Б.Д.: Ладно, мы расстались не на самой приятной ноте. Я еще видела ее после того раза с синяком, и мы поругались. Ханна обвиняла меня в том, что я флиртовала с Робом на ее дне рождения. Э.Б.: А вы флиртовали? Б.Д.: Это он приставал ко мне. А ей, конечно же, рассказал, что все было наоборот. В любом случае ничего не случилось. Даже если б он… если… [Пауза] Слушайте, я не поступила бы так с Ханной, понятно? Э.Б.: Да, я понял. Б.Д.: Вы так долго не могли найти тело, поэтому я хотела верить, что Ханна жива. А теперь больше не могу. Теперь я знаю, что она мертва, и не могу избавиться от ощущения, что он как-то к этому причастен. * * * Если я что и ненавижу, так это смотреть на самого себя по телевизору, хотя выступал перед камерой уже раз шесть. Поэтому, когда вся команда собирается поглядеть новости, я, извинившись, ухожу в кофейню на Сент-Олдейт. Это местечко вроде ответа на задачку по линейному программированию, которое мне так хреново давалось в школе: достаточно просторное (всегда найдется свободный столик) и достаточно удаленное от основных экскурсионных улиц (его еще не поглотили крупные сети кафе). По этой причине вереница китайских туристов во главе с женщиной, держащей ярко-красный зонт, меня забавляет. Они идут явно не в ту сторону. Не знаю, какой архитектурный шедевр им обещали показать, но на Абингдон-роуд они его точно не найдут. Пока я стою у прилавка, звонит телефон. – Выбирай, новости или хорошие новости? – Это Чаллоу. Мысленно выругавшись, я подаю пятерку баристе. Я не настроен играть с Чаллоу в его интеллектуальные игры. – Дай угадаю. Результаты ДНК? – Прости, еще не готовы. – Тогда скорее будут новости, а не хорошие новости? – А то не догадываешься? – Хватит, говори уже. Чаллоу усмехается в ответ: – Почему бы тебе не приехать? Сам все увидишь. * * * – Адам? Это ты? – Несмотря на помехи, я тут же узнаю голос из динамика. – Подожди, пап. Я за рулем. Останавливаюсь на обочине и беру в руки телефон. – Это я. Что-то случилось? Он тихонько вздыхает: – Неужели я не могу позвонить просто так? – Извини, я… – Мы с мамой видели тебя в новостях. – А, понятно. – Ты отлично смотрелся. Каким-то образом отец каждый раз умудряется взбесить меня своими словами. – Это не ради «имиджа», пап, не ради меня самого. – Я знаю, Адам, – говорит он не менее раздраженным тоном. – Я имел в виду, что ты хорошо выступил. Спокойно, авторитетно. А теперь я чувствую себя дерьмом. Вот так всегда. – Мы гордимся тобой, сын, хоть ты и считаешь иначе. Да, мы желали для тебя другой карьеры, однако тебе удалось преуспеть и на полицейской службе. Это коварное словечко – «удалось». Ладно, хватит цепляться ко всем его фразам. Может, негатив в них мне только чудится? – Слушай, пап, спасибо, что позвонил, но мне уже пора. Еду в лабораторию. – Мама передает привет, ей уже не терпится увидеть тебя. И Алекс тоже. После этого отец кладет трубку. * * * Собираются облака, и ближе к вечеру небо уже темное, как в ноябре. По деревьям на Кресент-сквер моросит легкий дождик. В траве друг за другом гоняются белки. Пиппа лежит на диване и играет в головоломку «Кэнди-краш» на своем мобильном. Из другой комнаты доносится голос Роба – он говорит с родителями Ханны. Пиппа их не видела, но прекрасно себе представляет. Гервасий и Кассандра, по одним только именам все ясно. Из кабинета появляется Роб: судя по одежде, идет на работу, хотя Пиппа намерена заставить его передумать. Она вытягивает ноги, разминает босые стопы. – Звонили из офиса, – сообщает Роб, игнорируя ее. – У них какие-то проблемы. Я не против смотаться, хоть немного развеюсь. – Как прошел разговор? В его глазах мелькает раздражение. – Сама как думаешь? Это же не светская болтовня. «О, как там погода? Кстати, труп вашей дочери нашли в сарае какого-то извращенца…» – Роб берет ключи от машины. – Во сколько вернусь, пока не знаю. – Нам надо поговорить. – Ну, придется отложить разговор. – Он направляется к выходу. – Я обещал приехать к четырем. – Я беременна. Роб оборачивается, смотрит на нее. Пиппа все еще держит в руке телефон. – Ты беременна, – бесстрастным тоном повторяет он. – Это невозможно. – Еще как возможно, Роб. – Пиппа слегка краснеет. – Я все не могла выбрать момент, чтобы сказать тебе. – Ты же на противозачаточных. – Да, но такое случается. Ты ведь занимаешься наукой – должен знать. – Ну да. – Его голос звучит пугающе ровно. – «Занимаюсь наукой». Поэтому я и знаю, что этот ребенок не от меня. – От кого же еще? – То есть ты больше ни с кем не спала? – так же мягко говорит Роб, подходя к ней ближе. – Нет, конечно нет, – запинаясь, испуганно отвечает Пиппа. – Ты врешь. – Каждое слово пронзает воздух. Теперь в его тоне слышна жестокость, и Пиппа отскакивает назад. – Я ничего не понимаю. Роб улыбается ей жуткой улыбкой. – Никак не дойдет? Я не могу иметь детей. Так понятнее?