Нара пожала плечами: — Все не успевшие уходят завтра на заре. До весны, когда Светлый возродится. Если твоя подруга стала шептуньей, то единственное, что ты можешь сделать — попросить Лидию. Нара покачала головой. — Навряд ли она обратит на просьбу хоть какое-то внимание, но иного совета у меня для тебя нет. — Последний вопрос. А Люся… Какая она? Нара вдруг выдавила из себя подобие улыбки: — Очень маленькая. Крошечная. Осколочек. Но умелая. И ушла. Наверное, торопилась забрать у Михаила свою виллису. Тори надеялась, что шептунья не очень огорчится, когда увидит, как сейчас выглядит ее священное платье. Конечно, девушка в бутике привела его в относительный порядок. Но до первоначального вида было очень далеко. Впрочем, если Нара собирается в подводный город, может, там все это не так важно — мятое ли платье? Глава девятая. Между навью и явью Тори смотрела на дверь торгового центра, за которой скрылась Нара, и мысли тяжело ворочались у нее в голове, как фантомы Фунтика в банках. Нужно было собрать все свое мужество, чтобы хотя бы просто опять увидеть Лидию. А уж тем более о чем-то ее попросить. Но, пройдя через череду испытаний, она не могла вот так просто взять и вернуться домой без Леськи. В ином случае оставалось одно — броситься в Лебель. Утонуть или тоже стать шептуньей. Хотя навряд ли последнее у Тори получится. В общем, без чашки хорошего кофе Тори сейчас просто не обойтись. Она оглядела поблекший с момента ухода Леля торговый центр. И даже принюхалась. Запахов было много, но все — не те. Кофе не пахло. Очевидно, кофейни закрылись одними из первых. — Если бы рядом был Лель, он обязательно бы что-то придумал, — пробормотала Тори, коря себя за эгоизм. И тут же вздрогнула, так как кто-то похлопал ее по плечу. Оборачиваясь, Тори на секунду поверила, что вот сейчас окунется в прекрасную улыбку Леля, и он разрешит все ее сомнения, указав путь в самую уютную и ароматную кофейню. Но встретил ее злобный оскал Марка. — И что? — спросила Тори, сбрасывая его ладонь с плеча. — Что тебе еще от меня нужно? Сейчас сыщик был совсем некстати. Дело, которое должна решить Тори, совершенно исключало материи приземленные и рациональные. Такие материи, как Марк. Он подходил в помощники для столь деликатной миссии в самую последнюю очередь. — Это я должен спросить: и что? — заявил Марк, нисколько не смутившись ее небрежным жестом. — Ты пропала в недрах этой библиотеки, телефон остался у меня, а на тот, что дал, дозвониться не смог. Утром поехал к тебе, все закрыто, но, знаешь… Даже из-за двери так странно пахнет… — Молоко убежало, — подсказала ему Тори. — Вот-вот, горелым чем-то. Я отправился в библиотеку… Слушай, а она тебе ничего такого не напоминает? — Склеп, — Тори не собиралась помогать Марку в этом диалоге, но так уж выходило само собой. — Склеп? Он задумался. — Точно! Ну, вот в том склепе я встретил старичка, он явно был не в себе, и на все вопросы бормотал что-то «Лелик» и «зачем». Тори никак не могла назвать Антона Сергеевича старичком, поэтому удивилась и заинтересовалась. — Библиотекарь? Седой такой, с карими глазами? Марк пожал плечами: — Вроде бы. Только я глаз его не разглядел, он их все время прятал, словно… То ли виновато, то ли скрывал что-то. И у меня создалось стойкое впечатление, что старик собирается куда-то сбежать. По крайней мере, он упаковывал книги в водонепроницаемые пленки и спускал в подвал. Очень торопился. — И он… — вздохнула Тори. — Слушай, у тебя тоже создалось впечатление, что многие жители покидают город? Я видел сегодня на выезде из Лебеля большую пробку. Всевозможных машин. И легковых, и фургонов разных фирм, и с семейными прицепами. Собирался тебе сразу рассказать, но… — Точно! — вспомнила вдруг