Оказалось, Тори так увлеклась, что не заметила, как начали сгущаться сумерки. Провела в библиотеке весь день. Наверняка Лель уже ищет ее по всему городу, телефона-то нет. — Спасибо, — искренне поблагодарила Тори Антона Сергеевича, возвращая подшивку. — Я еще приду, можно завтра? Прямо с утра. Сфотографирую. — Конечно! — обрадовался он. — Буквально вчера принесли интересный материал, я еще не успел разобрать. Как раз сейчас и занимался этим. К утру, думаю, вникну и рассортирую. Тори посмотрела на темнеющую за окном улицу: — Так поздно уже… — Ничего, — он потер руки. — Мне самому не терпится. А от мысли о том, что кто-то из молодежи интересуется нашей историей — просто крылья за спиной вырастают… Машина Леля стояла у шоколадницы, когда Тори добежала до дома. Окна в здании были темными, значит, Лель не заходил: либо почему-то сидел в машине, либо искал ее на берегу Лебеля. Она подошла к машине. За стеклом виделся силуэт. Он казался недвижным, и сначала Тори испугалась. Но стукнув легонько по стеклу, убедилась — Лель просто спал. Застигнутый врасплох, он открыл дверцу, машинально приглаживая растрепавшиеся волосы. Все равно был чудо как хорош. Со сна — особенно. — Вынужден тебя огорчить, — виновато сказал Лель. — Твой телефон я не нашел. Хотя честно — практически перерыл все выкопанные могилы. Ну… Их было-то всего две, если уж быть совсем откровенным. Хотя зря старался. В такой гробовой тишине не услышать звонка невозможно. Если он, конечно, не разрядился. — Разрядиться не мог, — покачала головой Тори. — Там еще много оставалось. Значит… — Значит он либо разбился, либо промок, — подытожил Лель. — Но не расстраивайся… Он что-то вытащил из бардачка. — Держи, растяпа, — Лель, широко улыбаясь, протягивал ей телефон. — Не твой, но очень хороший. Пользуйся. — Спасибо, — сказала Тори, — но не стоило тебе тратиться. Ей и в самом деле было неудобно. — Я и не тратился. У старухи позаимствовал. — У Лидии? — уточнила Тори. Она подозревала, что ей придется познакомиться с родственницей Леля, но как-то все оттягивала этот момент. — У нее самой. Она у меня, знаешь ли, старуха-процентщица. — В смысле? — Ну, неофициально занимается скупкой-продажей всяких вещей. Электроника в основном — ноутбуки и прочие девайсы. Кто-то новый покупает, избавляется от старого, а кому-то срочно и недорого нужен хоть какой-то. Она у одного задешево покупает, другому чуть подороже продает. Процент — себе. Такой вот домашний ломбард, прибавка к пенсии. Не парься — у нее этих старых телефонов целая коробка, она и не заметит, что я один взял. — Это как-то… Лель подмигнул: — Не волнуйся, я это уже не впервые проделываю. В детстве часто мобильники терял и разбивал. Так что путь известный. Я в него свой номер вбил, отгадай — под каким именем? Тори стало жарко. Она попыталась включить телефон. — Нет, нет, — Лель накрыл ее ладонь своей. — Потом посмотришь. Сейчас у меня есть другое предложение. Он хитро прищурился: — Думаю, тебе понравится. — Ты чего? — Тори смутилась. Эта его особенность так внезапно тащить ее в кровать… — О чем ты подумала? — он рассмеялся. — Я предлагаю потусоваться на знаменитой в окрестных кругах Лебельской ярмарке. Она открывается как раз в этот момент и только на одну ночь. — У вас все открывается только на одну ночь, — улыбнулась Тори, вспомнив принципы работы шоколадницы Нары. Когда она садилась в машину, что-то заставило обернуться. Уже совсем стемнело, и фонари освещали только пятачки проезжей части. Тори скорее почувствовала, чем увидела, как что-то шевельнулось в кустах возле скамейки у дома напротив. В темноте, едва различимый, светился вишневый уголек горящей сигареты. Висел в воздухе, зажатый в бесплотных, невидимых пальцах. Она схватила Леля за руку. — Там… От страха перехватило горло. — Что — там? — Лель, перегнувшись через Тори, выглянул на улицу. Но зловещий огонек исчез. — Нет, — покачал головой парень. — Не примут тебя в секту безмятежных. Тори подумала, что очень устала. Она старалась, но никак не могла избавиться от свербящего в затылке взгляда. Это не паранойя, за ней или Лелем точно следили — тайно, скрываясь, стараясь не попадаться на глаза. Вот только — кто? Глава четырнадцатая. Пожар на ярмарке Ярмарочная площадь раскинулась в большом парке, занимавшем значительную часть центра Лебеля. В густоте деревьев