– А мне показалось, что я кого-то слышала, – сказала она, усаживаясь на одно из плетеных кресел. – Может он говорил во сне или у него заурчало в животе. Он рассмеялся собственной шутке. Кери его не поддержала. Казалось, он понял, что вышел за рамки приличий и вернулся к прежнему тону. – Что ж, детектив Локк, – сказал он более сдержанно, расположившись напротив нее, – надо отметить, что это был наш наиболее...дружелюбный разговор за все время знакомства. Прошу вас, положите конец неопределенности и объясните мне, чему я обязан столь приятной неожиданности. Кери сделала глубокий вдох. Вот он. Решающий момент. Не оплошай, Кери. – Ладно, мистер Кейв. Я расскажу вам, почему я здесь. Но сначала я хочу, чтобы вы поверили, что у меня нет никаких скрытых мотивов, и все, что я вам скажу – истинная правда. – Вы намекаете на то, детектив Локк, что вы не всегда были откровенны со мной? – спросил он почти жеманно, наклонив к ней голову. Он явно не собирался ей верить. – Именно. Я не всегда была откровенна с вами, так же, как и вы не всегда были честны со мной. Мы уже давно играем в эту игру, Джексон. Но это опасная игра. Я устала от этих игр. Я просто хочу домой, и все. Я хочу забрать мою девочку и пойти с ней домой. При словах «моя девочка» Кейв резко отшатнулся, игривая ухмылка стерлась с его губ. – Я понятия не имею, о чем вы говорите… – начал было он, но Кери остановила его, приподняв руку. – Все в порядке, – сказала она, стараясь говорить спокойно, и чтобы в ее голосе не звучало упрека. – Я ни в чем не обвиняю вас. Полагаю, что мы не с того начали. Вы представляли Алана Пачангу, похитителя детей, который похитил пропавшую девочку. Я занималась розыском этой девочки. Как вам известно, мою дочь Эви тоже похитили. Кейв вздрогнул, но ничего не сказал. Кери сочла это хорошим знаком и продолжила, пока он не передумал слушать. – Думаю, что изливала на вас всю горечь потери, потому что вы защищали похитителя, в то время как таким же образом похитили мою собственную дочь. Это было нечестно по отношению к вам. В конце концов, вы просто делали свою работу. Я думаю, что на какое-то время я зациклилась на вас, обвиняя вас во всех своих проблемах. Понимаете, я просто проецировала на вас все свои страхи и разочарования? Кейв откинулся на спинку стула, внимательно слушая ее. Скрип плетеного кресла прозвучал даже приятно, поскольку он не позволил воцариться гнетущей тишине. Он смотрел на нее нахмурившись, будто она была горевшей лампочкой. Кери не могла разгадать его реакцию. Наконец, он заговорил. – Должен сказать, я удивлен, что слышу от вас эти слова, детектив, – недоуменно и подозрительно произнес он. – И, думаю, меня можно простить за некоторый скептицизм, с которым я к ним отнесусь. Вы круглый год совали свой нос в мои дела, мешали мне работать, давали мне негативные рецензии. У меня есть основания полагать, что вы, возможно, даже пошли против закона, взломав мой офис и украв конфиденциальные данные. И теперь вы говорите мне, что прозрели и понимаете, что я не так уж и плох, как вам казалось? – Нет, так далеко я бы не зашла, – призналась Кери. – Раскроем карты, Джексон? Я не думаю, что ошибалась в вас. Я знаю людей, на которых вы работаете, и я от них не в восторге. Я знаю, чем вы занимаетесь. Мы можем быть честными друг с другом хотя бы в этом. Я хочу сказать, что то, что вы защищаете не самых лучших людей, еще не означает, что вы ответственны за похищение моей дочери или за все, что с ней произошло с тех пор. Это разные вещи. И я хочу, чтобы вы знали, что я просто не поняла это сначала. Но я понимаю это сейчас. – И что вам дало это внезапное понимание? – ядовито спросил он, еще не понимая, к чему приведет этот вопрос. Кери сделала еще один глубокий вдох. Это был ее последний козырь. Если это не сработает, то все будет кончено. – Кой Трембли, – тихо сказала она. – Кто? – спросил он, округлив глаза. – Ваш сводный брат, Кой Трембли. – Как вы узнали о нем? – резко спросил он, оглядывая пустую комнату своего уединенного горного убежища, как будто кто-то мог их подслушать. – Я искала информацию о вас и наткнулась на это дело. Я поняла, что произошло, Джексон. Когда я изучила это дело, обвинения, которые ему были предъявлены и что с ним в конечном итоге случилось, мне стало намного легче понять, почему вы делаете то, что делаете. – Пытаешься меня обработать, – недоверчиво сказал он. – Нет, Джексон. Я поняла тебя. Я поняла, что ты был свидетелем того, что твоего брата несправедливо обвинили в ужасном преступлении, и поэтому решил посвятить себя тому, чтобы этого не случилось с другими. Я сама мать похищенного ребенка. И надеюсь, ты понимаешь, что не все обвиняемые невиновны. Но не могу не признать, что ты занимаешься этим, потому что среди обвиняемых также есть и невиновные. И не так уж много людей, готовых взять на себя