ПОЛИЦИЯ ДОЛИНЫ ТЕМЗЫ Свидетельские показания Дата: 07.05.2017 г. Имя, фамилия: Пиппа Уокер Дата рождения: 03.02.1995 г. Адрес: г. Оксфорд, Белфорд-стрит, д. 98, кв. 3 Эти показания записаны на основании известной мне информации на двух страницах, каждая из которых подписана мною лично. Я осведомлена, что дача ложных показаний подлежит уголовному преследованию, если на них будет строиться обвинение в суде. Я начала работать в семье Гардинеров в октябре 2014 года. Раньше я не была с ними знакома. Фотография с карнавала действительно является совпадением. Я часто виделась с Робом. Его жена постоянно была в разъездах, и мы проводили много времени вместе. Я ему явно нравилась, так что понимала, к чему все идет. Он говорил, что несчастлив в браке, что хочет уйти от жены и быть со мной. Обещал все ей рассказать, однако откладывал беседу. 23 июня 2015 года Ханна застала нас в постели. Вернулась домой в начале седьмого, хотя сказала Робу, что будет поздно. Она вышла из себя: стала кричать на Роба, материться, рвать мои вещи. Роб пытался вразумить ее, говорил, что Тоби все услышит из соседней комнаты. Она не обращала внимания. Вытащила его из кровати и начала бить. Роб пытался оттолкнуть Ханну, а она прямо с катушек слетела, обзывала меня шлюхой, не надо было мне доверять и все такое. Роб сказал, чтобы я собрала вещи и уходила, мол, он сам разберется. Я так и сделала. Последний раз видела их вместе на кухне. Все ждала, что Роб позвонит мне, а он не звонил. Отправила ему сообщение – не ответил. Около полуночи я вернулась. Как только он открыл дверь, я поняла, что случилось что-то плохое. Вид у Роба был странный, он не хотел меня впускать. Он сказал, что всё в порядке, что они с Ханной разобрались во всем и мне пора домой. На следующее утро, как я и говорила, самочувствие у меня было ужасное. Поэтому голосовое сообщение от Ханны я послушала только вечером, когда в новостях уже рассказывали о ее пропаже. Я не ожидала, что она захочет видеть меня в качестве няни после всего того, что наговорила прошлым вечером. Однако голос точно был ее, хотя и звучал странновато. С каким-то металлическим оттенком. Не так, как обычно в ее звонках. Соседка посоветовала мне пойти в полицию, но я испугалась. Не могла поверить, что Роб убил ее – вдруг подумают на меня? Вдруг он скажет, что это я? Моя ДНК по всей их квартире, а он ведь ученый, сумеет надурить полицию и что-нибудь там подделать. Поэтому я и не сообщала о наших с ним отношениях. Боялась, что меня станут подозревать, мотив ведь есть. Кому в итоге поверили бы, мне или ему? Ну и к тому же я любила его. Он мог заставить меня сделать что угодно. Я уверена, что Роб не хотел причинить мне вреда. И всегда сожалел о случившемся. Подпись: Пиппа Уокер Показания принимал в отделении полиции Сент-Олдейт с 17.15 до 18.06 в присутствии констебля Эрики Сомер. По окончании зачитал написанное Пиппе Уокер, которая затем снова все прочитала и подписала в моем присутствии. Детектив-сержант Гарет Куинн * * * В оперативном штабе Куинна встречают аплодисментами. Я ожидал, что он войдет сюда с торжествующим видом генерала на параде, но Гарет справедливо (что непривычно) упоминает о заслуге Сомер в этом важном для дела прорыве. Говорит Куинн с таким неловким видом, что я недоумеваю, почему он просто не промолчал. Через пару секунд я прерываю поздравления. – Итак, давайте не будем радоваться раньше времени. Показания Пиппы – большой шаг вперед, но сами по себе ничего не доказывают. Не доказывают они и того, что Гардинер убил жену, зато теперь в нашем распоряжении есть и мотив, и тот факт, что он все-таки лгал нам. Правда, на