– Может быть, она сбежала из дома. Поэтому никто и не заявлял о ее пропаже. Фаули снова разглядывает снимок Вики. – Возможно, так и есть… – Он оборачивается. – Извините, что приходится выслушивать мои размышления. Так в чем дело? Сомер протягивает ему лист бумаги. – Вчера вечером мне вдруг кое-что пришло в голову. Раз первая жена Харпера родом из Бирмингема, у нее должны остаться там какие-то родственники. И раз у «Джона», которого миссис Гибсон приняла за сына Харпера, бирмингемский акцент… Фаули быстро ее понял. – Значит, он родня жены. – Все верно, сэр. В общем, я проверила. – Сомер подает распечатку. – У Нэнси Харпер есть племянница и племянник. Норин живет в Берике, работает секретарем в приемной врача, а вот племянник, Дональд Уолш, преподает историю в небольшой частной школе в Банбери. Ему пятьдесят три. Фотографии пока нет, хотя по остальным параметрам вроде бы подходит. – Отличная работа, Сомер, – хвалит ее Фаули, глядя на листок. – То есть согласно вашей теории, это не Джон, а Дон? – Думаю да, сэр. Миссис Гибсон могла просто не расслышать. Со слухом у нее не очень. – Есть адрес этого Дональда Уолша? – Да, сэр. Пыталась дозвониться ему, но трубку никто не берет. Наверное, стоит туда съездить, это недалеко. Даже если Уолш в отъезде, узнаем что-нибудь от соседей: часто ли бывает в Оксфорде, поддерживает ли связь с Харпером. – Поэтому вы и искали сержанта Куинна? Сомер изо всех сил пытается не покраснеть, хотя не уверена, получается ли. – Да, сэр, чтобы он отправил туда кого-нибудь. – Ну, его в ближайший час здесь не будет, а констебль Эверетт все еще в больнице. Найдите Гислингхэма и скажите, что я одобрил. – В смысле, мне ехать? – Да, с Гислингхэмом. – В голосе Фаули слышится едва заметное раздражение. – Какие-то проблемы? – Нет, сэр. – Вот и отлично. Узнаете что-то – сообщайте. * * * Беседа по телефону с Бет Дайер 4 мая 2017 года, 14.12 Беседу провел констебль Э. Бакстер Э.Б.: Мисс Дайер, это констебль Эндрю Бакстер из долины Темзы. Вы звонили в отдел после пресс-конференции, все верно? Б.Д.: Да-да. Спасибо, что перезвонили. Э.Б.: Вы хотели что-то сообщить? Б.Д.: Да. Ну, это немного сложно… Э.Б.: Мы постараемся сохранить сказанное вами в тайне, однако все зависит от того, что именно вы расскажете. Б.Д.: Тот полицейский, инспектор Фаули. По телевизору он сказал, что нашли тело Ханны. Э.Б.: Не думаю, что это официально подтверждено… Б.Д.: Это ведь она, да? Э.Б.: [Пауза] Да, мисс Дайер. Так мы полагаем. Мистера Гардинера уже известили. Б.Д.: И как он воспринял новость? Э.Б.: Я не вправе обсуждать это, мисс Дайер. Что-нибудь еще? Б.Д.: Извините, глупый вопрос… Я сейчас слегка не в себе. Просто… поэтому я и звонила. По поводу Роба. Э.Б.: Хорошо. Кажется, когда миссис Гардинер только пропала, вы подозревали ее мужа в измене и сообщили нам об этом? Б.Д.: Да, всё так. Правда, сейчас дело не в этом. Не совсем. Э.Б.: Так изменял он ей или нет? Б.Д.: Тогда – вряд ли. Все началось вскоре после исчезновения Ханны. С няней – Пиппой, или как ее там… Недели три назад я видела их в Саммертауне. Они явно пара, нянька на нем так и висла. Мужчины очень доверчивы. Э.Б.: И как это связано с пропажей миссис Гардинер? Б.Д.: Сейчас поймете. Когда это произошло, вы сказали – в смысле, полиция заявила, – что Ханна исчезла в Уиттенхэме, и только сейчас стало ясно, что она не уезжала из Оксфорда. Э.Б.: Похоже, так оно и есть. Б.Д.: Тогда как туда попала ее машина? Почему Тоби оказался в Уиттенхэме? Э.Б.: Ну, судя по всему, человек, причастный к смерти миссис Гардинер, знал о ее планах и отогнал автомобиль в Уиттенхэм. Чтобы запутать следы. Б.Д.: Но многим ли было известно о ее предстоящей поездке? Э.Б.: Съемочной команде Би-би-си как минимум, она ведь договорилась снять интервью. Б.Д.: А этот Харпер с Фрэмптон-роуд, которого вы подозреваете, он откуда мог узнать? Э.Б.: К сожалению, подробности текущего расследования не разглашаются. Б.Д.: Роб же знал? Знал, куда собиралась Ханна. Если это Роб, тогда понятно, как там очутился Тоби… Э.Б.: На что вы намекаете, мисс Дайер? Хотите сказать, что мистер Гардинер убил жену и бросил двухлетнего сына? Б.Д.: [Возбужденно] Слушайте, я тогда вам не все рассказала. Я видела Ханну за пару недель до ее исчезновения. На лице у нее был синяк – замазанный пудрой, но все равно различимый. Э.Б.: Вы спросили, откуда синяк? Б.Д.: Она сказала, что Тоби чересчур разошелся и случайно ударил ее по лицу игрушечной машинкой. Э.Б.: Это могло быть правдой? Б.Д.: Да, возможно. Тоби иногда бывал гиперактивным, я подозревала, что у него СДВГ[13], а Ханна сказала: «Глупости какие». И все же в последние недели она выглядела озабоченной. Явно о чем-то переживала. И с Робом в тот день вела себя очень сдержанно. Думаю, у них были проблемы. Она хотела еще одного ребенка, а он не поддерживал эту идею. Э.Б.: Почему вы не сообщили об этом два года назад, мисс Дайер? Б.Д.: В газетах писали, что у вас есть другой подозреваемый – ну, тот, из лагеря. И люди видели Ханну в Уиттенхэме, поэтому я перестала думать на Роба. Однако вы не предъявили обвинений тому человеку, и я решила… Э.Б.: Да? Б.Д.: Если честно, я решила, что Ханна ушла от него. В смысле, от Роба. Сбежала и инсценировала свою смерть, чтобы ее никто не искал. Я как-то видела такое в одной передаче про расследования. Она могла поехать в Испанию, там живут ее родители. Э.Б.: Весьма маловероятно, мисс Дайер. Бросив ребенка, без паспорта, без документов… Б.Д.: Знаю, звучит безумно. Э.Б.: Неужели она не связалась бы с вами? Не сразу, а по прошествии какого-то времени, когда бы все улеглось? Б.Д.: [Пауза] Э.Б.: Вы же ее лучшая подруга, я правильно понял? Б.Д.: [Молчание] Э.Б.: Мисс Дайер?