– Этого пока не знаю, но теперь я точно уверен, что Гриня Хромов, он же Сапог – не убийца, а как раз наоборот! Хромов – потенциальная жертва нашего стрелка! Именно поэтому мы и должны найти его раньше, чем это сделает убийца. Часть шестая. Егерь Глава первая с. Славковичи за некоторое время до описанных событий. Почти всю последнюю неделю младший сержант милиции Ломтев, которого после смерти капитана Пчелкина в срочном порядке назначили на освободившуюся должность, просидел за письменным столом у себя в участке. При жизни Пчелкин не особо заставлял своего помощника работать с бумагами, а все больше нагружал «живой работой». Именно поэтому Николай, не имеющий навыка в оформлении разного рода документов и оформления протоколов, за эту неделю почти все свое рабочее время штудировал справочную литературу и пытался составлять протоколы. Однако для Николая работа с документацией стала далеко не единственной проблемой, с которой ему пришлось столкнуться. Второй проблемой нового славковичевского участкового стала проблема транспортная. Коля Ломтев, в отличие от большинства таких же, как и он, деревенских парней, с детства увлекавшихся разного рода машинами и двигателями, был скорее гуманитарием, нежели технарем. Обучаясь в школе, он обожал историю, любил литературу, при этом не особо увлекался математикой. Именно поэтому Николай, в отличие от всех своих сверстников, которые постоянно одолевали работавших в колхозе мужиков-шоферюг просьбами: «Дядь! Дай порулить!», никогда не садился за руль трактора или вечно фырчащей старой «полуторки», возившей в местное сельпо продукты. И уж тем более не пробовал оседлать мотоцикл. Именно поэтому старенький М-72, который достался Николаю «по наследству» от убитого Пчелкина, всю последнюю неделю простоял без движения. Все это время мотоцикл, который к нему на двор пригнала жена Пчелкина Антонина, простоял в его дворе между домом и сараем и так и не был опробован новым владельцем. Николай же по старинке передвигался по служебным делам либо пешком, либо на своем прежнем транспортном средстве – пензенском велосипеде ЗИФ. Сегодня же впервые транспортный вопрос встал для Коли Ломтева особо «острым углом». Николай как новый участковый села Славковичи и его окрестностей, теперь должен был являться в районное отделение милиции в Псков на ежемесячное совещание. Данные мероприятия проводил сам начальник райотдела, и проигнорировать свое первое совещание Коля никак не мог. Поэтому, зная заранее о совещании, Николай сумел договориться с Митричем – шофером полуторки, возившей раз в три дня продукты в местный магазин, чтобы тот доставил Ломтева в Псков. Однако, понадеявшись на непутевого водилу, Коля сильно просчитался. Утром в понедельник, как это было заведено и оговорено, машина с продуктами для сельпо по неизвестным причинам в Славковичи не пришла. Все явившиеся за продуктами мужики и бабы, и в особенности продавщица Люська Бочкова – дородная и титястая бабенка тридцати трех лет, долго по этому поводу возмущались. Все ругали Митрича, предполагая, что тот наверняка загулял. Николай же, в отличие от прочих, не мог позволить себе возмущаться так же бурно, как это делала Люська и большинство славковичевских мужиков, так как был не приучен матерно выражаться и умел держать себя в руках. Однако в душе у него полыхал пожар, а на душе скребли кошки. Прекрасно понимая, что после прошедшего накануне дождя дороги местами размыло и добраться на велосипеде в город, до которого было более семидесяти верст, к нужному сроку он никак не успеет, Николай был просто в отчаянии. Покинув так и не открывшееся сельпо, где он почти час прождал Митрича и его колымагу, Коля вернулся к себе домой. Он отворил калитку и словно только сейчас увидел стоявший во дворе мотоцикл. Старый защитного цвета драндулет с погнутой вилкой, протертым до дыр сиденьем и треснутой фарой оставался его последней надеждой попасть на совещание. Коля подошел к мотоциклу, бросил в люльку планшет, в котором лежали плоды его недельных трудов: месячный отчет и передаточные ведомости, которые он должен был отдать в райотдел. Коля, находился в полной прострации и зачем-то пнул по колесу своего обретенного «железного коня», оседлать которого он до сих пор не решался. Он постоял минут пять, потом набрал воздуха в грудь и, ухватившись за руль, поставил ногу на педаль. Следующие несколько минут Коля многократно рвал рычаг «пуска», остервенено крутил ручку «газа». Мотоцикл кряхтел, дергался и фыркал, но заводиться не желал. После очередной, возможно, десятой или двенадцатой попытки завести движок заурчал, несколько раз «чихнул» и, к великой радости Коли, наконец-то заработал. Коля снял фуражку и вытер рукавом вспотевший лоб. Взобравшись в седло, Николай включил передачу, дважды газанул и отпустил сцепление. Мотоцикл рванулся с места и, прежде чем Коля успел опомниться и выправить руль, врезался в ограду и тут же заглох. Коля стиснул зубы и с силой сжал подбородок, чтобы хоть как-то унять охватившее его отчаяние. Он слез на землю и, вывернув руль, откатил мотоцикл на прежнее место. Теперь о том, чтобы