временно́й шкале все равно что-то не сходится. Если Ханна Гардинер погибла вечером двадцать третьего июня, то как она совершила звонок в шесть пятьдесят на следующее утро? Бакстер тянет руку. – Доверьте это мне. Есть одна идея. – Хорошо. – Я обвожу взглядом зал. Мы работали над делом шесть дней подряд и уже на последнем издыхании. – Продолжим завтра утром. Роб Гардинер никуда не денется. Так что все идем домой и отсыпаемся. И ты тоже, Гислингхэм. Едва на ногах стоишь, я смотрю. Гис потирает затылок. – Ага, с детьми нелегко. Сами знаете. * * * Через час я подъезжаю к дому и сижу в машине, глядя на окна наверху. Они открыты, занавески покачиваются на ветру. Солнце катится к горизонту, и его лучи выхватывают дом напротив на фоне сияющего голубого неба. В Оксфорде это время, когда заходящее солнце будто подсвечивает каменные строения изнутри, называют «золотым часом». Я глушу двигатель и вспоминаю, как все было раньше. Как Алекс готовила. Как мы пили холодное белое вино. Как Джейк играл на полу у ее ног, а потом, постарше, уже гонял с мячом в саду. Спокойствие. Умиротворение. Вот уж действительно золотой час. Открывая дверь, я первым делом слышу плач. Никакого ужина на плите. Кухня смахивает на зону боевых действий. – Всё в порядке? – спрашиваю я, бросив сумку в прихожей. – Да. Просто он не хочет купаться, вот и всё. Я захожу к ним в ванную и понимаю, что она имела в виду. Мальчик вопит, лежа на спине; весь пол в воде, да и сама Алекс тоже. Раскрасневшаяся, она смотрит на меня. – Прости, кажется, я уже забыла, как это делается… Все шло хорошо, правда, но как только я засунула его игрушку в стиральную машину, он стал просто неуправляемым. – Хочешь, я им займусь? – Ты и так устал. – Уж с малышом-то я совладаю. – Хорошо. – Алекс с видимым облегчением встает. – Хоть ужин пока приготовлю. Как только она закрывает дверь, мальчик перестает кричать и перекатывается на бок, чтобы глянуть на меня. По щекам размазаны слезы. – Ну, дружок, что это ты тут устроил? * * * Когда через полчаса Алекс выходит, я курю в саду. На улице свежо, трава покрылась росой, еще не совсем стемнело. Она собирается включить свет, но я ее останавливаю. О некоторых вещах лучше говорить в полумраке. Супруга подает мне бокал вина и садится рядом. – Он уснул. Наконец-то. – Смотрит в сторону сада. – Видишь, вон там лаванда, которую мы посадили в прошлом году? Пчелы так и жужжат вокруг нее. Надо будет показать ему. Я затягиваюсь, не спешу прерывать молчание. – Трудный день? – осторожно спрашивает Алекс, как бы позволяя мне все рассказать, если я хочу. – Каждый раз, когда я думаю, что это дело раскрыто, в нем появляются новые детали. Новые – и все более ужасающие. – Куда хуже? Бедняжку держали в подвале и насиловали. Ханну Гардинер забили до смерти… – Утром мы арестуем ее мужа. Няня дала против него показания. – О боже… – Алекс прикрывает рот рукой. – Но дело не только в этом, да? Я гашу сигарету. – Да. Кое-что еще. Насчет нас. Точнее, насчет мальчика. – Что? – В ванной он сидел у меня на коленях и… начал издавать странные звуки… прижиматься ко мне, как будто… По лицу Алекс видно: она отлично понимает, о чем я говорю. – Ты знала? Она кивает: – Та милая медсестра в больнице предупредила. Видела, как он это делает, и попросила не беспокоиться. В подвале он навидался всяких ужасов, которые еще не способен понять. А его мать… ну, ты понимаешь. В общем, сестра посоветовала мне книгу Эммы Донохью «Комната», слышал про такую? Я давно скачала ее себе на «Киндл», но все никак руки не доходили. – И как, помогает? В сумерках Алекс поворачивается ко мне: – Без слез не прочитаешь.