По венам проходит очередная волна жара, и от ее интенсивности у меня спирает дыхание. Но я не собираюсь падать или выпускать копье из рук. Сжимаю зубы и продолжаю стоять на ногах. Отрекшиеся перестают наступать, я оказываюсь в центре кольца диаметром двадцать футов. Они ждут, пока я нападу на них сама? Я уже готовлюсь атаковать, как вдруг двое из круга отходят в сторону. В проем заходит Легион, завладевший телом Стила. Он расправляет плечи, сгибает и разгибает пальцы. Очевидно, привыкает к новой оболочке. Поочередно смотрит в обе стороны, считая количество собратьев по бокам от себя. – К такому росту нужно будет привыкнуть, – бурчит он. Внешне тело херувима изменилось настолько кардинально, что с уверенностью могу заявить – это больше не он. Но этот голос… это голос моего Стила. Сердце будто оказывается в чьей-то когтистой лапе, которая больно его сжимает. Сквозь дичайшую душевную боль уговариваю себя поднять копье выше и целюсь Отрекшемуся прямиком в голову. В конце концов, такова последняя воля Дюрана. Легион переключает свое внимание на меня. Невероятные бирюзовые глаза Нефилима теперь налиты кровью и больше похожи на холодные озера, полные ненависти. Он скрещивает руки на груди и наклоняет голову набок, осматривая меня оценивающим взглядом. – Чего ты хочешь добиться этим показным актом восстания? Ты окружена. Тебе некуда бежать. Нет никакой надежды на спасение. Я прищуриваюсь. Наконечник копья начинает чуть заметно дрожать, потому что у меня устали руки, и я с трудом удерживаю его. Сейчас не уронить оружие кажется намного сложнее, чем здесь и сейчас вонзить его в череп Отрекшегося. – Надежда есть всегда. Эта нечисть только что одолела нескольких собратьев, и теперь у него лицо дорогого мне человека. Он силен и могуществен. Если я хочу победить, нападать на него в лоб – плохая затея. Вращаясь, я наношу удар по монстрам, подкрадывающимся ко мне сзади. Застаю их врасплох, повалив одного древком копья, а другому пронзаю плечо острием. Тот, что ранен в плечо, падает на землю, и я перепрыгиваю через него. Спасибо инерции. Оставив оружие на месте, я бегу к ближайшему с моей стороны выходу со стадиона. Ворота все еще открыты. Пожалуй, трибунам, полным врагов, я предпочту поиск возможности выбраться из темного туннеля. Меня что-то хватает за бок, и я тяжело опускаюсь на землю, придавленная весом того, кто напал на меня. Что-то хрустит, и меня пронзает вспышка острой боли. Я почти уверена, что вывихнула плечо. Но у меня нет времени жалеть себя. Перевернувшись, я пытаюсь выбраться из-под навалившегося на меня веса, но получаю удар в челюсть, так и не успев освободиться. Перед глазами все плывет. Но мне удается разглядеть над собой размытое и ухмыляющееся лицо Стила. Я трясу головой. Не Стила. Легиона. – Мне нравятся упорные, – говорит он. Его клыки вырастают до невероятных размеров. По подбородку стекает, капая мне на шею, струйка слюны. Отвратительно. – Жаль, что ты не можешь тут задержаться. Я бы не отказался повеселиться с тобой еще немного. Меня захлестывает очередная волна ярости, а горло жжет от желчи. Я бью его тыльной стороной ладони, а затем хватаю за нос, со всей силы вдавливая кости и хрящевые ткани ему в мозг. Он с рыком отскакивает назад. С лица его стекает густая черная кровь. Это задержит его. Этого времени мне вполне достаточно, чтобы оттолкнуть монстра и подняться на ноги. Я лихорадочно осматриваюсь вокруг, пока не замечаю ближайший ко мне туннель. Бегу в его сторону. Отрекшиеся и Падшие на трибунах восторженно орут. Для них нет лучшего развлечения, чем наблюдение за нескончаемыми убийствами и разрухой. Краем глаза я улавливаю вспышку света, но не понимаю, что это, пока не пробегаю мимо. Когда до меня, наконец доходит, я резко торможу, поднимая перед собой облако песка и пыли. От моей беготни на арене образуется глубокая яма. Позади меня лежит Отрекшаяся, которая подходила к Стилу перед тем, как он превратился в быка. На ее поясе висит кристалл, с помощью которого она обезвредила духовный камень. Мне он нужен. Во мне столько энергии, что я вот-вот взорвусь. Если я смогу избавиться от волшебного украшения, то смогу с легкостью подорвать несколько монстров и сделать ноги. Без своих сил мне ни за что отсюда не выбраться. Меньше чем за секунду я оцениваю расстояние между собой, кристаллом и Легионом. Последний мчится в мою сторону на полном ходу. Бросаюсь вперед, уверенная, что успею добраться до нужной мне вещи. По мере приближения я не замедляюсь, а, наоборот, увеличиваю скорость. В самый последний момент