А последний уже точно не мог. — Марк, — отозвался телефон раздраженным голосом. — Я — Марк, мы вчера встречались в столовой. — А, — произнесла Тори, удивляясь тому, что она так ждала его звонка, а потом совершенно забыла. С головой точно случился непорядок. Стресс — вот в чем, наверное, причина. — Я подъеду через двадцать минут, — сказал Марк, не вдаваясь в ее переживания. — Будь готова. — Куда подъедешь? — не поняла Тори. — К дому, где ты остановилась. Через двадцать минут. Рявкнул Марк и отключился. Если даже Тори и собиралась бы сообщить, что у нее другие планы, то он не оставил ей ни малейшей возможности это сделать. Через пятнадцать минут она, умытая и одетая, стояла у ворот дома. Непогода продолжалась, и хорошо, что Тори вытащила кроссовки и свитер, в которых она приехала в Лебель. Еще неделю назад солнечный и жаркий. Моросил мелкий дождь. Из тех, что непонятно, то ли с неба он идет, как все приличные ливни, то ли висит в воздухе вроде тумана. Хорошо, что изрядно запыленная иномарка Марка подъехала, как он и обещал, ровно через двадцать минут. И хоть в салоне резко пахло шипровым освежителем, но Тори сразу согрелась. Машина Марка в любом случае была лучше всяких автобусов и такси, а уж про пешие прогулки и говорить не приходится. Настроение у сыщика, несмотря на суровый вид, оказалось прекрасным. Наверное, он тоже хорошо выспался, по крайней мере, хамил не сильно. Не так, как в первую встречу. — Только не обрывай сразу, — сказала она. — Мне кажется, что здесь замешаны какие-то мифические или мистические истории. И не одна. Ты же знаешь уже про подводный город, спрятанный на дне озера? — Он вовсе не мифический, — вдруг ответил Марк. — Здесь и в самом деле когда-то затопило небольшой поселок. Но, кажется, всех жителей успели эвакуировать, так что никаких мистических утопленников быть не может. Если ты об этом… И скорчил недовольную гримасу: — О русалках или, как их там… сиренах, которые затонули вместе с городом. И выманивают внушаемых девиц к себе на дно. — Но я точно слышала, как они поют. Это… Нельзя описать словами. Ну, ладно, ладно, мне почудилось. Но есть же истории у многих народов. Куда тогда деть легенды и мифы о разбившихся кораблях, которые попались на пение сирен? Значит, чудилось не только мне? Марк хмыкнул. — Чушь. Уже установлено, что корабли шли на странные звуки, но пели вовсе не сирены, а киты. — Киты? — переспросила Тори. — Горбатые, — кивнул Марк, и ей тут же показалось, что он издевается. Сыщик перехватил ее взгляд и улыбнулся: — Выдохни, я серьезно. Сейчас эти горбатые киты опустились на дно океана, редко поднимаются на поверхность. Поэтому и свидетельств о разбившихся кораблях, поддавшихся зову прекрасных дев, почти не стало. Звуки, которые издают эти киты — самые громкие, самые протяжные и самые длинные песни в мире. Отраженная деревянным корпусом корабля, эта необычная песня, действительно, могла свести с ума кого угодно. — Откуда ты знаешь? — Ну, не только ты пыталась понять, как девушки подсаживались на эти рмс… арс.. — Асмр, — подсказала Тори. — Ну, да, мне тоже пришла в голову мысль о русалках, которые заманивают звуковым гипнозом девушек прямо в лапы маньяку. Потому я и следил за тобой, у этого крысолова с волшебной дудочкой явно должна быть сообщница. А, может, не одна. — Ты удивительно подкован в мифологии, — удивленно произнесла Тори. — Пришлось, — нехотя признался Марк. — Прошерстил все, что нашел по этой теме. — Да, — кивнула она. — В литературоведении тоже опираются на то, что в основе любой легенды лежит исторический факт. Только приукрашенный и обрастающий подробностями по мере пересказа. Так что там о китах ты еще узнал? — Если ускорить темп песни в четырнадцать раз, она становится похожа на песню птицы. У человека эта песня вызывает самые разнообразные эмоции. Ее описывают и невообразимо прекрасной, и похожей на скорбные всхлипы, и на звуки, которые мог бы