Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 4 из 27 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Шар повернулся старикам, озаряя их магнетическим изумрудным взором. Из прорези на лицевой панели донеслись слова: – Ого, это вы меня создали? А с какой целью? – его голос оказался вполне мелодичным баритоном, хотя в нем и слышалось легкое шипение, как в старом динамике. – Как зачем? Нас радовать! – с готовностью отозвался Шац. – Мир без тебя беден и скучен, родителям твоим никакой жизни не стало. Хозяйство совсем валится, а еще эти, жнецы, одолели. – Ага, – не слишком уверенно поддержала старуха. – Долго объяснять. Подключишься туда, все нужное на диске хранится, – она указала на компьютер, за которым недавно работала. – А сейчас мы отдыхать пойдем, умаялись совсем… Ясно, Кугель? – Кугель? – старик с удивлением воззрился на Хильфе. – Именно, – кивнула та. – Надо же ему имя дать какое-нибудь умное? Шац хотел еще что-то сказать, но старуха, крепко схватив его за воротник, потащила прочь из мастерской. Новенький робот остался один. Крутанувшись на месте, он свесил ножки за окно, с интересом разглядывая мир. Зрелище, прямо скажем, было так себе. Лачуга находилась на краю поселка, напоминающего толпу нищих: согбенных, измученных жизнью, кутавшихся в какие-то грязные обноски. Сам воздух здесь пропитало уныние, он был густ, как желе, настоян на диком букете зловония – пищевых отходах, гари, едкой химии. Казалось, это забытое богом место неприятно посещать даже свету, и потому на кривых, загаженных улочках царил вечный полумрак. Тусклый свет фонарей и мертвенное сияние плесени на стенах лишь слегка приподнимало завесу тьмы. Впрочем, может оно и к лучшему, ведь желания разглядывать детали особенно не возникало. И куда же посмотреть тогда? Взгляд Кугеля с облегчением перепрыгнул крайний забор, похожий на воткнутые в землю кости неведомой твари. Впрочем, за околицей было не многим лучше. Здесь тоже не слишком весело: склон холма, на котором расположился поселок, был разбит на квадраты огородов, где под сенью гигантских, выше любого из домишек, грибов копошились… навозные жуки? Нет, то были местные жители. Те, кто покончил с работой, сгибаясь в три погибели под грузом тюков, ковыляли домой по вымощенной листами ржавого металла дороге. Хотя… не все эти существа были людьми. Вернее, были людьми не полностью… Тело кое-кого из поселян имело угловатые формы и поблескивало металлом. Роботы? Ну, это как сказать, ведь и у вполне живых на вид, мужчин и женщин нет-нет да и встречались механические детали: рука или нога, пластинка на щеке или телескопические объективы, торчавшие из-под бровей. Впрочем, трудились все наравне, не взирая на наличие искусственных частей. Но не все полагались только на свои силы. Вот путникам пришлось отойти на обочину, давая проезд телеге с огромной бочкой. На козлах сидел щуплый юноша, уныло взиравший на механического паука, который тащил груз. Похоже, повозка направлялась к слепому глазу озерца – с мутной, белесой водой, разукрашенной радужными пятнами. Неужели они будут оттуда пить?! Ох, нет, лучше перепрыгнуть через эти мертвые воды – быть может, за ними обнаружится нечто более привлекательное? Вряд ли, хотя пейзаж на противоположном берегу был более разнообразным: там серыми дюнами раскинулась свалка. Огромная, она тянулась на километры в разные стороны, и, было бы легко вообразить, что всевозможный хлам заполнил целый мир, если бы не… из клубов белесого тумана не вставали бы практически отвесные скалы. Куда ни посмотри, налево, вперед или направо, взгляд все равно упирался в эту стену. Просто где-то она располагалась дальше, так что на ней нельзя было разобрать подробностей, а где-то – ближе. Если выйти, стараясь не задавить пасущихся тут и там огромных слизней, на устланный ковром из жухлого мха