наклоняюсь к земле, чтобы схватить драгоценность размером с кулак, а затем по инерции прыгаю так высоко, как только могу. Пролетаю над головой Отрекшегося. Такого он точно не мог предвидеть. Когда мои ноги снова касаются земли, я разбиваю кристалл о красный камень в браслете. На меня обрушивается волна раскаленного воздуха, опалившая всю землю в радиусе ближайших десяти футов ко мне. Легион так громко начинает орать от боли, что я аж подпрыгиваю на месте. За моей спиной появляется пара крыльев, и я мгновенно ощущаю невероятное облегчение. Смотреть на себя нет необходимости, я и так знаю, что на мне золотые доспехи и я готова к сражению. Ни секунды не раздумывая, создаю мощный огненный шар. Он сияет и потрескивает в моей раскрытой ладони. Смертоносная штучка. Повернувшись, я целюсь в монстра. Он стоит в согнутом положении. Его спина вся обуглена и в ожогах, но он все еще вполне себе жив. «Если представится возможность, бей быстро и без сожалений». Мое подсознание сопротивляется этому желанию, но это была последняя воля Стила. Если в том теле осталась хотя бы частичка его души, он не хотел бы влачить такое существование. Я на мгновение колеблюсь. Хоть и понимаю, что не могу себе этого позволить. Просто не могу заставить себя прикончить его. Отрекшийся оборачивается на меня через плечо. Мне едва удается устоять на ногах, когда я встречаюсь с ним взглядом. В этот самый момент, стоя вполоборота ко мне, на меня смотрит Стил. Парень медленно кивает, подбадривая меня. Это он. Прямо передо мной. Все, чего я хочу, – подбежать и крепко обнять его. Но он хочет от меня не этого. Он хочет принять смерть от моих рук. Взгляд парня становится жестче, а на губах появляется усмешка, дающая мне понять, что Легион снова взял верх. Спрятав подальше осколки своего истерзанного сердца, готовлюсь к дальнейшему броску, но меня останавливает огненная лента, обившаяся вокруг моего предплечья. Огонь лижет мою кожу, но не обжигает. Честно говоря, испытываю очень противоречивые чувства относительно этого вмешательства. – Хватит! – раздается голос матери серафимов. Конец ее огненного хлыста растворяется в воздухе, и я оборачиваюсь. Внутри все переворачивается. В руках она держит ту самую малышку, которую я достала из воды в подземелье. Ту, чью маму блондинка безжалостно убила. Серафима прижимает ее лицо к себе и направляет ей в спину острие кинжала. Если ударит, то попадет прямо в сердце. Шагаю к ним. Мои глаза прикованы к ребенку. Девчушка вся дрожит. До меня доносится ее приглушенный плач. – Что вы делаете? – Вынуждаю тебя сдаться. Мне надоел этот детский сад. И, кроме того, – она кривит свою верхнюю губу, – ты уже испачкала мой сосуд. Не хочу, чтобы из-за твоего мини-восстания пришлось потом и новые конечности отращивать. Порыв ветра поднимает в воздух кучку лавандовых снежинок. Я уже близко. Падшие и Отрекшиеся, что были на арене, расступились в разные стороны. Крылья обдувает ветер, и в голове мысли о том, что достаточно сделать лишь пару взмахов, и я буду свободна. У меня достаточно энергии, чтобы взорвать все на своем пути, включая чернокрылую Падшую передо мной. Люди никогда не делали мне одолжений. Все, что я получала от них, – издевательства и страдания. Так почему я должна отказываться от самой себя ради спасения человека? Девочка снова издает некое подобие плача. Она такая маленькая и хрупкая. Кожа да кости. – А где остальные? Выражение лица Серафимы остается таким же беспристрастным. Только уголки губ едва заметно приподнимаются. Взгляд ее вместо угрожающего становится безумным. Несмотря на жар, текущий по моим венам, по телу бегут мурашки. – Вы убили их всех? Я знаю, что это так. Своими глазами видела, с какой легкостью она обрывает человеческую жизнь. – Я бы сказала, что они умерли благородно, но это будет ложью. – Ого, вас волнует, правду вы скажете или нет? – ужас от осознания того, что блондинка своими или чьими-то еще руками отняла жизни у нескольких десятков людей, перерастает в злость. И эта злость только увеличивает мою силу. Пламя лижет мою обнаженную кожу. И я этому только рада. Она поворачивает голову в своем фирменном птичьем движении. – Нам не свойственно лгать. Звук, который вырывается у меня из груди, наверное, можно посчитать смехом, но на самом деле это скорее горькое отвращение, которое я чувствую уже давно. – Торн обещал, что я смогу уйти, если не захочу остаться и помочь вам. И что в итоге? – расставляю руки в стороны. – Я все еще пленница. – Глупая девчонка. Я пытаюсь освободить тебя, но ты сопротивляешься.