Видит ли он меня? Знает ли, где я? Вслушивался, стараясь уловить каждый звук. Теперь он совсем близко. Дышит. Их разделяло четыре, самое большее пять метров. И ничего, кроме темноты. Слишком далеко, чтобы бороться, и без всякой возможности приблизиться хоть чуть-чуть. Одно неосторожное движение, легкий, царапающий звук, и… как быстро все может закончиться. Между тем темнота медленно рассасывалась. Сетчатка, зрачки, нервы переключились в новый режим работы, приспособились к ситуации. Хоффман увидел силуэт: голова мужчины, руки, ноги. И в руках ружье. Но не один Хоффман замер в ожидании. Оникс тоже застыл, высматривая злоумышленника. Потом что-то заскрипело. Послышались осторожные шаги. Не педофила, который по-прежнему стоял на месте. Кто-то двигался за спиной мужчины с дробовиком. Где-то там мелькала еще одна фигура. Его тринадцатилетняя дочь. Должно быть, выбралась из подвала, пока двое мужчин были заняты преследованием друг друга. И Хоффман вдруг понял – Оникс, который не видит девочки, может принять ее за него, Пита Хоффмана. Именно это и произошло. Лидер педофилов резко обернулся и, наверное, не успел расслышать ее осторожного вопроса: «Папа, у нас свет…», потому что конец фразы заглушил звук выстрела. Как только все стихло, спусковой крючок вернулся в исходное положение и патрон выпал из магазина, Пит, упершись ступнями в пол, оттолкнулся и изо всех сил бросился вперед, на силуэт, который был ближе. Будучи застигнутым врасплох, педофил развернулся не в том направлении. Оружие вывалилось у него из рук, продолжая выпускать пули. Хоффман подхватил дробовик, несколько раз ударил Оникса прикладом по лбу и темени и только потом кинулся к девочке, лежавшей на полу лицом вниз. К ребенку, которого следовало заменить, потому что он обесценился с возрастом. Но который спас Питу жизнь и навсегда изменил дальнейшую судьбу отца. Пит Хоффман обнял девочку, погладил ее по голове и щекам. Она плакала. Приглушенные рыдания, слезы, которые она будто пыталась втянуть обратно, все отчаяннее, сильнее прижимаясь к его груди, привыкшая к тому, что ее никто не должен слышать. Всего тринадцать лет, и такое одиночество. «Папа» промахнулся. Раны – на виду и скрытые от глаз – имели другое происхождение. Хоффману захотелось обнять ее, прошептать, что все будет хорошо, но это был бы самообман и не более. Потому что этой девочке, входившей в возраст молодой женщины, никогда уже не было суждено жить полноценной жизнью. Доверием к миру можно проникнуться только в детстве, и это вряд ли удастся наверстать. – Гренс? – Подожди минутку. Мне нужно выйти. В этой комнате слишком много людей, экранов, никакой вентиляции и… – Я взял его. Что-то стукнуло, потом еще раз. Комиссар криминальной полиции стоял в душном конференц-зале, на последнем этаже здания полицейского управления в Копенгагене. И судя по звукам, только что несколько раз выронил из рук телефон. – Минутку… ты… на полу? И… говоришь, взял его? – Да. – Он не ранен? – Без сознания. – Пит… Если бы ты только знал. Ты спасаешь не только тех, над кем он издевается. Вся операция держится на доказательствах, которые хранятся в его компьютере. Видел бы ты… Мы следим за тем, как их берут, одного за другим. И увозят в разных направлениях полицейские разных стран. – Кстати, о доказательствах, – перебил Гренса Пит. – Что-то произошло с его жесткими дисками. Комиссар держал телефон в руке, но не отвечал. – Гренс? Ты меня слышишь? Что-то… – Я только схожу за Бирте. Чем быстрее шагал Гренс, тем явственнее становилась его хромота. – Подожди, я мигом. Неровный звук шагов по каменному полу – Пит слышал их довольно отчетливо. – Я включил динамики. Сейчас в коридоре. Шум на заднем плане стихал, пока скандинавские полицейские не остались одни. – Начнем по порядку, Гренс. Первое – адрес, который я тебе передал. Теперь ты можешь переслать его американским коллегам. Преступник лежит здесь, на полу. Связанный по рукам и ногам. Второе – NAS, жесткие диски, или как там называется эта штука. Я до нее так и не добрался. Вырубил электричество в доме, но и это не помогло. Он успел нажать какую-то кнопку так, что черный ящик подпрыгнул. – Кнопку? Бирте переспросила шепотом, наклоняясь к телефону Гренса, хотя никто из коллег не мог их слышать, во всяком случае понять. – Да, и… – Подпрыгнул? – Он нажал какую-то кнопку, и что-то загудело, а потом… – Одну минутку, Хоффман. Гренс? Бирте подняла голову, посмотрела на комиссара. – Да? – Я подумала о том парне, который помог тебе с Хоффманом. – Билли? – Ты знаешь его лучше, чем я. Можешь с ним связаться? – Что, прямо сейчас? – Немедленно. Трехсторонний звонок. Эверт Гренс выбрал номер из папки «Контакты», понадеявшись, что его новый друг не спит. Его надежда оправдалась. Хотя в голосе Билли и чувствовалось напряжение, как будто он уже лег. – Да? – Билли, это Гренс. Со мной датский полицейский. Сейчас подключится еще один наш коллега. Он находится в Соединенных Штатах, рядом с компьютером, содержимое которого нам непременно нужно заполучить. – Это дорого вам обойдется, комиссар. Три куска как минимум. Бирте взяла телефон. – Привет, Билли. «Датский полицейский» – это я и тоже кое-что понимаю в компьютерах. Не столько в самой системе, сколько в том, что и как в ней можно найти. А вот что касается системы… Судя по тому, что рассказывал о тебе Гренс, ты можешь меня на этот счет просветить. Но для начала прошу меня выслушать. – Говорите. Теперь в беседу пустили и Пита Хоффмана. Разговор снова стал трехсторонним. – Опишите, что вы видели в комнате. На какое-то мгновение показалось, что Пит отсоединился. В телефоне был слышен только сухой электрический треск. – Ваш телефон, Хоффман. Мы вас не слышим. – Я звоню со стационарного. Перебил весь трафик своим глушителем, мой мобильник тоже отключился. Когда шипение глушителя стихло, голос Хоффмана зазвучал отчетливее. – Итак, я видел стационарный компьютер. Он был соединен с черным ящиком, на котором мигали лампочки. И еще один ящик, чуть поменьше, подключен к четырем зеленым и синим цилиндрам, размером с миски для кошачьего корма. Когда он нажал кнопку на черном ящике, что-то вдруг загудело, запищало, а потом вся конструкция подпрыгнула. Гренс и Бирте переглянулись. Треск в телефоне тем временем усилился, но они как будто все поняли верно. – Билли? Гренс поднес микрофон ближе к губам. – Ты слышал? – Мммм… Насколько я понял, речь идет о NAS, блоке питания, конденсаторах и спусковом устройстве. Я имею в виду кнопку, которую он нажал. – Точно? – Этот тип вычистил диски не совсем обычным способом. То, что видел ваш коллега, было размагничивающим устройством, а гудели заряженные конденсаторы, которые создавали магнитное поле.