двор стариковской усадьбы, и глянуть в противоположную сторону – увидишь то же. Скалы, которые, вертикально вздымаясь за дальним краем поселка, возносились на недостижимую вышину. Они охватывали все видимое пространство ровным кольцом, и легко было вообразить, что находишься на дне гигантского колодца. Его отверстие скрывалось где-то в тяжелых, едва пропускающих бледный свет облаках. Что любопытно, такое предположение не лишено смысла. Присмотревшись к ближней части стены, можно было заметить, что она сложена из одинаковых прямоугольников, каждый со стороной метров в пятьдесят. Там, где блоки разошлись, образовав щели, просматривались циклопические балки и опоры. Лес из них уходил в темную глубину тела стены. Разве могла природа создать такое? Вряд ли, но когда все это построили? Стена выглядела на редкость неопрятно. Ее всю исчертили ржаво-зеленоватые потеки, посекли трещины и углубления, некоторые плиты съехали набекрень, грозя вывалиться. Пожалуй, кое-какие и рухнули – иначе откуда взялся тот плоский выступ, нависавший над свалкой? Тут и там с искривленных пальцев арматуры, торчавших из выбоин, свисали лохмотья мха и лишайника, а кое-где образовались целые рощицы из причудливых растений и грибов. Природа медленно, но упорно разрушала мертвый порядок, однако тот еще не сдавался первозданному хаосу. «Ох, тоска, – бездумно разглядывая кучу отбросов под окном, подумал Кугель. – И я должен рыться в этой помойке, защищать ее? А ради чего?» Тут робот-шар вспомнил, что старуха велела ему изучить некие файлы на компьютере. Ладно, может там найдется что-то интересное, и смысл жизни прояснится? Кугель послал мысленный запрос, и ЭВМ немедленно открыла доступ. Всего нескольких секунд хватило, чтобы загрузить весь объем знаний, которыми обладали жители поселка. И… наступило полное разочарование! Собственно, робот-шар узнал не многим больше, чем раньше сообщили ему обзорные камеры. Люди жили тут, на дне колодца, с незапамятных времен. Разводили слизней и свиней, выращивают грибы – большинство довольствовалось этим, но некоторые, кто посмышленней, сумели освоить «знание». Тайные науки, секреты которых оберегались с незапамятных времен и давали контроль над металлом и пластиком. Не просто чтобы строить лачуги, но и для сборки кое-чего посложнее. Такие люди, подобно Шацу, рылись в свалке, выискивая рабочие детали и агрегаты – благо, сверху, из загадочного мира за облаками, падало немало хлама. Из найденного собирали разные диковины, вроде тех станков и механизмов, какими была забита лаборатория. Или – робота-помощника. Только с каждым поколением владеющих знанием делалось все меньше, возможно, в этой деревне и не осталось никого, кроме Шаца и Хильфе. И черт бы с ним, и так проживешь. Да только несколько лет назад откуда ни возьмись появились жнецы – агрессивные твари, которые ловили людей. Не убивали, максимум – серьезно ранили, а потом утаскивали куда-то наверх. Кто они такие, откуда? Кто знает, наверно, просто кара, ниспосланная богами за грехи. По легенде нечто подобное уже появлялось давным-давно. Тогда человечество обитало в прекрасном мире, где среди зеленых полей и лесов текли многоводные реки, впадавшие в бескрайние моря. Заснеженные горы подпирали синие небеса, где днем сияло солнце, а ночью высыпали звезды. Но люди не ценили этого, терзали и отравляли землю, и та отомстила им. Однажды встала на дыбы, сломалась и перекрутилась, сметая все с себя. Появились жуткие твари и ловили несчастных людей. Миру пришел конец, а грешники, спасаясь от гнева бессмертных, бежали кто куда, скрылись в пещерах и высоких горах. Что с ними стало – никто не ведал. Но одна группа выживших нашла приют здесь, в великом колодце, защищенном от всех невзгод. Впрочем, защищенном ли? Вдруг пришло время новой катастрофы? Именно так считали сектанты, поклонявшиеся