Расставив повозки у стен и возведя палатки с деревянными настилами под спальники, мы как можно быстрее развели в центре участка костёр, принявшись отогреваться у медленно разгорающегося пламени. Поначалу мне не внушали доверия стены лагеря из редкого частокола стволов: между ними нередко и метр свободного пространства был. Эти зияющие прорехи солдаты заполнили лапником и толстыми ветками — самое удобное место для внезапной ночной атаки. Но в каждой части лагеря стояло по небольшой вышке, где даже сейчас дежурило по вояке с луком и стрелами, да и авантюристы на стены внимания не обращали. Когда первая порция снега в котлах превратилась в воду и закипела, призывая нас срочно готовить обед — из солдатской части лагеря вернулся Ханол с другими двумя разумными. Они с удовольствием приняли кружки с кипятком, согреваясь горячей жидкостью. — Как и обговаривали ранее, — барон показал на покрытого шрамами авантюриста, — как самый опытный, он берёт на себя боевое управление нашей группой. Шасл окинул собравшихся быстрым взглядом. — Гоблины о лагере знают. Нас ждут. План по зачистке логова остаётся прежним. Единственное изменение в зельях, из-за ксата. Первую партию «Кошачьего зрения» отложим до первого столкновения, второе, как и говорили, примем перед спуском на второй ярус. Вот только, ксат, — Шлас пристально посмотрел на меня, — ты маг. У вас там свои секреты и прочее, и хрен ты нам что расскажешь. Я понимаю это. Но, те двадцать «Стрел магии» без чтения в твоём посохе — это единственная твоя магия? И где кольцо Морта? Его «Шары огня» бы пригодились. — Не могу я сейчас пользоваться этим кольцом. Нет его у меня. — Как это не можешь? Плевать, что все свои величия где-то спустил — оно же спасительное! — Какое? — Спас-кольцо «Шара огня», — пояснил Фралий. — Не надо знать заклинание, чтобы пользоваться им. Магическую энергию подал, или богов попросил, и готово. — Да нет там ничего спасительного. Обычное кольцо «Шара огня». И, да, величий на это у меня нет. — Обычное? — Фралий ошарашенно переглянулся с Руалом и Шласом. — Вот пройдоха! Морт знал это заклинание, а нам балаболил о спас-кольце. — Морт всегда таким был, — Шлас хмыкнул и на секунду предался воспоминаниям, засмотревшись на языки пламени. — Плевать на кольцо. Это все твои заклинания? Ты маг и можешь меня послать в скверну, и я даже не обижусь. Но ты у нас единственный маг в группе, и я хочу знать, что ты можешь. Это для общей безопасности. Та, вторая сумка, она же для свитков, так? Все одиннадцать пар глаз уставились на меня, а я уставился на Шласа. Я хотел сохранить в секрете существование свитков: они моя спасительная соломинка на самый критичный случай. Но побрала бы нас всех скверна — может, действительно надо рассказать о них? Когда меня в гильдии включили в группу, то я и Ханол как лидер проговорили, что обязуемся помогать любому сопартийцу и биться за каждого. Я тяжело вдохнул зимний воздух, пропитанный ароматом горящих в костре хвойных дров, и пошёл в палатку к своему рюкзаку. Чтобы выйти с продолговатой сумкой в руках. В ней лежали скрученные в трубочку и завязанные куском бечёвки одиннадцать листков с магической печатью. В горячке боя достаточно достать такой и скинуть бечёвку. — «Ледя… Тьфу. 'Копьё льда», — скрывая от всех содержимое сумки, я передал один свиток Шласу. — Созданы мной лично, заполнены магической энергии и готовы к использованию. Семь штук. — Семь⁈ — почти слаженным хором воскликнули авантюристы, испугав лучника на вышке. Тот аж вскрикнул и приготовился к бою. Убедившись, что это мы такие шумные, он выругался и продолжил вглядываться в ближайшую округу с пеньками вместо деревьев. — Вот поэтому. Я ненавижу. Магов! — девушка с острыми ушами хлопнула ладонью по бедру. — Ты сама училась в Ждарской академии, — заметил Фралий. — Как ты, — парировала Нара. — И, как и ты, полгода свиткочтейства. Но я не маг, а ксат вот… — Потом обсудите, кто маг, а кто нет, — Шлас сверкнул взглядом в сторону эльфийки и продолжил, когда та подняла руки, давая понять, что отступила. — Кое-что изменим. Как и прежде, приоритет в охране отдаём барону. Лучников отводим на третью позицию. Ксат второй. Объяснять причины этого, надеюсь, не надо? — Надо, — эльфийка подалась вперёд. Заходившее солнце примешивало золотистые блёстки в её каштановые волосы, выглядывавшие из-под шапки. — Главный сейчас он, Нара, — Ханол с упрёком посмотрел на свою подчинённую. — И если он так сказал, значит, так и будет. — Пусть будет, — эльфа положила руки на грудь. — Но я наёмница, а не авантюрист. И я хочу