– Гренс? – Для этого и нужен агент, о котором я говорил. Он станет нашим Хансеном. Лацци. Тишина в трубке стала другой. – И в качестве Лацци сможет приблизиться к лидеру. Дыхание углубилось. – Предлагаю отправить его уже на ближайшую встречу. Она как будто задумалась. Взвешивала «за» и «против». – Мы получим все, Бирте. Их фамилии, адреса, описания внешности. – И этот агент, он… – Профессионал высочайшего класса. В том числе и по международным меркам. – То есть эта их встреча, о которой я только что узнала, и есть наш шанс. Но этот ваш… Голос выдавал ее радостное возбуждение. – …агент, Эверт. Это действительно наш шанс. Она как будто поскребла по трубке кончиками пальцев. Вернулась к клавиатуре, Гренс снова услышал оживленный перестук. – Начиная с этого момента я буду пересылать вам все сообщения, которые, по моему мнению, могут представлять интерес. Ваш агент должен прибыть сюда подготовленным. Когда это произойдет? И снова ночь. Эверт Гренс, как обычно, не спит, но на этот раз он по крайней мере знает причину. Когда это произойдет? Сейчас ему как никогда раньше хотелось бы сидеть рядом с ней. Тем не менее Гренс благодарил судьбу за то, что находится в шестистах пятидесяти километрах от Лердаля, в другой стране, и Бирте не может видеть его лица. Каждое новое письмо от нее повергало его во все большее отчаяние. Переписка в педофильских чатах, которые Бирте изучала на предмет идентификации участников, раз от разу казалась все абсурднее. 05–10–2019 03:11:36 Сообщение от 433228295: Свеча. 05–10–2019 03:13:02 Сообщение от 135311671: Свеча? 05–10–2019 03:1324 Сообщение от 433228295: Подожги с обеих сторон и пусть воск капает на ее голое тело. 05–10–2019 03:14:07 Сообщение от 135311671: Отлично! Думаю, ей понадобится еще неделя, чтобы к этому подготовиться. Эверт Гренс сделал то же, что и обычно, когда то, что бушевало внутри, искало выхода наружу… Черти, они думают, что надежно заперлись там, у себя. … – стукнул кулаком по столу. Конечно, там, у себя, они короли. Вскочил, ударил в стену с той же силой. Костяшки пальцев кровоточили, поэтому следующий удар был другой рукой. То, что они пишут, – что-то вроде совместного дневника, издеваются над собственными детьми и состязаются друг с другом в изощренности. – Эй! Новый голос со стороны коридора. – Эверт! Все в порядке? Дверь открылась. На пороге стояла уборщица. Гренс знал эту женщину, здоровался с ней при встречах и мог перекинуться парой фраз, лежа на вельветовом диване, пока она опорожняла мусорные корзины в его кабинете. – Все в порядке, – ответил он. – Но вы кричали. Я слышала звук удара. И потом, ваше лицо… Вы не слишком хорошо выглядите. – Я никого не бил. – Да, но вы кричали. И этот звук… Стеариновая свеча. Подожги с обоих концов и пусть воск капает на ее голое тело. Гренс запер дверь и снова остался в одиночестве. Выходит, он опять закричал, сам того не осознавая. Как в полицейском участке в Лердале, когда слушал записи первых допросов. Неужели он теряет рассудок? Что есть такого в этих детях, чего он не видел до сих пор? С чего он так разволновался, в конце концов? Чтобы не упасть, после того как пол ускользнул из-под ног, Гренс опустился на диван и стал дышать животом – техника, которую он специально осваивал. Он не понимал этих людей, несмотря на кровоточащие костяшки. Ему следовало остановиться, сделать передышку, потому что следующего письма он мог не выдержать. Собственно, оно резюмировало переписку одного из двоих участников чата, чьи адреса невозможно было отследить. А именно лидера по имени Оникс, откуда-то из США. Резюме давало не так много, разве лишний раз подтверждало статус Оникса. То, что именно Оникс наблюдал за тем, чтобы участники соблюдали неписаные законы педофильского сообщества и использовали кодировки, надежно предохраняющие от разоблачения. Пока Гренс читал, внимательно отслеживая собственные бессознательные реакции, – на сегодня было достаточно людей, которые спрашивали, почему он кричал, в то время как он и не думал этого делать, – пришло еще одно письмо от Бирте. Оно начиналось со вступительной части, в которой Бирте сообщала, что продолжает работать не покладая рук в ожидании, когда Гренс прибудет со своим агентом, и что посылает подборку интересных фрагментов из последних чатов. В ожидании, когда он прибудет со своим агентом. Одна эта фраза – гарантия бессонницы. Гренс вышел в коридор, к кофейному автомату и двум чашкам черного кофе. Все равно уснуть не удастся. Вернувшись, погрузился в чтение в общей сложности двадцатистраничного файла, прилагаемого к письму. На одиннадцатой странице у него кольнуло в груди. Импульс – из тех, что одновременно распространяются вверх и вниз, в глубину живота. И проявляются в мозге в чем-то вроде вспышки осознания. В одном из сообщений от некоего Спирита – Бирте полагала, с высокой степенью вероятности, что Спирит и Ленни одно и то же лицо, – Эверт Гренс наткнулся на два слова, которые снились ему в последние недели каждый раз, когда, несмотря ни на что, все-таки удавалось заснуть. 14–08–2019 02:23:33 Собщение от 763923245: Что-нибудь белое, туфли с серебряными блестками и голубая бабочка в волосах. Гренс перечитывал эти слова снова и снова. В сообщении Ониксу Спирит-Ленни описывал свой заказ Лацци. В чем он хотел бы видеть его девочку в следующей серии снимков. Голубая бабочка – наконец. Заколка, державшая волосы шведской девочки Линнеи, а потом обнаруженная над левым ухом куклы в комнате датской девочки Катрине, с которой вся эта история началась заново. Голубая бабочка, существовавшая в единственном экземпляре, теперь лежала в нижнем ящике его письменного стола. Спирит-Ленни, Джеймс Л. Джонсон из городка между Лос-Анджелесом и Сан-Франциско, высылал ее в качестве реквизита для будущей фотосессии. Теперь Гренс по крайней мере знал, как бабочка оказалась в комнате Катрине Хансен. Ситуация вынуждала к безотлагательным действиям. Несмотря на разбитое лицо и то, что исход вчерашней встречи не оставлял надежд на примирение. Гренс поднялся с дивана, подхватил пальто и побежал к машине, припаркованной чуть поодаль, на Кунгсхольмсгатан. Гренс хорошо помнил эту квартиру и дом в Сёдермальме с недавнего прошлого визита. – Комиссар? На пороге возник сонный Билли, все в тех же потрепанных джинсах и застиранной футболке. – Ты, наверное, и спишь в этой одежде. – Случается, но… Что с вами, комиссар? Билли испуганно смотрел на его лицо. – Ваш нос, эти синяки, пластыри. – Мне нужна твоя помощь, Билли. – Вам нужно к врачу.