богине – императрице Хайланд и считавшие жнецов ее слугами. Правда, никто не мог толком объяснить, кто они все такие и чего им нужно… Скорее, эту Хайланд воспринимали как некую высшую силу, присматривавшую за миром с незапамятных времен. А может, она и создала его? «Что, и это – все? – раздосадовано вздохнул Кугель. – Не густо!» Ему представилась бесконечная вереница дней, похожих один на другой, словно песчинки на берегу реки. Утро, беседа о том и сем, а потом – работа в поле или свинарнике. Ночь, отдых и ничего больше! Хотя нет, иногда он, смелый воин, несущий в своей памяти частицу знаний – приемы боевых искусств, будет спасать родную деревню. Станет биться со жнецами, вынуждая их отступить. Чтобы из их обломков Шац собрал роботов-помощников для селян. Старикам прибыль, а соседям – облегчение. Благодать? Кому как, а роботу-шару – уныние. Постепенно его механизмы износятся, корпус покроется ржавчиной и выбоинами, какие-то агрегаты забарахлят. Наконец он выйдет из строя, чтобы отправиться обратно на свалку, где старик набрал деталей для него. «Ну, уж нет! – ощутив, как от досады нагреваются его микросхемы, решил Кугель. – Не для того Хильфе выуживала из Сверхсети обрывки кода, не затем наделила меня разумом и эмоциями! Я создан для большего!» Кстати, насчет этой Сверхсети. Мысль робота-шара, скользнув через виртуальное пространство, остановилась около закрытой дверцы. Ту украшал череп со скрещенными костями – интересно, что за ним? Уж не выход ли из местной сети в большой мир? Хильфе решила, что Кугель еще слишком мал и глуп, чтобы туда высунуться? В электронном мозгу сердитым псом заворочалось раздражение. Ну уж нет, теперь он точно туда полезет! Любопытствуя, робот-шар потянулся было к замку на дверце, но тут перед ним возникло изображение лица старухи. – Не смей, пацан! – хрипло прокаркала старая карга. – Да, за этой дверцей большой мир. Там хранятся невиданные знания и происходят удивительные события. Но никто не смеет туда соваться. Потому что злой дух витает там. Он управляет целой вселенной и много люди натерпелись от него. Имя ему – императрица Хайланд, и некоторые дураки считают ее божеством. Но не верь им и не суйся туда!» Видение пропало, а Кугель нахмурился. Туда не ходи, сюда не ходи, что за глупость? Может, он лишь сегодня родился, но знаний у него побольше, чем у этих старых пердунов! Вот и нечего помыкать им, как несмышленышем. Что, мыслящему существу так и обратиться кучкой ржавчины, роясь в свинарнике?! «Если гляну одним глазком, беды точно не случится», – подумал Кугель, подбирая коды для взлома замка. По краям двери обозначилась щель. Она быстро расширялась, выпустив поток яркого света, заставившего робота-шара торопливо отвернуться. Сильный ветер подул ему в лицо, и казалось, что-то большое, сильное на той стороне почуяло чужое присутствие. Вот оно навалилось на дверь, заставив ту тяжко скрипнуть, и… померещилось, или в щель просунулась когтистая лапа? Окаменев от страха, Кугель выпустил из корпуса острое лезвие и рубанул им по лапе, и та рассыпалась радужными искрами. Робот-шар торопливо налег на дверь. Раздался пронзительный визг, что-то с противным визгом проскребло по металлу двери, но та была уже плотно заперта. Фух, обошлось. И тут на самом краю поля зрения зажегся индикатор в виде конверта: пришло новое письмо. – Старики зовут на поле? – покривившись, спросил себя робот-шар. Однако сообщение удивило. «Вы молоды и вас манит жажда приключений? Тогда мы ждем вас! Хватит киснуть на помойке, взбирайтесь на самый верх! И, если с вами пребудет удача, то, преодолев все испытания, вы достигнете самой вершины. Там мы встретим вас, открыв истинное знание. Спешите, ведь это только кажется, что мир незыблем. В действительности, все может рухнуть в любой момент. Выбирайте: хотите ли вы стать героем, или бесславно