Тори. — Телефон-то ты у меня забрал. Для этой… как ее… Очной ставки. Получилось? Что Лидия сказала? — Вот именно! Соберись, а? У тебя совсем башню снесло от всех этих заморочек. И в самом деле, думаешь, что твоя подруга попала в лапы к ужасной ведьме? — Но тут творится нечто ненормальное. И я не имею в виду маньяка, которого ты ищешь. Я сама видела… — Ты стала свидетельницей просто старинных обрядов, которые проводят в сельских клубах. А Лидия у них — вроде руководителя кружка. Народной песни и пляски. Сохранение традиций и все такое… — Почему ты не можешь мне поверить? Лидия… — Виктория, перестань, — ухмыльнулся Марк. — Ну да, несколько необычная, но вполне себе безобидная пенсионерка. Со своими тараканами. Телефон твоей подруги, как и следовало ожидать, она впервые увидела у меня в руках. Ну, какая она ведьма? — Но я точно слышала… — Но не видела своего погибшего друга, так? Ты и в самом деле могла слышать фрагмент какого-нибудь сериала. Оставь старушку в покое, она и так в горе от потери единственного внука. Еле держится. Меня гораздо больше беспокоит, что маньяк, судя по всему, уже покинул город. А я не нашел ни единого следа его присутствия здесь.… — Ты не там ищешь, — покачала головой Тори. — Я думаю, Лидия Леську прячет. И знаю, это связано с прошлым ее мамы. Проблема в том, что у меня целая куча фактов, но они никак не выстраиваются в единую картину. И потому я не могу понять… Ничего не могу понять. — А может она сама не хочет, чтобы ты ее нашла? — вдруг спросил Марк. — Почему это? — слова были обидными. Тори скучала по Леське, и, в свою очередь, надеялась на взаимность. Даже если та не хотела обнаруживать свое местопребывание, хоть один раз встретиться с подругой могла бы. — Стокгольмский синдром, — авторитетно заявил Марк. — Это значит, ты не будешь мне помогать? — Тори вдруг почувствовала себя безбрежно одинокой. — Если ты имеешь в виду визиты к старушке, которые доведут ее до инфаркта — то нет. — Ладно, — сказала Тори, и это получилось у нее по-настоящему зловеще. — Ладно… * * * Внезапно показавшаяся в темноте дня луна заливала голубым светом сады и крышу особняка. Картина выглядела обманчиво мирной. И что-то очень напоминала. А именно — предфинальную сцену из фильма ужасов. Ту самую, где герой идет на последнюю битву. Закон жанра — перед решительной схваткой должна иметь место романтическая передышка. Тори даже показалось, что она слышит музыку — бодрую флейту, которая становится все монотоннее, пока не начинает всхлипывать. Когда флейта совсем захлебнулась в рыданиях, герой подошел к замку и, вытащив из ножен меч, распахнул тяжелую дверь в неизвестность. Тори смогла улизнуть от Марка. Классически так: сообщив, что идет в дамскую комнату. Он остался ждать ее на лавочке у грустного замолчавшего фонтанчика, Марк был не из тех мужчин, которые ошиваются в ожидании подруги у двери женского туалета под короткими странными взглядами. Нет, конечно, он бы мог и ворваться в него, бесцеремонно проверяя все кабинки, если бы искал подозреваемую. Но Тори пока в эту категорию не входила. Так что она спокойно направилась в сторону указателя «ЖМ», но даже заворачивать не стала, а быстро вышла с другого входа торгового центра, гордясь своей находчивостью. Ну, и немного чувствуя себя героиней какого-нибудь шпионского фильма. Хотя теперь, конечно, ее уверенность несколько померкла. Тори удивленно смотрела на коридор, который явно вытянулся в длину и ширину с ее прошлого визита, если это можно было так назвать. Теперь он казался бесконечным: свет из открытой двери не пробивал его до конца, и Тори растерянно вглядывалась в густую тень, пытаясь понять, как она тогда попала в комнату, где Лидия говорила с невидимым Лелем. Девушка