Меня так и подмывало спросить, нет ли у неё знакомых с ногтями морковного цвета, но рисковать не стала. Потом объясняй, зачем мне это понадобилось и что я имела в виду, а ответов всё равно нет. Сначала нужно убедиться, что моё видение не плод усталости и бессонницы. Ближе к вечеру меня разбудил звонок в дверь. Я неохотно побрела в прихожую и, посмотрев в глазок, с ворчанием открыла дверь: – Бабушка! Ну, зачем ты трезвонишь? У тебя ведь ключи есть! Василиса Аркадьевна вошла в квартиру и плотно прикрыла дверь. – Привет. Извини, ключи забыла. А что здесь делает тот рыжий? Я думала, рабочие уехали, а он снова здесь! И где другой – высокий? Странно всё это. Скорее возмутительно и, если честно, глупо. Чего Войнич этим добивается? Решил поиграть в вершителя судеб? Мания величия прогрессирует? Ну-ну, скипетр – в зубы, трезубец – в пече… в помощь. Только если захочу уехать – ни он, ни кто-то другой меня не остановит. Но пока такого желания нет, поспешила успокоить бабушку, сочиняя на ходу: – Всё в порядке. Там какие-то проблемы с водопроводом и сплит-системой, вот Глеб и разбирается. Он только вчера приехал. Всю неделю я старалась навещать бабушку сама для того, чтобы она не встретилась с рыжим и ничего не заподозрила. Вот только вчера просто физически не смогла. Она недоверчиво покачала головой: – А хозяин где? Что он вообще здесь делает? Из этой глуши люди, наоборот, уезжают. Ненавижу лгать бабушке, но правда может толкнуть её на опрометчивые и непредсказуемые поступки. А мне невыносимо будет снова увидеть в её глазах тень прежнего страха и то почти забытое затравленное выражение загнанного сворой охотников зверя. – Алан? Ему врачи по состоянию здоровья здешний климат рекомендовали, вот он и приезжает периодически. Н-да, не слишком убедительно. Не мастерица я истории придумывать. – По состоянию здоровья? Что-то не похож он на больного, – продолжала ворчать наблюдательная родственница. Ей бы следователем работать – никто бы от правосудия не ушёл. Я поспешила отвлечь бабулю от оттачивания дедуктивного метода. – Не зря говорят – внешность обманчива. Как хорошо, что ты зашла, мне нужна помощь в одном деле. Это не было ложью – мне ведь предстояло повторить попытку поисков рыжего Макса. Боюсь, теперь перевоплощения не избежать. Мы устроились на кухне. Бабушка, наскоро введённая в курс дела, настороженно разглядывала ошейник в моих руках. – Собака?! Почему ты просто не отказалась? И так здоровье на всех подряд тратишь. А тут даже не человек – пёс какой-то! – Откажешься тут, когда его хозяйка меня чуть в слезах не утопила. – Но… – Бабуль, всё в порядке, я просто посмотрю, где сейчас собака. На это много сил не потребуется. К тому же всё уже оплачено. А ты просто так зашла или по поводу? – По поводу. Наш главврач в ожидании комиссии совсем озверел. Мало ему санаторий в идеальное состояние привести, так он ещё сотрудников на курсы повышения квалификации за переаттестацией отправляет. Так что я на старости лет уезжаю учиться! Она обиженно надула аккуратно подкрашенные губы и посмотрела на меня чуть ли не умоляюще: – Ты не могла бы как-то повлиять на шефа, чтобы он изменил это глупейшее решение? Это же на целый месяц морока! Я обняла её за плечи и потёрлась щекой о её щёку. – Бабуль, прости, ты же знаешь – не могу. А ты поезжай – развеешься немного, получишь новые впечатления. – А как же ты тут без меня? Да ещё этот рыжий рядом крутится! – Ох! Дался тебе этот рыжий! Он скоро уедет, а я уже большая девочка – справлюсь. Будем созваниваться. – Обязательно приеду на выходные, – примирительно проворчала Василиса Аркадьевна. – Вот и славно! А теперь давай займёмся поисками