знать, почему он так решил! Может быть, он в пещере не тебя, а ксата защищать будет? — Госока… Нара, что с тобой? Я же тебе всё объяснил. — И что? Я почти год жила с мыслью, что ты уже предстал перед Всебогами и ждёшь меня там. А теперь выясняется, что всё из-за ксата и… — Шлас, — Фралий кивнул в сторону эльфийки, — это нездоровая херня. — Нормально всё, — главный показал пальцем на бранящуюся парочку. — Молодо-зелено. — Всё равно. Нельзя доверить спину разумному, кто личное ставит выше общего. — Госока гурса, — Шлас процедил сквозь сжатые зубы и раздражённо посмотрел на барона. — Мы договаривались, что личное не будет смешано с работой. Сейчас же ваши подчинённые нарушают наш договор. — Да вы же нас, идиоты, перед выбором ставите, — Руал махнул рукой мою сторону. — И мы, поверьте, выберем ксата. В прошлый раз он не побоялся идти с нами в самую жопу, а вы ещё гобляторов не увидели, так уже разорались. Голубки, мать вашу. Все семеро авантюристов недобро посмотрели на остроухих. Даже бывший ратоном Руал и тот предпочёл боевое братство авантюристов. Воздух, и без того пропитанный жаром костра, разогрелся до предела. Стреляющие полена в огне ударами хлыста били по сознаниям разумных, нередко заставляя едва заметно дёргать руками к оружию. — Эту нездоровую херню надо заканчивать, господин ваше благородное величество барон Ханол Ускаский, — Фралий встал. Вместе с ним встали остальные авантюристы, положив руки на пояса. — Еда будет готова минут через двадцать, — Шлас рукой показал в сторону стены, где было свободное место. Барон понимающе кивнул и приказал своим подчинённым идти за ним. — Я могу в лагере посидеть, — я обратился к главному, смотря на отходящие спины эльфов. — Нормально всё будет, — Руал тихо прыснул. — Мы об их этих шурах-мурах знали. Хороший шанс встряхнуть им головы. — И не забывай, что я сейчас главный. Скажи я, что есть опасность выдвижения, то мы бы никуда не пошли. И имели бы полное право от опасности избавится, — последнюю фразу Шлас произнёс понизив голос. Когда в котелках приготовилось кашло, и аромат жареного сала будоражил животы — к костру вернулись остроухие. Барон держал в руках что-то завёрнутое в плотную ткань и молчал, как и остальные. Первой заговорила девушка и принесла извинения всем собравшимся за свою несдержанность и эмоции, захлестнувшие ей разум. Следуя контракту, заключённому на время существовании группы, если мы посчитаем её дальнейшее поведение опасным — то можем следовать правилам контракта. Следом за эльфой барон объяснил, что они обручились три года назад, всё это время Нара место себе не находила. После воссоединения её сердце немного штормит. — Каждый мечтает о такой жене, барон, — Шлас удовлетворённо кивнул, когда остроухие закончили извиняться. — Но от такого воина избавились бы в первую же ночь. — После этого небольшого приключения мы уже не будем наёмниками, — Ханол с нежностью посмотрел на Нару, на что та отвернула раскрасневшееся лицо. — Раз инцидент исчерпан, то вернёмся к обсуждению плана. Что с защитой ксата? Покрытый шрамами авантюрист пообещал всё объяснить, а пока предложил всем доставать свои личные столовые приборы и пододвигаться к костру. Заговорил Шлас, когда все одиннадцать разумных, включая меня, задорно стучали ложками по тарелкам, зачерпывая гречневую кашу с сушёной морковью, свёклой и кусками сала. К ней бы очень подошла Кваралитская масса, вот только я не мог её тратить. — Наша главная проблема — это двухметровая туша абона. — Особенно если тварь около матки стоять будет, — добавил Фралий. — К этому позже. У гоблинов магией пользоваться может шаман, но они редко когда эварутиру… эволюпри… Госока! Поднимаются на следующую ступень развития. Очень редко шаман превращается в высшего гоблина. Опасная тварь с огромным количеством магической энергии, знающая десятки заклинаний — но в том логове их нет, иначе бы вокруг входа кости бы валялись. Вобоны почти всегда происходят из обычных гоблинов. У них магии нет, только боевые разумения. Но у абона они есть, «Слабость», «Второе дыхание» и, иногда, что-то посерьёзней. Но у него может быть одно из двух: или «Железная кожа» и «Вторая броня», или «Щит магии». Шлас прервался, позволяя всем осмыслить сказанное. И авантюристы, и остроухие, все медленно пережёвывали кашу и практически неотрывно смотрели на главного. — Если у этой твари «Щит магии», то лучники «Железными стрелами» и «Пробивным выстрелом» его успокоят. Но если у этой твари другие два, то… — А что за «Железная кожа»? Впервые о ней слышу, — аккуратно сказала Нара, стараясь