издавать тонущий человек. Возможно, это песни любви. Ученые заметили, что перед тем, как начать петь, киты почти всегда находятся в одиночестве и относительной бездеятельности. Когда же рядом оказываются другие киты, первый умолкает, и все они вступают в беспорядочную схватку. Марк остановился и рассмеялся: — Какой только ерундой не приходится забивать голову. Выходи, мы, кажется, приехали. — В Лебеле не может быть никаких китов, — тихо сказала Тори, выбираясь из машины. Но Марк услышал. Ничего не ответил, но она поняла по насторожившемуся затылку. Он вообще был не так прост, как казался. Глава четвертая. Страшная находка Сегодня в руинах было холодно, настолько, что изо рта вырывались облачка пара. Неужели полуразрушенные стены за короткий промежуток времени могли так остыть? Промозглость еще сильнее ощущалась от влажного низкого тумана, которого почему-то не наблюдалось вне этих стен. Будто дом всосал в себя весь бледный морок округи. В его мареве и стены, и битые кирпичи теряли очертания и казались нереальными. Марк зажмурился, пытаясь приспособиться к этому светопреставлению, Тори же усиленно терла ладонью резко заслезившиеся глаза. Она опять оказалась в этом доме, но уже с другим человеком. Перевернутое дежавю. С Лелем было сказочно, хотя и несколько жутковато. С Марком — безопасно и обыденно. — Обстановочка, — присвистнул сыщик, оглядываясь вокруг. Видимо, его зрение имело какую-то мистическую способность: моментально приходить в норму, невзирая на обстоятельства. Марк включил фонарик, который не очень-то помог в этой концентрации тумана, и принялся внимательно осматривать стены. — Мы уже искали тут, — сообщила Тори. — Что же вы искали? — безразлично спросил сыщик, поглощенный осмотром. — Ну… Что-нибудь… А что они с Лелем конкретно тут искали? Нет, ну в самом деле? И что конкретно в этом доме ищет Марк? — Должно быть еще одно помещение, — он словно прочитал ее мысли. — Вход в которое хорошо спрятан. Поэтому вы его и не заметили. — Вход мы не искали, — растерянно пробормотала Тори. — Он наверняка тщательно его заделал с внешней стороны, чтобы не было видно с дороги. А внутри мог что-то упустить. Кто, кроме любопытных мальчишек, полезет в эти развалины… — Мы полезли, — напомнила она. — А кто — он? — Маньяк, — сказал Марк. — Маньяк, следы которого я ищу. Тори зябко поежилась. — Не бойся, — сказал Марк, — если это и в самом деле его логово, след психа давно простыл. Точка замолчала две недели назад. — Как раз, когда пропала Леська, — поддержала Тори. Но тут Марк, оборвав их не очень светскую беседу, присвистнул: — Черт меня побери! Он поднял фонарь повыше, над грудой обломков кирпича, где Тори с Лелем нашли заколку Грету. Там тумана, спавшего гораздо ниже, не было, и девушка только сейчас заметила темное пятно. Довольно широкое, под самым потолком, тем не менее оно могло быть провалом. Марк достал плотные хозяйственные перчатки, натянул их на руки и полез по осыпающейся куче наверх. Он провел несколько пасов над темной впадиной, и вскоре даже Тори увидела, что там зияет большая дыра. — И как я не догадалась! — сокрушенно покачала головой Тори. Она была расстроена тем, что оказалась глупее Марка. Следователь не производил впечатления обладателя искрометного ума, поэтому каждое его прозрение больно било по самолюбию. — Нужно было тщательно все обследовать, — призналась она. — Тогда бы… — Дурища! И хорошо, что сама не полезла в эту… Марк смачно сплюнул под ноги (Тори в очередной раз передернуло от этой его жлобской привычки) и сунул голову в дыру. Он вытянулся на обломках кирпичей, руки и даже плечи исчезли в проломе. Тощая задница «всадника без головы» торчала из дыры довольно идиотски. Марк что-то буркнул, но Тори не поняла слов, голос звучал глухо. — Кажется, там и в самом деле проход в невидимое ни внутри, ни снаружи помещение, — он быстро вытянулся обратно. Все еще чистым локтем вытер лоб и добавил: