– С тех пор, как пропала миссис Гардинер? Его слова застали Пиппу врасплох. – Нет. Ну, я ему, наверное, нравилась, но ничего не было. На ее губах играет едва заметная улыбка, и Куинн отводит взгляд, начиная без надобности копаться в бумажках. – Вы абсолютно уверены, – спрашивает он, по-прежнему не глядя на девушку, – что между вами ничего не происходило до того, как пропала Ханна? Она непонимающе смотрит на сержанта. – Нет. Я же сказала. Куинн снова шуршит документами. – В то утро Ханна первым делом позвонила вам. – Да, только я не сразу получила сообщение. Я ведь все это уже объясняла полиции. – А когда вы все-таки прослушали сообщение, вам ничего не показалось в нем странным? – не сдается Куинн. Пиппа опять поводит плечами. – Почему у Ханны такой раздраженный голос? Девушка закатывает глаза, словно поражаясь тупости сержанта. – Я же не пришла. Меня тошнило. Из-за этого Ханне пришлось брать Тоби с собой на интервью, а она терпеть этого не могла. Считала, так делать «непрофессионально». – Мистер Гардинер не мог его взять? – На велосипеде? Вот уж не думаю. – А потом, когда вы узнали, что Ханна пропала, ничто в ее звонке не показалось странным? Пиппа хмурится: – Но это случилось позже. В то утро с ней ведь все было нормально, да? Через пару мгновений Куинн собирает бумаги и выходит из кабинета. Девушка достает из сумочки мобильный. Дверь с грохотом открывается, он заходит ко мне и швыряет пиджак на стул. – Это что еще было? Куинн ослабляет галстук. – Когда уже здесь, черт возьми, будет нормальная температура? – Куинн, я спрашиваю, что это было? Между тобой и этой девушкой. Он кладет на стол бумаги. – Ничего, босс. Между нами ничего нет, я клянусь. Просто мне кажется, что она не говорит всю правду. По-моему, она что-то скрывает. – Похоже, он прав, босс. – В кабинет заглядывает Гислингхэм. – Вам обоим нужно кое-что увидеть. – Он кладет перед нами снимок. – Нашел, пытаясь понять, что связывает Ханну и Коули-роуд. Тут они с Робом на карнавале в две тысячи четырнадцатом году. Я смотрю на фотографию. Ханна улыбается и держит камеру, прижав к себе Тоби. Роб стоит сзади и одной рукой обнимает ее, глядя куда-то поодаль. Любовь? Уж мне-то известно, что снимки умеют врать и без всякого «Фотошопа». Контроль над другим человеком часто выдают за заботу. – Смотрите, – показывает Гислингхэм. – На заднем фоне слева. – Девушка со светлыми волосами? – Конечно, на ее лицо падает тень, но мне кажется, это она. Пиппа Уокер. Куинн присвистывает. – Черт, вполне возможно… – А Роб Гардинер смотрит на нее. Я разглядываю снимок, потом обращаюсь к Гислингхэму: – Когда она познакомилась с Гардинерами, по ее словам? – Только что проверил ее изначальные показания. Утверждала, что в октябре четырнадцатого, – с торжествующим видом сообщает Гис. – Через два месяца после того, как было сделано это фото. – Отлично. Куинн направляется к выходу, но я его придерживаю. Камера показывает, что Пиппа смотрится в зеркальце. – Возьми с собой кого-нибудь из женщин. – Что? – недоумевает Куинн. – Зачем? – Пусть с тобой пойдет Эв. Если ее нет, найди Сомер. Сержант бросает на меня недовольный взгляд, однако ничего не говорит. У Гислингхэма вид вообще непробиваемый, ему только в покер играть. – Договорились, Куинн? – Договорились, босс. * * * – Но ты мне нужна сейчас. – Извините, – отвечает Эверетт. Связь перерывается; она явно в машине. – У меня тут целый список антикварных магазинов, которые нужно объехать. Занимаюсь пропавшими нэцке. Куинн с трудом скрывает раздражение. – Это ведь пустяковая кража. Почему ей не займутся обычные полицейские? – Не мне решать, сержант. Фаули сказал… – Да, да, знаю. – А в чем проблема? Гислингхэм наверняка в отделении, да и Бакстер… – Проехали, хорошо? Ничего хорошего тут нет, и Эверетт кладет трубку, так и не поняв, что случилось. Куинн тем временем засовывает свою гордость подальше и спрашивает, где Сомер, у ее сержанта. Тот отвечает, что в столовой. Не без ухмылки, которую Гарет решает проигнорировать. Она сидит в углу с кофе и книгой. С огромной книгой, что-то из классической серии издательства «Пингвин». Куинн и забыл, что раньше Эрика была учителем английского. Когда сержант подходит к столу, она замечает тень на странице. Поднимает глаза и выдавливает улыбку. Не совсем искреннюю, но все же. – Тут про то, как молодую женщину держали взаперти и насиловали, – говорит Сомер, показывая на книгу. – Написано в тысяча семьсот сорок седьмом году, представляешь? Кое-что в жизни совсем не меняется. Куинн засовывает руки в карманы. В глаза почти не смотрит. – Я собираюсь снова допросить Пиппу Уокер. Фаули хочет, чтобы ты присутствовала. – Я? Почему не… – Он хочет, чтобы на допросе была женщина, а Эверетт нет в участке. «То есть ты просто выполняешь приказ Фаули», – отчетливо выражается мысль на лице Сомер. – Так ты свободна или как? Эрика привстает и закрывает книгу. – Конечно, сержант. Как скажете.