почувствовала, что покалывает шею, но не привычными приятными мурашками, сулящими начало экстаза, а неприятно пощипывает от волнения. Она потерла ворот свитера, затем нерешительно шагнула чуть влево и потянула за ручку двери, оказавшейся ближе всего. Темное тяжелое дерево медленно распахнулось, и Тори переступила порог. Внезапно по глазам ударило таким белым светом, что сначала она словно ослепла. А затем охватило уже забытое ощущение нереальности происходящего. Большой зал столовой был освещен расставленными канделябрами в центре стола, за которым в прошлый раз Лидия перетирала старые блюдца. У стены потрескивал камин, его Тори в прошлый визит не заметила. Вокруг стояло три кресла, на них яркое пламя отбрасывало танцующие тени. Три фигуры, словно не замечая появления Тори, застыли в неподвижных позах вокруг камина. Первая, кого увидела и узнала Тори — вполоборота к ней сидела белолицая юная девушка, которая сопровождала Лидию в их самую первую встречу на берегу Лебеля. Только сейчас в ее поднятых высокой прической волосах не было никаких легкомысленных дешевых резинок, и одежда тоже оказалась совершенно иной. Черной. Рубашка из темного сатина блестела, словно девушка только что вышла из воды, а угольная — в пол — юбка по самому подолу была расшита серыми лебедями с вытянутыми прекрасными шеями. Тонкий шелк плаща, свисающего с плеч, придавал облику нереальности. Ну, кто сейчас носит шелковые, тонкие, как паутина плащи? — Здравствуй, Тори, — чуть наклонила голову девушка, и тут же ее нежный хрустальный голос перебился властным тоном Лидии: — Лера, сейчас не время для вежливости. «Значит, это та самая Лера, о которой только что рассказывала Нора, — сообразила Тори. — Гений АСМР, выманивший Леську». Она точно попала по адресу. — Твое дело закончено, — Вторая тень качнулась в отсветах камина на стене, только так Тори поняла, что Лидия снизошла до внимания к ее ничтожной персоне. — Зачем ты явилась опять? Времени почти не осталось, а ты отнимаешь его последние крохи у Лебеля. Это все равно, что вырвать краюху хлеба у умирающего от голода. Лидию Тори не видела из-за массивной спинки кресла, но представила, что Древняя как всегда напоминает безучастную зимнюю гору. Прекрасную, неподвижную, всю в сиянии мельчайших кристалликах снега. Над спинкой кресла в высокой прическе из густых белоснежных волос изящный ажур из шпилек серебрился так, что глазам больно. Тори никогда в жизни не видела таких украшений, они не походили ни на одно из возможных. От шпилек веяло безумно дорогой стариной, такой, где деньги уже не имеют значения, но старыми эти украшения язык не повернулся назвать. Одна только шпилька в волосах у Лидии значила больше, чем все, что происходило в жизни Тори. Бросив мимолетный взгляд на ничего не значившую для самой Лидии безделушку, девушка вдруг ясно осознала свое ничтожество. Словно средневековый крестьянин из далекой грязной деревни, оказавшийся в огромном прекрасном храме, сияющим разноцветными витражами и расписанным куполом. Кто же был третий? Тори пыталась вытянуть шею, чтобы разглядеть или хотя бы почувствовать последнего участника разыгрывающейся драмы, но из-за третьей спинки не раздавалось ни шороха. И даже тени замерли у подножья камина, не смея открыть их владельца. — Я… Я не хотела ничего отнимать, — сказала Тори. — Это вы у меня отняли. И Леську, и… — Подойди, — вдруг приказала Лидия. Тори сделала несколько шагов к камину и только сейчас поняла, почему она не могла разглядеть третьего. Не доставая ногами до пола, в кресле развалился Фунтик. Он так не поднял на Тори глаз, только смотрел и смотрел на огонь в камине, и под его взглядом тот разгорался все сильнее, набирал мощь и свирепую опасность.