говорить как можно спокойно. — Как звучит, так и есть. Кожа твари станет медного оттенка и всю минуту ты её топором не пробьёшь. Но боги сжалились над нами, сведя нас с ксатом. Его «Копья льда» — это чистая магия, чихать ей на «Железную кожу». — Похоже, наши боги ненадолго примерились, — Ханол обвёл пальцем меня и собравшихся. — Я лично помолюсь, чтобы это перемирие и завтра было. — Шлас, ты лучше объясни им, что будем делать, если абон у матки стоять будет, — Руал вдохнул воздух нервно, прерывисто, давя грустный смешок. — А ничего делать не будем. Эти твари странно себя ведут рядом с маткой. Ускоряются, становятся сильнее. Даже гоблятор может так кинуть камень, что прогнёт укреплённый магией стальной шлем. Так что, если эта тварь у матки — пойдём в лагерь. Дохнуть я не хочу. — А если у этой твари будут все умения? И «Щит магии», и «Вторая броня» с «Железной кожей»? Что тогда будем делать? — спросила эльфийка. — Связка с «Щитом магии» может быть только или с кожей, или с бронёй. Если мы такое встретим, то это уже не архигоблин. Это гоблин-чемпион. Это два с половиной метра чистых мышц с ловкостью как у ламии. — И что будем делать? — Если в тех пещерах встретимся с чемпионом?.. Дохнуть как котята в завязанном мешке, на который скинули каменную глыбу. — Но боги милостивы, и с этой тварью мы не встретимся, в прошлый раз её не было. И логово непохоже на то, где эта тварь обитает, — вставил Фралий, успокаивая разумных. — Именно, — кивнул Шлас. — Так что давайте отдохнём перед тяжёлым днём. Выходить будем ещё до рассвета. — Стойте, — барон поднял с земли большой свёрток, который до этого держал поближе к костру. Под слоями ткани оказался среднего размера запечатанный графин. — Яблочная настойка из садов города Трайск. Это на сегодня. На завтрашнюю победу в возке ещё шесть лежит. На следующее утро мы двинулись в путь. Ещё вчера мы пообедали, немного поседели у костра и начали готовиться к битве. Разумные точили мечи и кинжалы, небольшими молоточками подбивали окантовки щитов. Лучники проверили объёмную охапку коротких дротиков, чуть больше метра длиной — по три на каждого щитовика. Потом Ханол раздал зелья и представил нас длинноухому лекарю. Когда мы выходили из лагеря — то каждый из нас невольно зевал. Как и солдаты, провожавшие нас в путь. Своими тяжёлыми взглядами они молча и угрюмо всматривались в нашилица. Молча они открыли ворота, молча передали несколько горящих масляных ламп и леек с маслом, и молча проводили в путь, смотря вслед нашим удаляющимся спинам. Мы сами шли по протоптанной дорожке молча, лишь изредкакто-то вздрогнет от холода да выругается. Ну и ещё несколько раз шедший впереди Руал останавливал колонну. Мелкие засранцы, как любезно охарактеризовал гобляторов остроухий, понаставили на тропинке ловушек. Аккуратно снимая пласт притоптанного снега, они подкладывали тонкую дощечку с толстым гвоздём и засыпали снегом. Мало того, что такой гвоздь проткнёт ногу насквозь, так ещё они все были обмазаны каким-то гоблинским ядом. Но об этих сюрпризах нас вчера предупредили. — Чем это воняет? — скривил лицо Руал, когда до логова оставалось чуть меньше четырёхсот метров. — Тем самым, — коротко резюмировал Шлас, остановив нас и отправив двух авантюристов в разведку. Они вернулись через десять минут, морщась, потирая носы и отказываясь отвечать на любые вопросы, кроме возможного дозора и волчьих вешек у входа. Последних не было, а первых ровно два гоблятора. Их спокойно убивали лучники, но сперва следовало подобраться поближе. Уже за сто метров до логова, когда среди деревьев отчётливо мелькала каменная глыба с зияющим чёрным входом — каждый из авантюристов давил в себе рвотные позывы и старался привыкнуть к отвратному запаху. За пятьдесят метров лучники вместе с сопровождающими отделились от основной группы и зашли к гобляторам с разных сторон. Глухо щёлкнули луки и две стрелы, мерцая салатовым, впились в мелкие зелёные головы. Гобляторы ещё не успели рухнуть на утоптанный снег, а авантюристы уже помчались к входу, на бегу строясь в формацию и готовясь встретить зелёную волну. Но никто не выбежал. — Великий Гланахтон, — барон скривился, щуря глаза от едкого запаха, — эти твари стены дерьмом обмазали. Шлас скомандовал стоять на месте и ждать, правда, сам едва сдерживал рвотные позывы. Спустя минуту ожидания никто не выбежал. Тогда Шлас скомандовал медленно отходить от входа, не разрушая формацию: щиты были впереди, а за ними прятались лучники и мы с Руалом, держа связки дротиков и готовясь передавать их щитовикам для бросков.