То, что случилось с ними в детстве, несомненно ужасно. В этой ситуации нет правильного или неправильного выбора. В этой истории в принципе нет чего-то однозначно белого и черного. Зато есть множество оттенков серого. Злость Сильвер на Стила абсолютно справедлива, но в то же время и не совсем. Но одно совершенно точно: он годами терзал себя за произошедшее. Помимо душевных мук и воздвижения непробиваемой стены, за которую он никого не пускает, он взвалил на себя роль защитника семьи. К которой относится чересчур ответственно. По сути, сейчас он тоже лишь оболочка того человека, которым мог бы быть, как и его сестра. В тот судьбоносный день была загублена не одна жизнь. – Стил, я… – мне сложно говорить из-за нахлынувших эмоций, но я должна поддержать его, поэтому продолжаю, прорываясь сквозь свой же барьер. – Я не могу судить, правильно ли ты поступил. Ты оказался в безвыигрышном положении. Тогда вы были детьми, которые не могли сражаться с монстрами. В любом случае один из вас пострадал бы в тот день. – Я кладу руки на землю перед собой. Под ногти попадают камни и грязь. – Ты не можешь изменить прошлое, но ты можешь жить дальше, несмотря ни на что. Но это возможно только в том случае, если ты сам простишь себя за случившееся. Между нами снова воцаряется тишина. Он отвечает очень тихо, скорее даже шепчет. Приходится буквально вслушиваться в каждое слово. – Некоторые вещи невозможно простить и отпустить. Сердце просто разрывается на части. Мне так хочется утешить его. Он ведь и правда считает, что не заслуживает прощения. Если бы я могла, то с радостью облегчила бы его ношу. Но пока он сам не захочет, заставлять и убеждать его в чем-то бесполезно. Я уже открываю рот, чтобы хоть как-то успокоить его, как вдруг слышу, как кто-то идет по коридору. Мы оба встаем на ноги. Каким бы ни было наше будущее, мы встретим его достойно. В поле зрения оказывается марширующая группа из шести Отрекшихся. Одеты они в броню, что обычно им не свойственно. У каждого в руке по золотому копью, а на поясе висит меч. Впервые в жизни вижу этих чудищ вооруженными. Оказавшись напротив моей камеры, одна из них выходит вперед. Дверь распахивается с жутким скрежетом. – Если ты не будешь буянить, все будет хорошо, – говорит она, и ее губы растягиваются в безумной улыбочке. – Мы не прочь подраться. Но нам приказано не нападать на тебя без веской на то причины. – Эй ты, самая уродливая из всех здесь присутствующих. – Стил изо всех сил трясет железные прутья. – Оставь ее в покое и забери меня. Она лишь кидает на него косой взгляд и усмехается, но этого вполне достаточно, чтобы отвлечь ее и поставить под удар. Выбежав из камеры, я нападаю первой. У нее нет времени, чтобы увернуться, мой кулак прилетает ей прямо в челюсть. Хоть она и быстро приходит в себя, реакция все еще заторможена. Обхватываю ее голову руками и выворачиваю, ломая шею. Она еще жива, но бороться снова сможет не очень скоро.