Деклан наблюдал за их разговором и понял, что Кейт покорила её по тому, как расслабились напряженные плечи Эви, когда они обе дождались переключения света на светофоре и перешли дорогу. Он держал дверь открытой для Эви, пока Кейт трусцой бежала к тому месту, где Финн ждал с другой стороны. Челюсть Эви была сжата, а глаза печальны, и ему пришлось побороть желание заключить её в объятия и провести успокаивающей рукой по её спине. Когда они подъехали к церкви, Деклан почувствовал, как беспокойство накатывает на неё, отметив, как она сжала руки на коленях, закусив губу. Он бросил на Финна красноречивый взгляд и подождал, пока тот поможет Кейт выйти из машины. — Мне нужна минутка. — Мы подождем, — кивнул он. — А что, если мне нужна минутка, чтобы побыть одной? — Это так? Её глаза встретились с его глазами в зеркале заднего вида, и он смотрел, как она дрожащими пальцами поправляет юбку платья. — Нет. Они ещё немного посидели в тишине, и, когда её рука потянулась к двери, он вышел и придержал её открытой для Эви. Деклан наблюдал, как её спина выпрямилась, а подбородок вздёрнулся, когда она сделала долгий и глубокий вдох. Толпа, собравшаяся у церкви, погрузилась в тишину, когда увидела её. Он ждал, пока она делала паузы, чтобы поговорить с людьми, которых узнавала, пожать им руки, принять соболезнования. Атмосфера внутри собора была мрачной; разговоры велись тихим шёпотом, который низким гулом разносился по сводчатым потолкам и аркам. Он давно не был на мессе. После детства, проведенного в католической школе и на исповеди, Деклан решил оставить церковь для свадеб и похорон, может быть, иногда и для крестин. Букеты фиолетовых и белых цветов, которые выбрала Несса, теснились вокруг большой фотографии О`Брайана и Мэри Элизабет в рамке, и он заметил, как Эви пристально посмотрела на него, прежде чем намеренно повернуться, чтобы поприветствовать Рори Макбрайда и его жену Бриджет. Он внимательно наблюдал за ней, но его слух был настроен на обрывки разговоров. Он хотел знать, о чём сплетничают. Встреча с помощниками была назначена на завтрашнее утро, но не мешало знать, о чём они говорят, чтобы по возможности предупредить их. Однако сегодня большинство сплетен, похоже, касалось возвращения в город давно потерянной дочери О`Брайана и что именно это может означать. Он хотел получить ответы на этот вопрос так же сильно, как и все остальные. Когда они приблизились ко входу в церковь, то оба одновременно заметили Мору, и один взгляд на невесту кузена сказал Деклану, что это не будет счастливым воссоединением. Он обменялся взглядом с Джеймсом, который слегка кивнул и встал рядом с Эви. — Мора, — тихо сказала Эви. — Ты действительно вернулась. Я так и слышала. — Взгляд Моры переместился на Кейт, которая стояла у другого локтя Эви, затем снова вернулся к лицу Эви. — Я рада тебя видеть. — Правда? — Мне жаль, что я причинила тебе боль, Мора. — Выражение лица Эви ожесточилось. — Но мы все делаем выбор. — Да, — прошипела Мора. — И я делаю его прямо сейчас. Окинув Кейт разочарованным взглядом, Мора обошла Эви и направилась в заднюю часть церкви, заняв место на последней скамье. Джеймс посмотрел на Деклана и дождался его одобрительного кивка, прежде чем присоединиться к невесте. — Она просто расстроена всем, что произошло, и переживает из-за свадьбы, — успокаивала Кейт. Эви оглянулась через плечо, в её глазах ясно читалась боль. — Я не уверена. В любом случае, это не имеет значения. Они заняли свои места на первой скамье рядом с Нессой, которая быстро и неловко обняла Эви. Эви и Несса никогда не были близки, даже в детстве, а время ещё больше отдалило их друг от друга. Эви, Кейт и Мора всегда были неудержимой силой, втягивая друг друга в неприятности и вытаскивая из них, когда они были девчонками. Чёрт возьми, чаще всего они втягивали его и его братьев в свои планы. Деклан знал, что ледяной прием Моры ранил Эви больше, чем она позволяла себе показать, и тот факт, что он не мог это исправить, выводил его из себя. Не потому, что он не мог, а потому, что знал: она ему не позволит. Когда из боковой двери появился отец Майкл, вокруг него вихрились рясы, прихожане стояли молча. Священник провёл их через процессию с гробами, чтение Священных Писаний и молитвы, а Деклан оглядел собор, чтобы проверить людей, которых он расставил по периметру. Он всегда обеспечивал безопасность на больших собраниях синдиката, независимо от повода. Он никогда не оставлял своих людей беззащитными перед нападением. Синдикат Каллахана был самым могущественным в городе, но это не означало, что другие криминальные семьи не любили испытывать его границы и терпение, когда считали, что им есть что выиграть. Можно подумать, что тот простой факт, что все, кто пытался это сделать, в итоге погибали, отбивал у людей всякую охоту, но иногда высокомерие не знало границ. Например, ДиМарко и его подработка в качестве бухгалтера как для русских, так и для итальянцев. Либо ДиМарко пытался внедриться к русским от имени итальянцев, либо он играл на обе стороны. Деклану было всё равно в любом случае. Его заботило только поддержание порядка в городе, и он будет