Южанка с трудом дождалась утра, и еще затемно растолкала Врацека. Тот покорно сполз с печи, спросонья ворча, что все равно придется дождаться света, поскольку надо еще лодку откапывать, да парус ставить, и что все равно он не евши никуда не пойдет. Но Зараэль была неугомонна. Она подняла Малью, и вскоре сытый Врацек с парусинным узлом и лопатой был выпровожен из дома. Медленно выползло из-за горизонта багряное солнце, поплелось над замерзшей землей по укоротившейся зимней дороге. Ясный морозный день, с прозрачным воздухом и искрящимся снегом, был особенно ярок и радостен после трехдневной непогоды.Микось, которому южанка в целях собственной безопасности не позволилапойти на берег, то и дело выбегал на улицу, высматривал отцовскую фигуру. Малья давно уже уложила в непромокаемые дорожные мешки припасы на дорогу, подобрала для гостьи теплую одежду из своего скарба. Солнце подобралось к полудню, а Врацека все не было. Терпение Зараэль начало истощаться. - Где его носит, - цедила сквозь зубы южанка каждый раз, когда разрумянившийся Микось возвращался в избу и отрицательно мотал головой. - Да мало ль? Мож, лодку глубоко занесло, а мож еще чего, - успокаивала её Малья. - Не боись, коль мой Врацек что сказал, обязательно сполнит. Но на Зараэль такое успокоение действовало мало. Она кляла себя за то, что не пошла вместе с рыбаком, осталась в теплом доме. И когда в дом ворвался Микось с криком: «Солдаты! Там изборн, с ним солдаты!», Зараэль едва хватило выдержки, чтобы не влепить мальчишке стрелу между глаз. Она бросилась, было, к входной двери, но во двор уже входили люди в форменных накидках и с оружием. Зараэль простонала ругательство, схватила Микося и потащила его на занавешенную половину дома. - Молчи, зверёныш, - прошипела южанка, заталкивая мальчишку в угол между старухиной кроватью и стеной. Сама встала за подвешенной к потолку колыбелью со спящим младенцем, и приготовилась убивать. Перепуганная Малья метнулась к двери, чтобы запереть её, но в дом, протопав по крыльцу, уже протиснулся первый латник. - Хозяин дома? – голос был громкий и жесткий. Так говорят люди, привыкшие распоряжаться. - А? Нету, - голос Мальи дрожал. – Как ушел с утра, так и нет. Зараэль слышала, как скрипят половицы под тяжелыми сапогами солдат. Шаги приблизились, и южанка подняла руки, целясь в колыхающийся занавес. - А там кто? - Мато там, старая. Да мальчишки мои, спят, утомились.Не тревожьте их, пущай. - Так где, говоришь, Врацек-то? – заговорил кто-то другой, неторопливо, словно бы нехотя. - Так а… где ж? Лодку готовит, на лов же завтра пойдет. - Это навряд. Тут, вишь, Малья, какое дело – амблизация. - Мобилизация, - поправил его командный голос. - Ага, ну да, она то исть. Военная, значит. Мужика твоего, да и других наших тож, в войско определяют. Как вернется, передай, штоб не мешкая, собирался и шел бы к замковому литтаду. Вот, такое дело. Малья завыла. Сначала тихо, потом громче. Зараэль, поняв, что пришли не за ней, расслабилась и неслышно подобралась к занавеске, пригрозив Микосю кулаком, чтоб не двигался. Сквозь дыру в шторе она разглядела людей в горнице. Их было трое. Один латник стоял у двери и с досадой щурился назаломившую руки и воющуюМалью. - Ладно, хорош голосить. Чтоб до захода солнца был на месте. Опоздает – будет считаться дезертиром. Дальше пошли. Это произнес второй посетитель, пожилой солдат с рябым недовольным лицом.Он хлопнул по спине своего спутника – справно одетого мужика, который мял в руках барашковую шапку и с неловким сочувствием глядел на Малью, и пошел к выходу. Рыбачка замолчала, растерянно и испуганно глядя ему вслед. Изборн подождал, пока латники выйдут, потом опустил глазаи, запинаясь, проговорил. - Вишь как – война. На южан собирают. Меня-то не забрали, потому как тутошний голова все ж, а парни мои уж в замке оба. Вот Соктень, тот откуп дал за сына, один он у него всё ж. Ну, на то и Соктень, ему не в натугу. Ты, слышь, Малья, ты Врацека хорошо собери. Ну, поесть там, одёжу потеплее, зима ж. Ну, вот. Пошел я, нехорошо – десятник ждет. Пять