— В этом нет необходимости, — отозвался Клаус, стоявший за моей спиной вместе с другими матонами. — Присесть к нашему костру, ксату? Чтобы аппетит отбить? — появившийся из неоткуда Лифий встал между мной и Хубаром. Наёмник исподлобья глянул на меня с матонами, и не сдержал смешок. — Мы сейчас пойдём к краю лагеря, там видно оставшихся тварей. — То есть, оставшихся? — я удивлённо покрутил головой, осматривая лагерь. — В Чёрных Лунах их больше восемнадцати? Позади меня кто-то едва заметно быстро выдохнул воздух, скрывая смешок. — Интересный ты собеседник, ксат, — наёмник скривил рот в улыбке. Я ответил не менее лучезарным оскалом. Хубар устало вздохнул и поспешил вклиниться между нами, но перепалка и так уже закончилась. Мы направились на западную сторону холма, откуда просматривалось всё поле не состоявшейся битвы. Первым заговорил церковник, неспешным жестом показав в сторону тварей — Вчера, когда вы ушли, Касуй Миастус спросил у меня одного дозволения. У меня нет причин отказывать, но я лишь скромный представитель Всеобщей Церкви. Свой вердикт должен сказать сулин. Сказанное Хубаром мне не понравилось. Я медленно повернулся к благородному, холодным взглядом вцепившись ему в лицо. Касуй как можно милее мне улыбнулся и показал на толпы нежити. — Своим благородным именем я клянусь, что не смею подвергать риску… дела церковные, — заговорил Касуй. — Но мы хотели бы получить небольшую награду. Ведь именно на простых воинов возложена честь идти первыми, расчищая путь сулину. Я раздражённо сказал Касую обойтись без словесных вывертов, и как можно быстрее сформулировать предложение. Оказалось, что эти олигофрены хотели ворваться в толпу нежити. Точнее, не столько ворваться, а сколько протиснуться между армейских построений. В самом центре толпы, по словам благородного, в окружении других тварей стояла рота королевской гвардии. Их на войне было до десяти, но только эта «уцелела». И наёмники хотели добраться до неё, используя проходы между толпами. — Наши защитные обереги дают пятнадцать метров, — наёмник потряс рукой. В ней он сжимал цепочку оберега, сделанного из серебра в форме треугольника на деревянной пластинке, окрашенной в синий цвет. — У меня десять, — я не сдержался и хмыкнул. Наёмник цокнул языком, явно негодуя, что у меня оберег лучше. Вот только смеялся я совсем по другой причине, едва удерживая наркоманскую улыбку! — У меня нет причин отказывать, но тогда вы отправитесь первыми и расчистите путь. Я начну работать ближе к обеду. Вы получите трофеи, а я сохраню оберег максимально не тронутым. Или ты хочешь, чтобы я вместе с вами тварей убивал? — А разве это не обязанность сулина? — Лифий ошарашенно глянул на Хубара. — Сулин — это всегда исследователь, и только потом боец, — церковник показательно пожал плечами. — А раз такие славные воины окажут помощь нашему общему делу искоренения скверны, то я не смею заставлять сулина подвергать себя лишнему риску. Наёмник стиснул зубы, удерживая в глотке ругательства. Вместо него Касуй, привычно пафосно разглагольствуя, выразил полное согласие с предложенным планом и ни в коей степени не смел перечить решению Всеобщей Церкви. Лифий напоследок окинул меня презрительным взглядом, и пошёл обратно в лагерь, завтракать и готовить бойцов к выходу. Церковник с благородным потащились следом. Мы с матонами остались стоять за лагерем: они смотрели строго в никуда, я рассматривал нежить. Твари совершенно не похожи на своих собратьев со скверного континента. Но это если рассматривать исключительно нежить из орков — там действительно многие были с телесными модификациями. А вот дворфы только раздулись и покрылись гнойниками. Здесь же, обращённые в нежить солдаты практически не распухли, а их кожа стала иссиня-чёрного цвета, как шрамы на моей груди. Но это внешние признаки. Там, на скверном материке, нежить будто пародировала саму себя при жизни, циклично воспроизводя последние минуты перед смертью. Здесь же твари не маршировали и не стояли плотными рядами готовых к битве солдат — твари медленно кружились вокруг мест, где находились за секунду до прихода скверны. Вскоре наёмники были готовы отправиться к порче. Правда, собирались там пробыть только до обеда, но я надеялся исправить это досадное недоразумение. В лагере с шатрами осталось шесть разумных: четверо наёмников, готовивших лагерь к обеду, и двое матонов. Я, Клаус и четыре оставшихся матона встали примерно на полпути до тварей. Какое-то время вместе с нами стояли Хубар и Касуй, но вскоре они вернулись в лагерь: Лифий решил не пускать благородного к тварям, пока не разведает обстановку. У наёмников из брони были шлема, широкая нагрудная кираса, наручи и наголенники, но и этого хватало, чтобы выглядеть грозной силой. У каждого наёмника за спиной висел небольшой круглый металлический щит и меч на поясе, и каждый нёс длинное копьё и колчаны со стрелами. Четверо из группы были с луками. За сто метров до начала скверны наёмники построились линией, пряча за спинами лучников. По команде старшего вся группа разом надела амулеты, передняя десятка выставила копья, а позади разумные вложили стрелы в луки. Шаг, ещё шаг, наёмники медленно продвигались к скверне, пока между ними и порченой зоной не оказалось пяти метров, а до тварей оставалось не больше пятидесяти метров. Раздалась новая команда и четырнадцать человек разом выпили зелья едко-зелёного цвета, защищающие организм разумного от пагубного влияния скверны. Наёмники строем приблизились к тварям на расстояние в пятнадцать метров. Их заметила тройка нежити — но она не побежала, как это было со мной на скверном материке, а очень медленно заковыляла. Наёмникам с копьями удерживали одних тварей на расстоянии и затыкивали их остриями, пока лучники атаковали других. Такой слаженной работой отряд смог углубиться в ряды нежити на десятки метров. И там перестроится полукругом с лучниками в центре. Когда у лучников закончились стрелы — они перешли на мечи, а наёмники с копьями стали оттягивать нежить внутрь полукруга, позволяя мечникам заколоть тварей. Их обереги защищали от взора тварей на расстоянии пятнадцати метров. Если нежить оказывалась хотя бы на сантиметр ближе — то замечала наёмников. Именно поэтому группа прогрызала коридор шириной в тридцать пять метров, беря небольшой запас для подстраховки. Спустя два часа наёмники умудрились пробиться на непостижимых сто метров между двумя разрозненными построениями нежити. Они действовали умело, без лишних движений, оправдывая многомесячные занятия на тренировочном поле. Да и сама нежить вела себя заторможенно и странно, оружием в сжатых руках она пыталась ударить наёмников как палкой. Но ещё группе нутонов помогало то, что обращённые в нежить солдаты были крайне плохо экипированы. Меч и копьё, и редко когда щит — вот и всё их снаряжение, у них даже не было кожаных нагрудников, лишь стёганые куртки. Если слова наёмника о шестидесятитысячной армии правдивы, то для решающего сражения королевство соскребало народ откуда только могло. Когда коридор в рядах тварей удлинился на дополнительные десять метров — я понял, что пора действовать. Всё это время я стоял на склоне холма, нередко сжимая в руках защитный оберег. На его обратной стороне четверо из шести лучей окрасились красным. Когда я подошёл к скверне на мои безопасные триста метров — изменился пятый луч. Наёмники собирались рубиться с нежитью ещё час, один из них недавно подбежал к лагерю, спрашивая, собирается ли его добрейшество сулин шевелить своей морщинистой задницей. Смотря на расхаживающих тварей — мне было страшно. Не столько самих тварей, сколько этой скверной неопределённости будущего. Как оно пойдёт, что случится в ближайшие полчаса? На этот вопрос я и раньше ответа не знал, а сейчас готов отдать остатки хвоста, лишь бы узнать. Я тяжело вздохнул, повесил оберег на грудь, добрался к порче и шагнул вперёд, за черту скверны. Шрамы на шее и груди всколыхнуло жаром, я едва не застонал. Боль была неестественно яркой, острой, как от разъедавшей плоть кислоты, наждачкой расчёсывая нервы. Такую