погибнуть под грудой хлама? Если готовы действовать, мы укажем вам путь». Кугель перечитал эти строки несколько раз, но ничего не понял. Впрочем, сказанное там вполне отвечало его недавним мыслям. «Правильно, – с облегчением сказал себе Кугель. – Я не буду тут гнить до скончания века! – тут его не сильно, но чувствительно уколола игла совести, но робот-шар мигом ее успокоил: – Ничего, я не бросаю создателей на произвол судьбы. Им досаждают жнецы, верно? Но правильнее бить врага в его логове, так? Вот я отправлюсь наверх, и покончу с ними раз и навсегда!» Будто свежий ветерок разогнал тучи неясной тревоги, и эмоциональный узел согрело приятное чувство. Махнув рукой на все сомнения, Кугель спрыгнул с подоконника, и, втянув конечности, футбольным мячом покатился к воротам. Вскоре, жизнерадостно насвистывая, он катился вверх по улице. Та, петляя среди хибар, узенькой тропкой покидала деревню, а потом терялась в заросших колючками холмах. За ними возносилась стена, хмурая и неприступная. Но это лишь на первый взгляд. Механический искатель приключений видел красную линию, которая, прыгая с одного камня на другой, забиралась на стену. Не исчезала она и на отвесных, вроде бы, утесах, напротив, пробиралась по неприметным выбоинам и выступам, проскальзывала по трещинам – все выше и выше, до самых облаков! Так логический блок обозначил оптимальный маршрут движения, построенный на почерпнутых из памяти ЭВМ Хильфе данных. Что ж, стоило попробовать. Однако, когда усадьба стариков должна была скрыться за поворотом, Кугель все же обернулся. Выкрутил на максимум увеличение глаз и… застыл. Неожиданно один из мониторов на столе вспыхнул, и на нем появилась занятная фигура. Узкий треугольник, направленный острием вниз. На противоположной, тупой стороне виднелись два маленьких треугольничка, похожих на ушки. Хм, а если подумать, то они, да еще пара овалов ниже, веер черточек возле острия… это походило на звериную мордочку, если бы ее нарисовал художник-кубист! Мерцающие желтым глаза-овалы глянули из стороны в сторону. И вот их взор сфокусировался на застывшем посреди раскисшей дороги роботе-шаре, а на нижней части «морды» образовалась треугольная щель, обнажая ряды острых клыков. «Померещилось, – чувствуя, как быстрее побежала по патрубкам системы охлаждения жидкость, сказал себе Кугель. – Наверно, блики на мониторе играют». Впрочем, когда он уже начал взбираться на стену, его посетило еще одно видение. Бросив прощальный взгляд на поселок, робот-шар вдруг увидел на середине озерца остров. Там под пальмами двое мужчин – щуплый парень в очках и огромный бугай, чем-то похожий на грубо вылепленного голема – сооружали шалаш. Узкое и бледное лицо парня показалось не то, чтобы знакомым, а скорее Кугель ощутил странную близость с этим человеком. Удивившись, робот-шар прибавил увеличение линз, но остров уже исчез. Вероятно, это было лишь причудой ветра, на несколько мгновений слепившего из клочьев тумана кусочек суши.
Инцидент 3. 10 декабря 2086 года. Остров в южной части Тихого океана Когда Лайонхарт открыл глаза, его ослепил яркий свет. Он пробивался через множество щелей, изрезавших стену, лился сквозь узкий проход, оставленный не полностью затворенной дверью. Свет ранил зрение, и Ричард заворочался, стараясь забиться в тень у стены. Но расслабиться ему не удалось. В уши вливался целый водоворот звуков: шум ветра, протяжный скрип, крики птиц и какой-то неопределенный шорох. Это было так непривычно после тишины космической станции, нарушаемой лишь мерным гудением ламп и тихим шипением вентиляции. Но травмированы оказались не только зрение и слух. Острые соломинки кололи спину, а еще по груди пропоползла волна щекотки. Запустив руку под влажную от пота футболку, Дик выудил… крупного жука, раскрашенного в черные и белые полоски. Пойманное насекомое