– Ты зачем же это в новых ботинках да в грязь полез? – тихо спросила Тонька. – Будет нужно, новые куплю, – усмехнулся Мишка. Тонька понюхала розы, и ее снова затошнило. – Мог бы у себя в саду маргариток нарвать. Зачем было тратиться? Мишка тем временем подошел к деду Евсею и пожал ему руку. – Здоров, Макарыч! Трудишься, гляжу. – Тружусь, куда ж мне деваться? Есть еще порох в пороховницах. – Дед Евсей крякнул. – Старый конь борозды не портит. – Это ты, что ли, конь? Не вижу я коня. У тебя, я гляжу, тут только коровы да телочки. Да Ленька еще, который разве что за жеребенка сойдет, – рассмеялся Мишка. – На безлошадье и нетеля – битюк![8] – нахмурился Евсей. – Ладно, Макарыч! Не дуйся! – Мишка тут же стер с лица улыбку и продолжил важным тоном: – Понимаю, что хоть война и закончилась, народу простому сейчас ой как несладко. А потому так как я при должности теперь, то на следующем заседании горкома подниму вопрос об оказании помощи вашему колхозу. Вижу: тяжело вам без лошадок, потому подниму этот вопрос. – Ты? Поможешь? – удивился Евсей. – Помогу. Дед Евсей скрипуче рассмеялся. – И что же, лошадь для нашего села выделят? – Выделят. А что тут такого? – Да ж, ты сможешь. Точно сможешь, я же тебя знаю. Ты у нас с детства парень прыткий был… Мишка продолжал: – А что, думаешь, не смогу? – Ты?! Ты… сможешь. Точно сможешь. Я ведь тебя еще пацаном помню, как ты босоногим мальцом к Дашке Воронцовой в огород за малиной лазал, а она тебя поймала и крапивой отходила. Так ты, помнится, после этого в отместку привязал к хвосту ее коровы пук соломы и поджег. Корова после этого как дурная по огороду носилась, всю рассаду помяла. Потехи было много, но не для Дашки. А тебя потом за это никто и не наказал, не смогли доказать, что это ты набедокурил. Так что сомнения у меня нет, ты у нас парень ловкий, многое тебе под силу. Мишка надул щеки и покосился на стоявших в сторонке Галку и Тоньку. – Когда это такое было? – Было и не отнекивайся! Мишка фыркнул. – Ну, может, и было. Ты, что ли, в детские годы не бедокурил… – Бедокурил, – усмехнулся Евсей. – Ну вот. Только все те дела быльем поросли. А сейчас все по-другому. Так что добуду вам пару лошадок, а если постараюсь, то, может, для вашего колхоза и трактор смогу достать. Дед Евсей покачал головой, вытащил из кармана клочок газеты и кисет, набил самокрутку и закурил. – Ну-ну… давай доставай! А как достанешь, мы с тобой за руль того трактора кого посадим? Тоську твою или, может, Галку? Мне ведь, старому, ты уж точно трактор свой не доверишь. Мишка поморщился и вдруг снова усмехнулся. – Тоську я в город заберу, так что и не мечтай! Галке тоже нечего на тракторе кататься, а вот Гришку Баланчина можно. Он же у нас танкист, так уж как-нибудь с трактором управится. – Гришка твой давеча тоже в город подался. – Дед Евсей чиркнул спичкой, прикурил и выпустил клуб дыма. – Сказал: на завод работать пойдет. Мишка вдруг повернулся к Леньке. – Так мы вот его на тракторе ездить научим. Ленька, хочешь трактористом стать? Мальчишка оживился: – Хочу! Я хоть сейчас… Дед Евсей хлопнул Леньку по темечку. – Сейчас мы с тобой поле на коровах пахать будем, а трактора своего от Мишки ты до морковкиного заговенья ждать будешь! Ладно, Войнов, поболтали и будет! А ну, все за дело. Дед Евсей налег на рукоять плуга, Ленька потянул коров по борозде. Галка пошла следом, Тонька тоже было собралась за ними, но Мишка подхватил ее под локоток и удержал на месте. Тонька улыбнулась: – Пойду я, Миша. Мне и в самом деле работать нужно. А вечером как освобожусь, приду на наше место – к колодцу, там и поговорим! Мишка скривил лицо. – Вечером не получится. Сердце Тоньки дрогнуло. – Чего так? – На охоту еду. Мы тут на кабана собрались. – С кем? – Со старыми приятелями. Вон с теми! – Мишка указал рукой на стоявший у края поля «Виллис». Возле машины уже стояли вышедшие из него трое мужчин, четвертый оставался в машине. Лиц было не разобрать, но Тонька с ходу поняла, что это не местные. – Кто такие? Мишка горделиво расправил плечи. – Приятели мои. Мы с ними еще до войны познакомились и не раз на охоту ходили, когда я в Псков учиться ездил. – Не знала я, что ты у нас охотник. – Ну теперь вот будешь знать. А про этих троих еще скажу, так вышло, что на фронт мы с ними вместе попали и по распределению угодили в одну и ту же часть. – Повезло, – тихо сказала Тонька и снова почувствовала недомогание и тошноту. Она посмотрела на Мишку и подумала: «Сказать ему сейчас или потом?..» Мишка уже не смотрел на нее и что-то показывал знаками стоявшим на краю поля мужчинам. Те тоже махали ему руками, торопили. – Да уж, – горделиво проговорил Мишка. – Вы что же, прямо сейчас едете? – Прямо сейчас заскочим ко мне, переоденусь – и в лес! Тонька увидела, как горят глаза ее жениха, и у нее было такое чувство, что о ней он через несколько минут и не вспомнит. Интересно, часто ли он вспоминал о ней, пока был в городе? – Впятером едете? – уточнила Тонька. – Вчетвером! Машина служебная, мой шофер нас до леса доставит и в город уедет… – У тебя теперь свой шофер? Мишка ухмыльнулся. – Да уж, дорогуша, я теперь большой человек, впрочем, ладно, некогда мне. Вернусь с охоты, встретимся. Тонька отшатнулась. – Не понимаю, зачем ты тогда вообще сюда приезжал? Мишка опешил: – Куда сюда? – На поле. Мишка сдвинул брови. – Как это зачем? Цветы вот тебе привез!