мелькали огни — вместо городских фонарей почему-то повсюду плясало живое пламя старинных факелов, и темнота становилась тяжелее, когда тени падали на многочисленные павильоны, спрятавшиеся между кустарниками. Сразу столько людей, гуляющих и болтающих, Тори никогда не видела в Лебеле. Они с Лелем крепко схватились за руки, чтобы не потеряться в толпе. В воздухе клубился смех, смешиваясь с пряным запахом жареного мяса и свежей выпечки. У Тори вдруг совершенно некстати заурчало в животе. И так громко, просто оглушительно! Она бросила быстрый взгляд на Леля, но он деликатно смотрел в другую сторону, делая вид, что не заметил. Но на самом деле он заметил, так как уставился на жаровню, на которой подрумянивались крупные куски мяса, нанизанные на шпажки вперемешку с помидорами и чуть коричневыми кольцами лука. Она сделала вид, что разглядывает ярко освещенные прилавки, шатры и карусели. — Вон там, что такое? — спросила Тори Леля, показывая взглядом в сторону аттракционов. — Всякая всячина, — прищурился он. — Зуб даю, кое-что из этого ты никогда не видела. — Ваши знаменитые в узких кругах и легендарные лебельские традиции? — Не в узких кругах, а в ближайших окрестностях, — улыбаясь, поправил Лель. — Можно сказать и так. Но все по порядку. Давай, по шашлыку, а? Есть хочу, просто умираю… Он потащил Тори к жаровне. Они взяли по большому шампуру румяного мяса вперемешку с тронутыми огнем помидорами и еще — хрупкие тонкие лаваши, и по картонному стакану кисло-сладкого пенного кваса. Сок тек по подбородку, и Лель два раза бегал к шашлычнику за салфетками, желудок Тори теперь удовлетворенно урчал, но она уже не обращала на это никакого внимания, впиваясь зубами в мягкое дымное мясо. Они запивали дым и сок в меру прохладным и в меру резким квасом, и, кажется, содержание хмеля в нем было повышено. У Тори приятно закружилась голова. Этот вечер, вопреки пугающим еще недавно предчувствиям, оказался настолько хорош, что вызывал сомнения в своей реальности. Дым от факелов уютно смешивался с запахами еды, которая готовилась тут же, на площадь упала вечерняя прохлада. Все пронизывалось ощущением предвкушения зрелищ и детским незатейливым, а от этого — самым глубинным счастьем. С одной стороны парка, откуда-то из-за густых деревьев, громыхала «вживую» рок-группа, сотрясая землю, и, кажется, Тори почти различала слова песен, которые периодически напевал себе под нос Лель. С другой — усиленный динамиками — нежно и пронзительно ныл скрипичный квартет. Тори посмотрела на Леля, засовывающего в рот последний кусок пергаментного лаваша. Его губы блестели от ночных огней и мясного сока. Тори захотелось тут же, немедленно поцеловать эти вкусные губы. И еще… Ужасно, просто до дрожи в коленях толкало произнести заветное «Я тебя люблю». В эту минуту Тори и самом деле поняла: отними у нее вдруг этого человека, исчезни он, и мир перевернется. — Я… — она почти поперхнулась словами. — Что? — Лель улыбался блестящими губами. — Ничего, ничего, — Тори отреклась от начатого признания. В конце концов, если он сейчас не ответит ей тем же, то прекрасный вечер будет испорчен. Пусть пока все останется так, как есть. Кто помешает ей сказать это позже? В более подходящий момент, когда она будет совершенно уверена во взаимности? — Что ж, — Лель сделал большой глоток, допивая квас из картонного стаканчика. — Это было вполне себе хорошо. А впереди у нас нечто не менее прекрасное. В части парка, отведенной под аттракционы, оживление царило даже большее, чем около павильонов с едой. Кажется, лебеляне зрелища предпочитали хлебу. Тори вертела головой, выбирая, куда они сначала встанут в очередь. Перехватив взгляд Леля, указала на палатку с заманчиво-жутким названием «Поезд-призрак». Он покачал головой: определенно — нет. — Думаю, интереснее всего тебе будет… там. Павильон, на который он указал, тоскливо притулился в самом конце шатров. — Но там нет очереди, — разочарованно протянула Тори. — Единственный павильон, куда никто не ломится. Наверное, это не увлекательно. — Просто аттракцион славен эффектом неожиданности. А местные жители тут уже не по одному разу перебывали. Они все неожиданности наизусть знают. Вот тебе — в самую точку. Они подошли к темно-синему бархатному шатру «Лебельские монстры», в который зазывал шустрый и быстроглазый подросток лет пятнадцати: