– Не просто, Злата, особенно хорошего человека, такого, как вы. Поверьте, я действительно этого не хочу… – Тогда зачем вы мне всё рассказали? Зачем дали свой волос? Я ведь даже не догадывалась! – С вашими способностями это был лишь вопрос времени. Я не могу так рисковать. – И что вы собираетесь делать? Разделаете меня, как остальных блондинок, прямо здесь в доме?! Он приблизил своё лицо к моему, и я буквально задохнулась от охватившего нас обоих отчаяния. – Нет. Ножа не будет. Не смогу. Вы не заслужили подобной участи. Но оставить вас в живых – тоже не вариант. Простите, у меня правда нет выбора, – прошептал он одними губами. – Я отнесу вас на кухню и пущу газ. Вы просто уснёте, это не больно. – И как вы объясните наличие моего бездыханного тела в вашем коттедже полиции? Или труп лично спрячете? – Я балансировала уже где-то на грани истерики и не смогла унять дрожь в голосе. – Прятать ничего не придётся. В комнате Галины под иконой горит лампадка. Это недалеко от кухни. Никогда не любил этот дом. До меня не сразу дошёл смысл сказанного, а Богдан, приложив палец к моим губам, шепнул: – Не бойтесь. Для вас всё закончится раньше, чем начнётся пожар. Он легко подхватил меня на руки и куда-то понёс. А я вспоминала свой недавний ночной кошмар. Похоже, он был вещим и мне суждено сгореть заживо! Богдан принёс меня в просторное помещение, уставленное всевозможными кухонными приспособлениями, и, как куклу, усадил на стул. В кармане моего жакета зазвонил телефон. Мужчина осторожно извлёк его и, нахмурившись, изучал высветившееся на дисплее имя. – Алан Войнич? – Он удивлённо поднял брови. – Вы знакомы? Ну наконец-то Чемпион объявился! – Да, и он знает, где меня искать. Я эсэмэску отправляла. Богдан покопался в моих сообщениях и прочитал: – «Срочно приезжай в коттедж Жаклин!» Что ж, значит, придётся немного ускорить процесс. Он отключил мой телефон, достал из кармана моток изоленты и отрезал небольшой кусок. Это ещё зачем? Я попробовала снова занять певца разговором: – А девушка, с которой вы встречаетесь, она что-нибудь знает? – Какая девушка? – не понял Богдан. – Инга видела, как однажды ночью к вам приходила брюнетка. – Бред, конечно, но, может, он хоть немного отвлечётся? Увы. Блондин грустно улыбнулся: – Вы разве не поняли? Это был я. Переодевался, гримировался и шёл в места вроде «Феерии», где меня бы точно не узнали. Там у меня была возможность хоть немного побыть женщиной. Прощайте, Злата, жаль, что так сложились обстоятельства… Он заклеил мне рот лентой. Привязал меня к спинке стула, открыл газовые конфорки на большой белой плите и пододвинул меня к ней почти вплотную. Обернулся в последний раз и вышел, погасив свет и плотно прикрыв двери. Телефон тоже унёс. Прав был Войнич – не умею я защищаться. Да и в людях, как выяснилось, не разбираюсь, экстрасенс называется! Ехала вместе с убийцей и ничего не поняла. Да, чувствовала, что он нервничает, но думала – это из-за Жаклин. Теперь остаётся только сидеть и ждать своей участи. Дом он, конечно, запер, на окнах решётки – отсюда не выбраться. А через несколько минут к неприятному резкому запаху газа присоединились ароматы бензина и дыма. Так вот как он решил ускорить процесс – поджёг дом! Я откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Газ начинал действовать. Голова кружилась, в висках пульсировала ноющая боль, мысли путались. Страшно не было, я ведь точно знала: смерть – не конец, а всего лишь ещё один шаг на долгом пути перерождений, прощаний и встреч. Только бабушку было жалко… Как она теперь без меня? Да и Войничу придётся жить с грузом вины. Несмотря ни на что, подобной участи я ему не желала. Темнота внезапно стала гуще, окутала меня мягким ватным одеялом, голова стала невыносимо тяжёлой, вдохи