дворов еще обойти. Изборн нахлобучил шапку, и быстро вышел. Малья села на скамью, устремив тоскливый опустевший взгляд на входную дверь. Зараэль, озадаченная словами изборна, медленно отодвинула занавеску и вышла в горницу. «Война? На южан собирают?». Микось прошмыгнул мимо неё, осторожно подобрался к матери и приник к её боку, исподлобья поглядывая на южанку. Малья механически погладила сына по спине. - Мато, - робко позвал мальчик. – Мато, а чего это изборн говорил? А можно я с тато в замок пойду? - Сиди уж ты то, вояка! – неожиданно громко и надрывистовскрикнула Малья, сильно хлопнув сына по затылку. Мальчишка отскочил от матери и заревел, потирая ушибленное место. Малья вновь залилась слезами и притянула к себе сына, утешая его. - Ох, Микосю, Микосю, сыночко мой! Ох, и горюшко, ох, напасть-то! Как же мы без хозяина-то, без тато?Велик Висьмирь, смилуйся над нами! Зараэль нахмурилась. Ей было неприятно слушать сетования крестьянки. - Куда они пошли? – спросила она Малью. - А? – подняла та заплаканные глаза. – Кто? - Стража. - Так дальше, по дворам. - Это я и сама слышала. В какую сторону? К морю или по берегу? - Так, а кто ж их знает? Где мужики есть, всё, чать, обойдут. На берегу Исслав живет, тож, видать, заберут. Еще Брыжаки там, у них сын. Но оне справно живут, мож, и откупят. Это у нас добра – хата стараяда ребятня, где уж откупаться. Охеньки, горюшко-то! Малья снова завыла, а Зараэль, пораженная внезапной мыслью, бросилась к приготовленной для неё одежде. «С-скотина, - скрипела она зубами, промахиваясь мимо рукава ношеной парки. – Откуп, откуп… Конечно! Куда теперь? Кругом стража. На берег? А если они уже там? Мальчишку для гарантии? Сдался им этот щенок!Прихлопнут вместе со мной. А может, не выдаст? Еще как выдаст! За собственную шкуру-то! Но как же не везет!». На минуту остановившись посреди хаты, она взглянула на хозяйку и её сына. Микось, прижавшись к ничего не замечающей матери, испуганно смотрел на южанку. «Мальчишку? Бесполезно. Солдатне всё равно. А мне лишняя обуза. Во тьму всех!». Подняв руку, она поддернула рукав, и в этот миг уловила далекие голоса. «Вот оно. Началось». Зараэль, забыв про то, что хотела сделать, кинулась кдвери, выскользнула во двор. Крики приближались с той стороны, куда утром ушел Врацек. Южанка обежала сараюшку, и осторожно выглянула из-за угла. Обогнув заснеженныйхолмик, показалась первая фигура - солдат. За ним еще двое, а меж ними – Врацек.Следом из-за холма, обгоняя идущих впереди, появились ещенесколько стражников, и побежали к хате. - Живей, живей! – орал тот, что был впереди. - Мальцов, мальцов моих не трожьте! – кричал имвслед рыбак. А солдаты тащили его под руки, то и дело поддавая кулаками в спину. Больше Зараэль смотреть не стала. Она рванула по двору в противоположную сторону, обогнула дом, перепрыгнула невысокий плетень и побежала прочь так быстро, как могла. «Только бы не пустили собак, - молилась Зараэль. – Только бы не собаки! От людей как-нибудь уйду». Постройки Врацекова двора прикрывали её от глаз преследователей, но эта временная отсрочка быстро закончилась. Глубокие следы, которые она оставляла на равнине в рыхлом снегу, не оставляли никаких шансов уйти незаметно. Далеко впередитемнел лес, но Зараэль понимала, что её заметят прежде, чем она успеет до него добраться. Оглянувшись в очередной раз, южанка увидела, как от стены дома отделилась человеческая фигура, и, помахав руками, устремилась за ней. - Заметили. Заметили, сволочи! – выдохнула она. Рядом с первой фигурой появилась вторая, и Зараэль разглядела в руках стража арбалет. «Не достанет, - понадеялась южанка, прибавляя скорость. - Далеко. Пока еще далеко». На границе леса она наметила высокое дерево, и теперь бежала к нему так, словно за толстым стволом её ждала невиданная награда. Да так оно, по сути, и было. Если успеет добежать, есть шанс выиграть бесценный приз- жизнь. Если нет… «Гилэстэл… Гилэстэл… Я жить хочу. Жить!». Яростное желание немедленно оказаться в недосягаемом лесу овладело Зараэль. Она на секунду закрыла глаза, не переставая бежать. Внезапно снег взвихрился снизу, ударив её по векам, и южанку захлестали по лицу низко росшие ветки деревьев. Зараэль резко остановилась, распахнула глаза и огляделась. Вокруг был лес. Сквозь голые ветви просвечивала белым равнина, а высокое дерево-ориентир прикрывало южанку своей тенью.