боль я, наверно, испытывал только единожды, когда на нас напали. Мне хотелось выйти на обычную землю и прекратить страдать — но надо было терпеть. Терпеть, и идти вперёд, шаг за шагом по безжизненной каменистой почве. Нежить не реагировала на меня. Даже когда я приблизился к первым убитым тварям, нежить в двадцати метрах от меня продолжала кружиться вокруг одной точки. Оставалось дело за малым. Обмотав верёвкой ноги ближайшего осквернённого трупа — я оттащил его за пределы скверной земли. Потом сделал вид, что выбираю среди убитых кого-то особенного, и оттащил его следом. Немного постоял, подумал, ещё оттащил один труп. А потом направился вглубь скверны, борясь с болью и не подавая вида, что мне хочется выхватить кинжал и срезать шрамы вместе с кожей. Вот только, вряд ли это исправит моё и без того скверное положение. Когда я приблизился к построению наёмников — счётчик достижения «Двуединый» и мои внутренние часы показывали, что оберегу жить осталось не больше четырёх минут. Главарь наёмников успел перейти в заднюю шеренгу, и недобро косился на меня. — Не мешайся, ксат, — процедил он. — Там стоит тварь, в доспехе, — Я показал рукой в толпу нежити. — Скорее всего, сотник, лейтенант. Его бы достать. — Вот и пошёл за ним, раз так нужен, — наёмник плюнул в мою сторону и отвернулся, воткнув одной из подошедших тварей остриё меча в голову. Подавив смешок, я принялся обвязывать ноги ближайшего трупа. Сердце бешено колотилось, от адреналина сбоило дыхание, а пальцы иной раз проскальзывали по верёвке. Но я не смотрел на свои руки, всё делая на ощупь — я смотрел на шестиконечную звезду на зелёной металлической пластинке. Оставалось около двух минут. Биение сердца отмеряло уходящие секунды. Уже скоро я закончил возиться с трупом и хотел сделать вид, что просто осматриваю других тварей — но меня позвал главарь наёмников. — Закончил? Ну так вали от… — Лифий осёкся, ошарашенным взглядом впившись мне в грудь. — Какого хрена? Очертания защитного оберега стали неясными, будто покрылись туманом. Острые грани шести лучей звезды стёрлись, пластинка из зелёного металла завибрировала. Мои губы расплылись в довольной улыбке. — Бывай, наёмник. Кожа шеи почувствовала, как исчезли десятки грамм металла на длинной цепочке. Воздух сотрясся утробным завыванием. Активировано умение «Концентрация» Время действия: 1 минута Время до повторной активации: 3 часа Ноги вдавило в землю «Рывком», меня отнесло на три метра вперёд. Стоило ноге коснуться иссушенной каменистой почвы, как сразу же активировался очередной «Рывок». Позади раздался крик. Сознание под действием умения расширилось, успевая заметить малейшее движение нежити. Она быстро поворачивалась в мою сторону, очень быстро, исчезла вся эта заторможенность, эта круговая вертлявость — теперь это была истинная смерть, сжимавшая прорубленный коридор. Сверху на холме Клаус уже что-то говорил четырём матонам, смотря пристально в мою сторону и обнажая меч. Как и остальные боевые маги. Рядом с ними стоял Хубар, ошарашенно наблюдая за происходящим, а Касуй так и вовсе с закатанными глазами рухнул прямо в грязь. Не знаю, каков в прошлом мире рекорд стометровки, но сейчас я преодолел больше ста тридцати метров, прежде чем счётчик «Концентрации» уменьшится до пятидесяти пяти секунд. Я пробкой из-под шампанского вылетел на обычную землю, едва не споткнувшись, но продолжая бежать, стараясь убраться от скверны хотя бы на расстояние полёта «Магической стрелы». Громыхающее в груди сердце перекрывало все окружавшие меня звуки — но выкрик с вершины холма я услышал. — Сзади! — Клаус вскинул руку, показывая мне за спину. Нежить по оыкновению слабла за пределами скверны: многие попадали и заторможенно вставали, немногие же устояли. Но бампером скоростного поезда их щитом расталкивал наёмник с безумным оскалом ярости. С его головы сбили шлем, на месте левого глаза и скулы торчали окровавленные кости черепа, а длинную копну волос оторвали, обнажая кровоточащий скальп. Наёмник вырвался из скверной зоны, держа