давались с трудом, и я медленно провалилась в манящую, обещающую покой черноту… Глава 30 Сознание возвращалось медленно, темнота не хотела отступать. Первое осознанное ощущение – свинцовая тяжесть в голове, тошнота и лёгкая боль – болели губы. Я открыла глаза и тут же зажмурилась от заплясавших перед глазами цветных пятен. – Злата! Очнись! Ты меня слышишь?! – В лицо плеснули холодной водой. Я повторила попытку. На этот раз в поле зрения попали нечёткий и расплывающийся перед глазами кусочек звёздного неба и отблески пламени на испуганном лице Войнича. Попробовала пошевелить губами – получилось. Ленту он, наверное, снял, отсюда болевые ощущения. – Долго же ты ехал, – с трудом выдавила я и зашлась в приступе удушающего кашля. На глазах выступили слёзы. Тошнота и головная боль усилились. Отравление газом не прошло бесследно. – Знаю, прости! – Алан осторожно провёл пальцем по моим ресницам, стирая слёзинки, и неловко обнял, повторяя: – Прости! Меня затопила волна его эмоций: раскаяние, невероятное облегчение, радость. – М… м… руки больно, ты можешь… – Да, конечно, сейчас! Войнич выудил откуда-то небольшой складной нож и разрезал мои путы. Руки спортсмена заметно подрагивали и были покрыты свежими шрамами и порезами. Я только сейчас заметила, что его рубашка местами порвана и тоже в пятнах свежей крови. – Что с тобой? Откуда кровь? – Пустяк. Ворота заперты, пришлось через стену перебираться. Пиджак на руки намотал, но всё равно немного порезался. Пустяк?! Я вспомнила, как выглядит стена при свете дня. Это впечатлило. – Лез по гвоздям? Ты йог? – Я дурак, – сухо возразил Алан, пряча взгляд, – прости, что подвёл. Нужно было больше тебе доверять, но я не допускал даже мысли, что Жаклин может быть причастна. – Она и не причастна, это всё… а где Богдан? Его нужно остановить! – Не знаю. Когда приехал, его уже не было, из-за ворот валил дым, а ты на звонки не отвечала. Я машинально повернулась в сторону коттеджа – он был частично охвачен пламенем. От лёгкого движения в висках снова запульсировало, тошнота атаковала с новой силой. Мы с Аланом сидели почти возле ворот, но жаркое дыхание огня долетало и сюда, наполняя воздух горячей сухостью и запахом гари. – Как ты узнал, что я тут? Получил сообщение? – Получил, к тому же Глеб видел, как ты садилась с мужчиной в синюю «девятку». А я в курсе, кто на такой машине с концертов возвращается. Хорошо ещё, он дверь дома не запер, только кухню… видимо, решил, что этого будет достаточно. – Как ты догадался, что я там? – Твой телефон лежал возле двери, разбитый. Мне просто повезло. – Нам повезло. Нужно вызвать полицию и пожарных. Дом может взорваться, газ… – Не взорвётся. Я перекрыл вентиль на кухне. Громову сейчас позвоню, пожарных вызвал. Что всё-таки произошло? Я ведь толком ничего и не знаю. – Долгая история, сейчас важно остановить Богдана. Алан недоверчиво покачал головой: – Значит, он и был охотником? Невероятно! Мы, конечно, не были особо близки, но мне казалось, я знаю, на что он способен, а на что нет! – Типичное заблуждение. Человек не всегда знает даже, на что способен он сам, а уж судить о других – верх самоуверенности. Алан нахмурился, смерил меня строгим взглядом педагога, недовольного поведением ученика, и проворчал: – Верх самоуверенности и беспечности – садиться в машину к малознакомому мужчине, когда по городу бродит маньяк! Почему ты уехала с ним, не дождалась меня?! Мы так не договаривались! Ну всё, недолго длилась идиллия – зануда-Войнич вернулся. – А ты куда пропал? Я тебя не нашла, и телефон был занят, так что сам виноват! Признавайся, ты всё же устроил драку? Мы так тоже не договаривались. Алан виновато отвёл глаза: – Прости. Так получилось. Честное слово, я ничего не провоцировал – он сам нарвался.