– Пока никаких. Мы мельком видели ее с полчаса назад. Похоже, она никак не пострадала. – Это хорошая новость. – В голосе Стива слышалось облегчение. – Есть какой-нибудь прогресс в переговорах? – Уилл работает над этим. Как Бен? – Бен в порядке. В смысле… вообще-то трудно сказать. Ты же знаешь, какой он. Она знала. Когда Бен был напуган, или печалился, или злился, то просто замыкался, как улитка, прячась в свою собственную ментальную раковину. Отвечал односложно, лицо у него становилось пустым, а его эмоции выдавала лишь легкая дрожь на губах. Обычно Эбби могла уловить такие его чувства, утешить его, вывести из такого состояния. Но от Стива в этом смысле толку не было ни на грош. – Он спит? – Нет… его никак не уложить. Я уже попытался прочитать ему три разные сказки на ночь. Он просто сидит в своей постели. – Дай ему телефон. – Ладно, подожди. Она услышала, как Стив передает Бену телефон со словами, что это мама. – Привет, – сказал Бен. – Бен, детка, ты собираешься спать? – Да. – Папа сказал мне, что ты не спишь. Уже и вправду поздно – тебе пора спать. – Ладно. Эбби вздохнула. – Вот что я тебе скажу… Готова поспорить, что тебе хотелось бы увидеть перед сном Джиперса и Кренделька, угадала? Другие дети обнимали на сон грядущий своих плюшевых мишек или щенков. Бен предпочитал прижимать к груди своего ручного тарантула и змею. Небольшая пауза, а затем: – Да, мне нужно с ними поговорить. – И о чем ты хочешь с ними поговорить? – Мне нужно рассказать им про Сэм. Джиперс, наверное, волнуется, и мне нужно сказать ему, что все у нее будет хорошо. – Да. – Эбби вытерла слезу. – Кренделек тоже скучает по Сэм. – Я знаю, детка. Это хорошая мысль. Дай-ка телефон папе. Снова послышался голос Стива: – Алло? – Слушай, я знаю, что слишком многого прошу, но не мог бы ты отвезти Бена… – Конечно. Прямо сейчас и отвезу. Если мне удастся уговорить его лечь спать у тебя в спальне, то я лягу на диване. – Спасибо, Стив. – Эбби напряглась, заметив идущую к ней Тамми. – Мне пора. – Ладно, пока. Дав отбой, она внимательно посмотрела на Тамми, пытаясь прочесть «язык тела» молодой сотрудницы, которая с несчастным видом сгорбилась от холода. От холода или же потому, что несла Эбби плохие вести? – Эй, – сказала Тамми, подходя достаточно близко, чтобы можно было говорить, не будучи подслушанными. Эбби подалась ближе – коллегу было трудно расслышать из-за криков протестующих на заднем плане. – Известно ли… – Они убили Рамиреса, – сказала Тамми. – Они застрелили его, а не Сэм. С Сэм все в порядке. Эбби выдохнула, чувствуя, как страх трансформируется где-то у нее в животе, переключаясь с одного вида на другой. Бинарный ужас «жива или мертва» сменился ставшим уже привычным страхом за безопасность дочери. – Так с Сэм точно все в порядке? – спросил Карвер. – Да, – подтвердила Тамми. – Уилл звонил Гусенице. Ему удалось это из него вытянуть. Остальные заложники тоже живы и здоровы. – Так какой у нас план? – спросила Эбби. Тамми угрюмо посмотрела на нее. – Попробовать восстановить порушенное доверие. Эстрада не позволит вам общаться со Стражами. Пожалуй, Уилл и подумал бы на этот счет, но Эстрада и слышать об этом не хочет. Эбби кивнула, ничуть не удивившись. После ее истерической сцены Эстрада должен быть просто ненормальным, чтобы позволить ей поговорить по телефону с Гусеницей. – Есть и еще одно достижение, – добавила Тамми. – Я нашла Джеки Уайятт. Эбби потребовалась секунда, чтобы сообразить. – Жену Нила? – Да. Я получила ее телефон от одного из ее друзей на «Фейсбуке». И только что разговаривала с ней. Она сейчас живет у своей мамы в Бронксе. Уилл хочет привезти ее сюда, поговорить с ней. – Давай я заберу ее! – выпалила Эбби. – Я так и думала, что вам захочется. – Тамми тронула Эбби за руку. – Ладно, давайте. Поезжайте за ней и привозите прямо сюда. Только… не заставляйте меня пожалеть об этом, хорошо? Глава 45 Джеки ждала у окна, сжав кулаки и не сводя глаз с дороги за ним. Как только появится патрульная машина, начнется натуральный ад. Мама спросит, зачем приехали, и Джеки придется