засучило в воздухе лапками и сердито защелкало похожими на консервные ножи жвалами. – А-ах! – воскликнул от неожиданности аспирант, брезгливо отшвырнув жука. После такого происшествия сонливость мигом слетела. Ричард сел на постели, оглядываясь. Он смущенно морщил лоб, словно только что очнулся после обильных возлияний. – Где я? – растеряно пробормотал Лайонхарт. Он сидел на импровизированной лежанке, которая была сделанна из нескольких вязанок тростника, брошенных на голый земляной пол. Неудивительно, что его спину кололо: сухие стебли прикрывала лишь грязноватая тряпка, служившая заменой простыни. Слева и справа, а также позади возвышались стены, наспех сложенные из чего попало: камней, земли, бревен, кусков железа и прочего хлама. Впереди, всего в нескольких шагах, в стене был устроен вход – неровная дыра, прикрытая щитом из жердей, кое-как обвязанных лианами. Над головой обнаружилась с позволения сказать, крыша – всего лишь вязанки тростника, наваленные на поперечные жерди. Из мебели имелся только импровизированный стол – несколько коробок, поставленных одна на другую. Господи, как он оказался в столь убогой халупе?! Ричарду стало не по себе: на мгновение он вообразил, что угодил в лапы каким-нибудь туземцам-каннибалам. Потому он вскочил на ноги, но тут же голова закружилась, и ему пришлось опереться о стол. Ого, на нем поджидала нехитрая еда: фрукты, жаркое из рыбы и кузнечиков, нашлось и питье – душистая жидкость в расколотом пополам кокосе. Те самые туземцы хотели немного откормить Дика перед тем, как резать? Живот аспиранта тут же свела голодная судорога, но мысль о том, что где-то рядом могли притаиться людоеды, не позволяла съесть ни кусочка. – Наверно, я сплю, – пробормотал Лайонхарт, с силой массируя виски. Он силился восстановить события недавнего прошлого, но в ответ на мыслительные усилия голову пронзали иглы жестокой боли. – Я ведь должен быть на станции. Откуда это все? Неожиданно Дику стало душно, хотя в хижину через многочисленные щели проникало достаточно воздуха. Поэтому он, отпихнув импровизированную дверь, шагнул на улицу и тут же замер не в силах сдержать вздох изумления. Хижина располагалась на небольшой полянке, усыпанной снежно-белым песком. Хотя с первого взгляда казалось, будто жилище находилось в пещере, ведь с боков над ним нависал полог леса. Могучие деревья, поросшие мхом и увитые лианами, сплелись ветвями настолько плотно, что дневной свет едва пробивался сквозь полог из широких листьев. Лайонхарт не слишком разбирался в ботанике, но, приметив несколько пальм, решил, что очутился в тропических широтах. Наверно, на поляне было бы темно, если бы впереди заросли не расступались, и там… Лазурные волны лизали песчаный пляж. Стремясь вырваться из влажных объятий леса, Ричард заторопился к морю, и спустя несколько мгновений волны уже лизали его босые ступни. Теперь он мог осмотреться. Холмистая суша, укрытая зеленым одеялом леса, напоминала огромного дракона, который, смертельно устав в полете, растянулся прямо посреди моря. Вот длинная шея каменистой косы и на ее конце – темная скала, похожая на рогатую голову с тонким рылом, а вот и горбатая спина с угрожающим частоколом гор. Должно быть где-то за водоразделом найдется и чешуйчатый хвост. А серповидная дуга пляжа казалась распростертым крылом гиганта. Свежий, насыщенный влагой и солью ветер рассеял туман в голове, а жаркие лучи вонзенного в зенит солнца согрели кровь, заставив ту куда быстрее струиться по жилам. Из дальних уголков сознания вывалились разрозненные осколки воспоминаний, начав собираться в единую мозаику. Итак, Лайонхарт работал на космической станции. Там провели эксперимент по исследованию микромира, и вроде даже успешно. Но случилась авария – наверно из-за перегрузки системы, – начались пожары и взрывы, вообще какая-то ерунда пошла