попасть на совещание, можно было и не мечтать. Коля взял из коляски свой планшет с документами, поднялся на крыльцо, и тут его окликнули: – Доброго денечка, Николай Александрович. Я слышала, что вы в город собрались? Николай съежился и обернулся. Возле забора за оградой он увидел свою новоиспеченную соседку Варвару Савельеву. Коля растерялся и немного удивился. До недавней поры большинство местных звали его просто Колькой, в лучшем случае Николаем и только в самом лучшем случае сержантом. А тут… Николай Александрович! Ну и ну… Варвара Савельева с шестидесятилетней матерью приехала в Славковичи совсем недавно: может быть, месяц тому назад, возможно, чуть больше. Поселились они в старом заброшенном доме с прохудившейся крышей, в паре сотен шагов от жилища Николая. Дом этот, по словам местных баб, пустовал аж целых десять лет. До войны в нем жили Ратке́вичи – многодетная еврейская семья, которую в сорок первом расстреляли эстонские каратели из «Омакайтсе»[11], поэтому славковичевский председатель сельсовета без раздумья поселил в заброшенном доме прибывших в село пожилую женщину и ее дочь. О Варваре и ее матери много болтали. Говорили, что Варвара вроде как вдова, однако Николай не особо прислушивался к бабским пересудам и сплетням. С новой соседкой до этого дня они еще ни разу не общались, как-то не было повода, поэтому Николай немного удивился, что сегодня эта молодая, и в общем, довольно привлекательная женщина вдруг пришла к нему на двор, да еще и обратилась к нему по отчеству и на «вы». Николай подавил волнение и расправил плечи. Цветастый сарафан, яркие стеклянные бусы рубинового цвета, увивающие тонкую шею, – женщина смотрела на Николая пристально, покусывая нижнюю губу. Рыжие волосы, заплетенные в тугую косу, пытливые зеленые глазки с прищуром, полные губы, яркие, словно розовый бутон. Коля прокашлялся и деловито хмыкнул: – Точно. Собрался! Женщина склонила голову набок, сдвинула брови. – А мне вот тоже в город нужно, по делам. Мне дядька Прохор сказал, что вы вроде как с Митричем разговаривали. Ну, что бы он вас до города подбросил. – Не приехал Митрич. Думаю, за́пил, поэтому как теперь до города добираться? Ума не приложу! – А чего же так? А как же мотоцикл? Я как услышала, что вы в Псков собрались, так и решила, что могла бы с вами доехать. Николай фыркнул: – Ехать в Псков на этой рухляди? Сломался мотоцикл, так что ничего не выйдет. Сказав такое, Коля явно слукавил, но сказать правду этой женщине он был не в состоянии. Соседка вздохнула и покачала головой. – Странно. Я когда сюда шла, вроде как слышала, что у вас во дворе мотор урчал. Николай насупил брови: – Поурчал, да перестал! – Он снова подошел к мотоциклу, ухватился за ручку «газа», крутанул ее и несколько раз сорвал рычаг «пуска». Мотоцикл только «крякнул», но так и не завелся. Варвара подалась вперед, ее брови сдвинулись. – По-моему, у вас проблема с зажиганием. Хотите я посмотрю? – Что? – удивился Николай. Варвара по-прежнему со знанием дела потребовала: – А ну еще раз попробуйте завести! Николай не особо решительно крутанул ручку и надавил на педаль. – Ну, что я говорила? Раннее зажигание! Сейчас подрегулируем, и можно будет ехать. Коля опешил и на время лишился дара речи. Не дождавшись ответа, Варвара перегнулась через ограду, отодвинула щеколду и вошла во двор. Подойдя к мотоциклу, женщина приблизилась к люльке, нырнула туда и тут же отыскала ящик с инструментом. Сняв какую-то крышку и что-то там открутив, Варвара приступила к устранению поломки. Спустя четверть часа она вернула крышку на место, убрала инструменты и с улыбкой посмотрела на ошарашенного парня. – Все готово, можем ехать! Николай почувствовал, что по его спине побежали мурашки. Когда Варвара стала заводить мотоцикл, Коля страстно желал, чтобы эта чертова тарахтелка все-таки не завелась. Признаваться в том, что он не умеет не только чинить технику, но и ездить, Коле совсем не хотелось. Мотор загудел и на этот раз не тарахтел, а мягко и ровно урчал. – Ну что? Едем? – спросила Варвара. Николай пожал плечами. – А бензина хватит? – Да тут у вас почти полный бак, а еще полканистры в люльке под брезентом. Вы что же, туда не заглядывали? Николай выдохнул и наконец-то решил сказать правду. – Я, если честно, во всех этих мотоциклах ничего не понимаю. Более того, я и ездить на них не умею! Собеседница одарила парня милой улыбкой. – Зато я умею! Не дожидаясь возражений, Варвара запрыгнула в седло, при этом сарафан ее задрался. Когда Коля увидел оголившееся молочно-белое бедро, он тут же отвернулся. Щеки парня стали наливаться румянцем. Варвара, поняв, в чем дело, тут же одернула подол. – Поехали уже! Путь-то не близкий. Нам же нужно будет еще обратно ехать. Поехали, а то дотемна не успеем. Николай открыл ворота, потом посмотрел на коляску и, задумавшись на мгновение, запрыгнул на заднее сиденье позади Варвары и обеими руками обнял ее за талию. Женщина ойкнула, глянула назад и тоже покраснела. – Так мы едем или нет? – спросил Николай нарочито строго. – Едем! – Варвара сглотнула, крутанула ручку, и мотоцикл плавно выкатился со двора.