делать это любыми средствами. Прикосновение руки Эви к его руке, когда она встала для исполнения гимна, вывело его из задумчивости, и он встал рядом с ней. Её голос был таким же чистым и красивым, каким он его помнил. Она обычно подпевала всему, что было по радио, включив громкость на полную. Он забирал её из дома родителей на своем "Мустанге" с опущенным верхом и позволял ей выбирать музыку. Неважно, что это было, лишь бы он мог слушать, как она поет. Когда отец Майкл начал проповедь, Деклан проследил за взглядом Эви на фотографию её матери в рамке и увидел слёзы, навернувшиеся на её глаза. Когда одна из них упала, он, не задумываясь, протянул руку, чтобы смахнуть её с щеки, и она удивила его, на короткое мгновение прильнув к его руке. Тогда она посмотрела на него, и на долю секунды он смог прочесть всю печаль и тоску в её взгляде. Затем опустились ставни, и она была снова потеряна для него. Она отстранилась, и он опустил руку, когда отец Майкл возобновил молитву, приглашая всех сесть. Когда служба закончилась, они в молчании проводили процессию на частное кладбище. На этот раз отец Чарльз произнёс свои собственные молитвы, и Деклан почувствовал растущее желание Эви, чтобы всё это закончилось, по тому, как она не могла перестать ерзать. Её пальцы теребили края програмки, скручивая и разрывая её на мелкие кусочки, которые уносил ветер. Он протянул руку, чтобы накрыть ее ладонь своей, и она повернула ладонь вверх, переплетя свои пальцы с его, как будто по привычке, и он проигнорировал тепло, распространившееся по нему. Когда священник призвал их встать для последней молитвы, Эви вырвала свою руку из его хватки, посмотрела на свои пальцы, а затем на Деклана, прежде чем двинуться, чтобы бросить горсть земли на каждый гроб. Пока толпа расходилась, Деклан держался на расстоянии, но внимательно наблюдал за ней. Когда последний человек попрощался и удалился, он встал перед ней, закрывая её от взглядов задержавшийся толпы. — Позволь мне отвезти тебя обратно в отель. — Разве там не семейное дело? — Она перевела взгляд на него, глаза были расфокусированы. — Я должна пойти на это. — Это будут просто люди, которые разговаривают, едят и пьют. — Разве это действительно ирландская вечеринка, если там нет выпивки? Он усмехнулся. Она сказала то же самое об их свадьбе. — Вот почему у нас всегда много выпивки. Тогда она посмотрела на него, и он увидел в её глазах понимание. Её рот открылся, затем снова закрылся, и она покачала головой, глядя куда-то вдаль через его плечо. — Позволь мне отвезти тебя обратно. — Да. Хорошо, — тихо ответила она. Они молча доехали до отеля, и, к удивлению Деклана, она без возражений позволила ему проводить её до номера. Он подождал, пока она вставит ключ в щель и дверь откроется. Он как раз собирался заговорить, когда она выкрикнула проклятие и бросилась внутрь. Он протянул руку, чтобы захлопнуть дверь, с любопытством наблюдая, как она наклонилась, чтобы осмотреть свою сумку, лежавшую на краю кровати. Она заглянула внутрь, не прикасаясь к ней, а затем встала, чтобы получше осмотреть комнату. — Что такое? Она отвернулась от шкафа и посмотрела вниз на сумку. — Она была застегнута, когда я уходила. — Может, ты просто подумала, что застегнула её, и забыла. — Эта дверь была закрыта, а не открыта. — Она пристально посмотрела на него. — Неужели я и это забыла? Наверное, нет. Но зачем кому-то вламываться в её номер? — Может быть, горничные стали любопытными и немного пошарили вокруг. — Но не заправили постель? Его глаза проследили за тем, как она провела рукой по смятому покрывалу и беспорядочно разбросанным подушкам. Она без слов направилась в ванную, пока он изучал шкаф. Все вешалки были сдвинуты в одну сторону — не совсем доказательство того, что кто-то проник внутрь, но если она сказала, что оставила дверь закрытой, у него не было причин ей не верить. Когда она не вышла из ванной, он присоединился к ней и нахмурился, увидев выражение её лица. Затем краем глаза заметил отражение в зеркале и повернулся. Какого чёрта. ТЫ СЛЕДУЮЩАЯ Слова были нацарапаны на зеркале ярко-красной помадой, а тюбик, не закрытый, лежал на краю тумбы. Он подошёл ближе, чтобы рассмотреть его, и, сфокусировавшись на её отражении, заметил, как слова расплылись по её телу. Мысль о том, что кто-то угрожает ей, привела его в ярость, и его руки сжались в кулаки. — Кто знает, что ты сейчас в Филадельфии? — потребовал он. — Никто. — Ты уверена? — Он подошёл и встал перед ней. — Тогда кто мог догадаться угрожать тебе здесь? — Я предполагаю, что ублюдок, который убил моих родителей. Он резко повернул голову, чтобы снова изучить зеркало. Ты следующая. Значит, её родители были первыми. Прежде чем он успел ответить, его телефон подал сигнал, и он поднял его, чтобы показать ей, кто это. — Несса. Что? Притормози. Что случилось? — Его глаза не отрывались от глаз Эви, пока он слушал истерические бредни Нессы. — Не прикасайся к нему. Я пошлю Брогана сделать несколько снимков. Хорошо, всё в порядке. Подожди его внизу. Он отключил звонок и быстро отправил сообщение Брогану, прежде чем встретиться с любопытным взглядом Эви.