сказать ей, что приехали, чтобы забрать ее. И мама сразу переполошится, потому что если и было хоть что-то такое, чем она ни за что на свете не преминула бы воспользоваться, так это возможность устроить сцену. Почему они приехали за Джеки? Из-за Нила? Она ведь уж неоднократно говорила ей, что он никуда не годится, и почему Джеки ее не слушала? Что подумают соседи? Пола из соседнего дома всегда спрашивала, почему ее дочь не работает, и вот теперь она подумает, что Джеки преступница! Джеки хочет, чтобы ее мать умерла от сердечного приступа до рождения внука? Так, что ли? Устраиваемые матерью сцены всегда происходили в форме вопросов, задаваемых пронзительным визгливым тоном и не оставляющих времени на то, чтобы сформулировать ответы. Джеки глубоко погрузилась в свои воображаемые предсказания того, что скажет ей мать, и когда перед домом остановился самый обычный легковой автомобиль, она даже не поняла, что это они. Но потом они вышли, мужчина и женщина, и, хотя на них не было полицейской формы, хорошо чувствовалось, что это копы. По тому, как они держались. Ну, по крайней мере, мужчина. Женщина казалась слишком маленькой, бледной и усталой. Джеки метнулась от окна к двери, открыв ее еще до того, как они успели постучать. – Пока, мама, я ухожу! Не жди! – крикнула она, уже выходя на улицу под удивленными взглядами полицейских. – Куда это ты собралась на ночь глядя? – крикнула мать из своей спальни. Джеки уже закрывала дверь, поскольку ответы на вопросы ее матери всегда порождали новые вопросы. – Здравствуйте, – шепнула она мужчине. – Я Джеки. – Ясно. – Мужчина показал ей свой значок, как будто могли быть какие-то сомнения. – Я детектив Карвер. А это лейтенант Маллен. Детектив Карвер оказался довольно привлекательным мужиком, если вам по вкусу нечто подобное. Было в нем что-то брутально-неандертальское – с его широкими плечами, ростом и шрамом на подбородке, полученным, как можно было предположить, в какой-нибудь драке… хотя, может, и во время бритья. Но вот лейтенант Маллен, та… та выглядела явно чем-то другим. От нее исходило что-то жутковатое, как будто она вот-вот взорвется или, может, уже взорвалась, а это было лишь то, что осталось после. И за ее пустым лицом скрывалось то, что Джеки хорошо знала, – глубокий, первобытный страх. Но затем Маллен моргнула и тряхнула головой, словно сосредотачиваясь, и улыбнулась ей. Джеки все поняла неправильно. Выражение лица у Маллен было добрым, теплым и совершенно спокойным. Джеки хорошо разбиралась в людях, и эта женщина явно умела держать себя в руках. Вообще-то вроде классная тетка… Может, при других обстоятельствах они могли бы и подружиться. – Здравствуйте, Джеки, – произнесла Маллен. Голос у нее оказался мягким. – Можете называть меня Эбби. Давайте сядем в машину. Джеки кивнула и последовала за ними, но, подходя к автомобилю, замедлила шаг. Не то чтобы она боялась – вообще-то нет. Но любой, кто провел бы последнюю пару лет с Нилом, поостерегся бы садиться в машину с двумя полицейскими. Вновь пришли на ум все эти истории, которые он ей рассказывал, – про исчезнувших людей, про убийства, которые копы даже не потрудились скрыть, просто заявив, что применение оружия было оправданным, как будто такое вообще бывает… Джеки даже не осознавала, что внимательно все это слушала, пока не подошла к полицейской машине и вдруг не представила, что и сама может стать одной из таких историй. О том, как она села в машину и уехала, и с тех пор ее никто не видел. – Можете сесть сзади, – предложила ей Эбби. – Гм… А что, разве нельзя прямо здесь поговорить? – ответила Джеки. Она пыталась вести себя напористо и уверенно, поскольку Нил всегда говорил, что они сразу чуют человеческую слабость, но голос у нее вдруг стал слишком уж высоким и писклявым, и на самом-то деле это прозвучало не столько как утверждение, сколько как мольба. Эбби опять улыбнулась и убрала с лица выбившуюся прядь волос, заправив ее за ухо. У нее были удивительно большие уши, и с ее маленьким нежным личиком это делало ее почти похожей на мышь. Добрую, милую мышку.