Дрожа и глубоко дыша, Зараэль прислонилась к дереву. Правую ладоньслабо покалывало. Зараэль поднесла её к глазам, и увидела, как в глубине голубого сапфира угасает свечение. Южанка подтянула тесемки на капюшоне и углубилась в лес. Далеко наравнине латники недоуменно столпилисьвокруг внезапно оборвавшихся следов. «Три дня, - прикидывала Зараэль, прокладывая себе путь в снегу. – Три дня до Вестрога, если пешком. Хорошо бы выйти на дорогу. Нет, там опасно. Лучше подальше от людей». Быстро стемнело. Послышался далекий вой. Зараэль тревожно прислушалась. Звук повторился, теперь уже ближе. Опасаясь встречи с волками, южанка забралась на дерево и устроилась в развилке меж ветвей. В холодном небе одна за другой вспыхивали звезды. Шорох под деревом потревожил её. Зараэль посмотрела вниз, и увидела зверя. Волк обнюхал утоптанный снег, задрал голову. Зараэльмысленно подсчитала стрелы в браслетах. - Иди отсюда, пока цел, - сказала она. Волк зевнул, облизнулся и сел. Зараэль молча смотрела на зверя, он – на неё. Внезапно из-за кустов бесшумными призраками выскочили несколько хищников, пронеслись мимо и скрылись в глубине леса. Волк, оставив свой пост под деревом, метнулся вслед за ними. Через несколько мгновений до южанки донесся удаляющийся вой. Зараэль облегченно вздохнула, проглотила пригоршню снега и прикрыла глаза. Ночь принесла мороз. Южанка, словно птица, съежилась в ветвях, подобрав под себя ноги, укутав их юбкой и натянув пониже парку. Едва в сером рассвете стали различимы деревья, Зараэль соскользнула с дерева. В течение дня она пару раз пересекала дороги, что вели через лес. Но выйти на них не решилась, так как было людно – мобилизация шла полным ходом. В очередной раз, затаившись за обочиной и пропустив отряд ополченцев в сопровождении латников, Зараэль пересекла тропу и углубилась в лес, держа направление параллельно дороге. В вечерних сумерках, приглядывая место для ночлега, онаразличила среди деревьев отблески огня. Прячась за стволами, южанка осторожно приблизилась к освещенной елани. У костра на еловом лапнике, вороша углипалкой, сидел человек. Обок него, рукоятью на старой дорожной суме, лежал меч в потертых ножнах. К ближней сосенке был приставлен арбалет. Зараэль неслышно подобралась и притаилась за толстым деревом на краю поляны, разглядывая бивак. Над алеющими углями, нанизанная на деревянный вертел, доходила до готовности заячья тушка. С краю костра парил кипятком помятый котелок. До южанки с дымом донесся запах жареного мяса, она сглотнула слюну,и в животе заурчало. - Выходи, не бойся, не обижу, - не оборачиваясь, спокойно и негромко произнес человек у костра. К лежавшему поодаль мечу он даже не притронулся. Зараэль медленно выступила из-за деревьев и приблизилась к костру. - Садись, грейся, - незнакомец поднял на неё глаза и кивнул. Он был еще не стар, но темные волосы и многодневную щетину на впалых щеках щедро разбавляла седина. Карие глаза с прищуром смотрели внимательно и оценивающе. Зараэльопустилась на лапник поодаль, жадно потянулась к костру, поглядывая на незнакомца. Тот с интересом разглядывал её. - Я Фрадек. - Мара, - помедлив, ответила южанка. Мужчина наклонился, задвигая в угли прогоревшее полешко, и Зараэль увидела, как блеснул в пройме ворота серебряный медальон. - Ты маг? – подобралась она, готовая вскочить ибежать, или дать отпор. Фрадек запахнул войлочную куртку плотнее. - Нет. Я ватгерн. Если знаешь, кто это. Зараэль уняла дрожь в руках, перевела дыхание. - Знаю. Охотник приподнял бровь, стрельнул взглядом на девушку. Привстал, снял с рогулек вертел, и, вынув из-за пояса нож, рассек тушку напополам. - Ешь,-протянул он Зараэль половину. – Соли вот только нет. Южанка приняла вертел, вонзила зубы в пахнущее дымом мясо.