щит перед собой и осиным жалом прижимая меч к кромке щита. Единственным глазом нутон смотрел строго мне в лицо, стремительно сокращая дистанцию. Активировано «Ледяное копьё» Ледяная смерть вырвалась из магической печати, устремляясь к наёмнику, но исчезла в полуметре у цели. Покрытый изломанными линиями листок подхватил лёгкий ветерок, а в моей руке уже развернулся следующий. Активирована «Паутина» Белёсый шарик растворился в воздухе перед наёмником. Расстояние между нами сократилось критично, шанса воспользоваться заклинанием больше нет, а «Рывком» уходить в сторону бесполезно — радужка глаз человека горит тремя разными цветами, один из них принадлежит «Концентрации». Наёмник успеет среагировать. Он несётся на меня, явно намереваясь врезаться щитом и воткнуть меч. Мне остаётся рискнуть и сделать так, как на одном из прошедших занятий показал Клаус. Я обхватил посох двумя руками и немного его приподнял, делая вид, что собираюсь атаковать остриём сверху, и насильно заполнил лёгкие воздухом до боли в животе. Наёмник воспользовался «Рывком»: его ноги впечатались в землю за мгновение, как тот рванул в мою сторону. Я тут же отпустил правую руку и занёс её над головой, одновременно левой рукой втыкая посох в землю и готовясь парировать атаку. Всё произошло за доли секунды. Мы ударили одновременно. Остриём меча с протяжным визгом полосонуло по телу посоха, уходя в сторону, но рука наёмника резко поднялась и изогнулась в локте, а меч оказался предательски близко к задней части моей шеи. Щит впечатался в меня, грудина с рёбрами затрещала, весь воздух выбило, давно переваренный завтрак комом кислоты ударил в горло, зрение потускнело, оставив тонкую полоску в центре. Задняя часть шеи почувствовала неестественное давление, в воздухе, на расстоянии ладони от кожи. Внимание, заблокирован удар Количество зарядов «Второй брони»: ⅞ Время до заполнения заряда: 1 час В оставшемся глазу наёмника отразилось смятение, но он продолжал вдавливать меня щитом на меч. Я превозмог боль в груди и, ухмыльнувшись, напряг мышцы правой руки. Позади шее давление увеличилось, счётчик «Второй брони» опустился до пяти зарядов. Активирован «Удар» Кулак впечатался в разодранную до мяса глазницу. Наёмник вскрикнул и отшатнулся, меня же оттолкнуло назад. Внимание, заблокирован удар Количество зарядов «Второй брони»: 4/8 Я сделал лишь шаг, упёрся в землю и напряг ноги. Взмах. «Пинок». Удар пришёлся ровно центр щита. «Вторая броня» уменьшилась до двух зарядов, когда рядом с посохом проскользнула рука с мечом. Наёмника опрокинуло, но, пользуясь инерцией падения, тот поспешил кувыркнуться через спину. Я потянулся к поясной сумке. Когда наёмник закончил кувырок и, смотря чётко на моё лицо оставшимся глазом, уже готовился воспользоваться «Рывком» — со свитка сорвался белёсый шарик. Заклинание «Паутина» подействовало Время действия: 10 секунд Мне повезло. «Щит магии» наёмника источился за два прошедших заклинания, а сейчас магия и вовсе оказалась быстрей. Нутон не успел среагировать, его ноги белыми нитями пришило к земле. Он дёрнулся, пытаясь вырваться. Я опустил руку в сумку со свитками. — Ублюдочная тварь, давай! — как раненый пёс зарычал наёмник, по его лицу струйками стекала кровь. Активирована «Ледяное копьё» Копьё летело в оставшийся глаз. Наёмник успел заслониться щитом. Звонко хрустнув, магия впечаталась в крайнюю часть щита и пробила небольшую дырочку, но пролетела лишь считаные сантиметры. Окончательно застряв, копьё распалась кусками магического льда, чтобы исчезнуть бесследно. Активирован «Рывок» Я оказался рядом с наёмником, подобно тарану держа посох сбоку тела. Острое основание чиркнуло по металлу щита около пробоины, вскользнуло внутрь и устремилось дальше. Что-то лопнуло, потом треснуло, энергия удара чуть уменьшилась, застревая в чём-то вязком — но её хватило, чтобы следом затрещали кости затылка. Тело наёмника дёрнуло, обмякшие руки выпустили оружие. Я вырвал посох. «Паутина» развеялась, труп рухнул на землю. Я упал рядом на колени.