твориться. А потом, насколько можно было судить, станция начала падать на Землю. Дальше пала темнота, в бархатном мешке которой нашлись лишь отдельные сполохи пламени и причудливые видения. – Может, нас подобрала спасательная команда и теперь меня закинули поправлять здоровье куда-нибудь на Гавайи? – растеряно почесывая в затылке, спросил безбрежное море Ричард. – Но отчего я не в больнице? Или я валяюсь в лечебном сне? – Esne aegra, puella? [«удивлены, юноша» – лат.] – раздался из-за спины знакомый голос. – Я тоже был в растерянности. Но мы на этом острове одни. Пришлось самому и еду собирать, и хоть какое-то жилье из хлама строить. Недаром я все же в детстве был бой-скаутом. Уже пять дней тут ковыряюсь, пока вы валялись в отключке! – Профессор Химмелькнакер? – воскликнул Ричард, оборачиваясь. Он сам поразился той радости, которая прозвучала в его словах: все-таки приятно было встретить в чужом месте кого-то знакомого, а не людоедов. Впрочем, с ними, пожалуй, было бы проще, чем иногда приходилось с профессором. Однако спустя мгновение лицо Лайонхарта вытянулось от изумления, он попятился и, споткнувшись о камень, неуклюже плюхнулся в прибрежную пену. Перед ним, вместо привычного лысеющего толстячка, эдакого скарабея, вставшего на задние лапки, возвышался гигант ростом футов десять! Глядя на него, вспоминались «Авиньонские девицы» и другие картины Пикассо. Да, таких пропорций в природе не бывает. Мощные, как колонны в древнеегипетских храмах ноги с непропорционально огромными ступнями. Уродливое туловище, напоминавшее формой усеченную пирамиду: узкие плечи, ящик груди, густо поросший черной шерстью, широченные бедра и живот-мешок, который свисал чуть не до колен. Руки, будто позаимствованные у гориллы: они почти касались земли и имели чудовищно большие кисти, похожие на ковши экскаваторов. Слишком маленькая для такого тела голова каплевидной формы, заставлявшая вспомнить о навершии шахматной фигуры. Что это за монстр?! Рот Лайонхарта разинулся как бы сам собой, и аспирант готов был истошно завопить, но тут рассмотрел лицо страшилища. Круглое, как Луна, с кукольными чертами и неправдоподобно большими глазами цвета лазурита, оно без сомнения принадлежало Курту Химмелькнакеру. – Ох, я вас напугал? Простите, – сказал голосом профессора великан, осторожно поправляя очки похожим на бревно пальцем. Так не привычно было слышать в этом голосе смущение, ведь обычно он говорил, как граф с крепостным. – Честно говоря, я сам был в шоке, когда увидел свое отражение на воде. Даже не представляю, как так вышло? Помню, на станции началось что-то странное. Все начало изгибаться и дрожать, будто желе. Мы бежали по коридору, вы куда-то пропали, а меня закинуло в какой-то прозрачный шар, что-то вроде мыльного пузыря. Дальше я провалился в забытье, и мне мерещилось, что меня пытают демоны. Мои конечности растягивали и сжимали, ломали кости. Видно, это был не просто сон… – Профессор, где мы? – перебил его Лайонхарт. – Я так думаю, станция рухнула на планету. Прямо в Тихий океан, рядом с каким-то островом. Неизвестно, как мы остались в живых, но это место точно не рай, хотя и выглядит красиво. Комары вон жрут так, что и моя новая шкура страшно зудит! – Химмелькнакер показал несколько красных пятен на плече. Пока Ричард, изумленно хлопая глазами, пытался сообразить, как можно рухнуть с высоты в несколько сотен миль и уцелеть, Курт продолжил: – Кстати, станция тоже не совсем развалилась. Я насобирал кое-какого хлама от нее, но общая конструкция сохранилась. Она вон там, на вершине этой штуки, – его подобная древесному стволу рука махнула куда-то в сторону моря. – Сами увидите, когда облака расступятся. Место, на которое он указал, находилось как раз напротив «драконьего рыла» острова. Большое, напоминавшее башню облако висело там, опускаясь почти