Макса. – Кого? – Пропавшего пса. – Какая глупость называть животных человеческими именами, – продолжала ворчать бабушка, но уже вполне миролюбиво. – Ладно, давай начинать. Только сильно не напрягайся – это всего лишь собака. Когда через полчаса я звонила Инге, утешить её было нечем. Пёс был мёртв, как, вероятно, и та, кому принадлежал рука, – она мне, к сожалению, не померещилась. Инга предсказуемо рыдала в трубку добрых три минуты. Когда смогла выдавать членораздельные звуки, попросила указать место, где он находится. На этот раз мне удалось разобрать некоторые ориентиры – я их назвала. Инга, судя по реакции, знала, где это. Я взяла с девочки обещание, что она не пойдёт туда одна. Про руку ничего говорить не стала. Если найдут пса, её и так невозможно будет не заметить, а мне лишние вопросы и проблемы ни к чему. Проводив бабушку, весь следующий день я провела, борясь с желанием позвонить Инге и узнать новости. На душе было муторно и неспокойно. Услужливая память регулярно высвечивала образ чьей-то безжизненной ладони, а стервозная совесть (мне достался именно такой мутированный экземпляр) атаковала сомнениями, настаивая: нужно было рассказать всё сразу, вдруг женщина была ещё жива! Да и то, что я отправила Ингу в лес, где, возможно, кого-то убили, одну (вряд ли она прислушалась к моему совету взять провожатых), тоже не успокаивало. Вечером я всё же набрала её номер, но телефон девушки не отвечал. Глава 3 На следующее утро она появилась сама. Вся в чёрном, на этот раз без проблесков розового. Круги под глазами были под цвет одежды и на её бледном лице смотрелись зловеще. – Злата, умоляю, помогите! Вы должны мне помочь! – заверещала она, едва я открыла дверь. – Инга, проходи, что случилось? Я взяла девочку за руку и успокаивающе погладила по спине, её била крупная нервная дрожь. Похоже, и Макса, и хозяйку бесхозной ладони она нашла. Я проводила Ингу в гостиную, усадила в кресло и принесла воды. Она дрожала так, что, когда пила, зубы цокали о край стакана. – Тебе лучше? – Немного. Спасибо. – Она отодвинула стакан, закрыла лицо руками и выдала потрясающий вопрос: – Вы когда-нибудь видели привидение? Гм… Неожиданно. Очень неожиданно. – Нет, пока не доводилось. – А я видела, – пробормотала девочка, по-прежнему не отнимая ладоней от глаз. – Я схожу с ума, да? Ну, и как на это реагировать? – Э… можно подробнее? – Я видела привидение, и Оксана его тоже видела. Она нам говорила, но никто ей не поверил, а теперь она мертва! Что, если я тоже умру?! – Стоп! Стоп! – Я попыталась прервать этот маловнятный поток бессознательного. – Инга, возьми себя в руки и расскажи с самого начала. А начиналось у нас всё с Макса, помнишь, ты его нашла? Она вздрогнула и подняла голову, бледные губы подрагивали, слова давались с трудом: – Да. Мы с Фёдором нашли его в лесу, там, где вы и говорили. Он… он… мёртв. А ещё там была Оксана… и она тоже… И без того скомканный монолог прервали громкие отчаянные всхлипывания. Я растёрла виски. Получается, рука с ярким маникюром принадлежала некой Оксане, с которой девочка была знакома. – Инга, может, тебе успокаивающей настойки накапать? У меня есть – собственного производства. Всё натуральное – одни травы. – Нет, спасибо, мне нельзя ничего такого, я за рулём. – Она достала из кармана большой, отнюдь не дамский клетчатый платок и шумно высморкалась. Мило. Я посмотрела на её трясущиеся руки. Это кто же её в таком состоянии за руль пустил? – Ладно, я тебя слушаю. Объясни, кто такая Оксана. – Знакомая Вика, она с ним приехала. Жила у нас неделю, потом уехала. Мы думали – домой вернулась, а она там, в лесу, с пробитой головой всё это время лежала!