до самой воды. Вроде бы, оно скрывало еще какую-то сушу, но разглядеть ту не получалось. Но вот, будто по заказу налетел свежий бриз, и облачная пелена начала редеть. Похоже, там возвышалась высокая гора… даже нет, это было что-то куда более масштабное. Лайонхарт напряг зрение: от соленых брызг, летевших в глаза, очертания дальней земли слегка расплывались, но, когда горизонт достаточно прояснился, аспирант не смог сдержать возгласа изумления. Да, на первый взгляд это действительно напоминало гору, только весьма причудливых очертаний. Эдакая мускулистая рука, вознесшая растопыренную пятерню к небу, с чем-то блестящим на ладони. У подножия вздутия каменных мышц изменяли форму, становясь угловатыми. Создавалось впечатление, что «рука» переходит в какое-то здание с совершенно безумной архитектурой. Или, скорее, сама земля тянулась вверх, закручиваясь спиралью, и постепенно каменный хаос обретал структуру, все больше уподобляясь человеческой конечности. В бухте у подножия этой горы тоже происходило нечто странное. Поверхность воды вскидывалась бурунами, то и дело всплывали, лопаясь, большие пузыри. Было ощущение, что море кипело. Может, там находился какой-нибудь подводный вулкан? Но это вряд ли: неожиданно из глубины вынырнула массивная туша. Вероятно, кит? Но у кого из китового племени голова обшита массивными костяными щитками, образующими подобие шлема, а из пасти торчат, не давая ей закрыться, огромные клыки? Чудовище с неправдоподобным для столь крупного – не менее ста футов длиной – тела проворством метнулось вперед. И спустя несколько секунд в его пасти забился дельфин. Мощные челюсти вмиг перемололи животное на кровавые шматки, и вода обрела багровый оттенок. Затем монстр, подняв немалую волну, скрылся в пучине. – Откуда взялась эта тварь? – чуть вздрогнув, поразился Ричард. – Да это наверно кашалот или что-то в этом роде. Я плохо разбираюсь в зоологии, – скрестив руки-бревна на груди, задумчиво начал Химмелькнакер. – Меня больше интересует, как появилась эта гора. Когда я очнулся тут пять дней назад, она была вот такой, – он провел пальцем линию примерно посередине каменной длани, – а теперь вон какая вымахала. И на ее вершине лежат обломки нашей станции! Нет ли тут связи? Лайонхарт с подозрением разглядывал блестящую штуку на вершине горы. – Станция рухнула с орбиты и лежит там? Вы уверены? Да она бы сгорела в атмосфере и разлетелась в пыль! Я даже помню момент катастрофы. За стеклом круговой галереи мелькали языки пламени! – Люди тоже не выживают, когда падают из космоса, – заметил Курт и покачал головой. – Но, тем не менее, мы живы и ведем тут дискуссии! Не зная, что на это сказать, Ричард нахмурился. Впрочем, Химмелькнакер вывел его из задумчивости, хлопнув ладонью по плечу. Вернее, с непривычки не рассчитав силы, он едва не вбил аспиранта по пояс в песок. – Ладно, пока у нас хватит более важных дел. Мы на необитаемом острове, связи нет и надо обустраивать жилище, а также позаботиться о еде. За работу! В следующую неделю Лайонхарту действительно было не до загадочной вершины. Профессор эксплуатировал его по полной программе. Сам таскал огромные камни и бревна, укрепляя хижину, но и аспиранту дело нашел. Вынудил его лазить по джунглям и горам, собирая бананы и кокосы, заставил собирать на пляже крабов и ловить острогой рыбу. Вернее, пытаться ловить: разноцветные рыбины, лениво шевеля плавниками, в обилии плавали невдалеке от берега. Однако юркие твари сразу же серебряными молниями исчезали среди кораллов, едва Ричард неуклюже приближался к ним. Да и попасть в них заостренной палкой оказалось не решаемой задачей. Словом, когда остров черным бархатом укрывала тропическая ночь, Дик просто валился с ног. Засыпал, как убитый, не замечая, что бока колет острый тростник.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!