бремя защиты. Ты один из них, Джексон. Я уважаю это, хотя мне это и нелегко. Нелегко особенно тогда, когда виновные получают свободу. Ты ведь понимаешь, насколько мне нелегко, не так ли? – Да, думаю, все эти годы тебе было нелегко, – признал он. – Благодарю за понимание, – сказала она. – Я сделала шаг к тому, чтобы мы перестали видеть друг в друге врагов. Конечно, формально мы находимся по разные стороны баррикад. Но я хочу перестать думать о тебе – о человеке, о Джексоне, – как о плохом парне и начать видеть в тебе просто человека, который делает свою работу. И делает ее безупречно. – Стараюсь, – ответил он. – Знаю. Просто я не осознавала этого раньше. И я надеюсь, что ты перестанешь считать меня отрицательным персонажем. Я тебе не враг. Я не хочу причинять тебе вред. Я принимаю, что независимо от того, выиграю я какие-то дела или проиграю, ты и твоя юридическая фирма все равно будете существовать. Больше я на тебе не зациклена. Черт, возможно, я даже уйду из полиции. – Ты о чем? – спросил он. – Я перегорела, Джексон. Конечно, я старалась помогать людям. Но главным моим желанием было найти мою дочь. Если бы у меня получилось это, то все остальное отошло бы на задний план. Я знаю, что она все еще жива, и я хочу быть с ней. Я хочу снова стать просто мамой, готовить обеды и помогать на уроках рисования. Если бы все это вернулось ко мне, то работа в полиции потеряла бы свой смысл. Кейв внимательно посмотрел на нее. Казалось, он изучал ее. Он она не могла разгадать выражение его лица. Она не понимала, верил ли он ей или нет, или же ему было просто наплевать. – Так чего именно вы хотите от меня, детектив Локк? – он задал вопрос. – Чтобы вы замолвили слово. У вас много клиентов, которые знают многих людей. И я надеюсь, что один из них может знать, где находится Эви, кто ее удерживает, и, возможно, попросит его просто отвезти ее в ближайший участок, на автобусную остановку ​​или еще куда-нибудь. Я просто хочу, чтобы моя дочь вернулась. Я не буду открывать дело на похитителя. Черт, я даже сдам свой значок, если только это поможет. Я прошу вас, пожалуйста, скажите это своим людям. Скажите это всем, кто, по вашему мнению, может знать людей, которые знают людей, которые знают, где Эви. Разве не так уж плохо было бы хоть раз принять другую сторону, Джексон? В этот момент их внимание привлек шум, доносящийся из коридора. Грейси помогала тучному мужчине лет шестидесяти, одетому в одежду, которая была ему мала, пройти в гостиную. Его пурпурные трусы торчали из-под пояса, а грудь была обнажена и покрыта густыми, курчавыми и спутанными, как воронье гнездо, волосами. Он был сонным, и у него явно было похмелье. Теперь Кери стала понятна шутка Кейва об урчащем животе. Жалкие остатки его седых волос торчали у него на голове, словно ирокезы. Его лицо имело нездоровый пепельный оттенок, было сплошь изборождено глубокими морщинами, а у шеи свисали множественные подбородки. Его глаза были черными и крошечными. Он был ей смутно знаком. Когда он увидел Кери, его глаза слегка округлились, и он неуклюже попытался прикрыться. – Детектив Локк, – сказал Кейв тоном, соответствующим обстоятельствам, – это Герберт Уоссон, председатель Wasson Media Group. Херб, это детектив Кери Локк из полиции Лос-Анджелеса. – Приятно познакомиться, – пробормотал Уоссон. – Я не ожидал, что здесь есть кто-то еще. – Все в порядке, – сказала Кери. – Я все равно собиралась уходить. – Я вас провожу, – сказал Кейв, и они оба встали. – Я тоже рада знакомству, – сказала Кери Уоссону, направляясь к двери. – Да, – ответил мужчина. Казалось, он хотел сказать что-то еще, но не придумав ничего подходящего, просто повалился в кресло, вытянув ноги. – Спасибо, что заглянули, детектив, – сказал Кейв официальным тоном. – Спасибо, что выслушали меня, Джексон, – сказала она, пытаясь сохранить в голосе личные интонации. – Давайте оба постараемся видеть друг в друге не врагов, а просто людей со своими интересами. Думаю, что так мы сбережем немало нервов, верно? – Вы удивитесь какие чудеса с нервной системой творит бег на длинные дистанции, детектив. Клянусь вам. – Буду знать, – сказала Кери со всем теплом в голосе, на какое была способна. – Спасибо, Джексон. И, пожалуйста, не забудьте о моей просьбе поговорить со своими знакомыми. Я буду вам очень признательна. Вы же знаете, что я просто ищу выход. – Я это знаю, – ответил он ровным голосом, глядя на нее холодными глазами. – Еще раз спасибо, что заглянули, детектив. – Пожалуйста, зовите меня Кери. – Конечно. Спускайтесь по склону осторожнее. Там есть очень крутые повороты, детектив. Он закрыл дверь, прежде чем Кери успела ответить. Идя обратно к своей машине, она понимала одно. Он не купился. Он все еще видел в ней врага. И ее дочь все еще могла поплатиться за это. ГЛАВА 10 Кери должна была сразу почувствовать что-то странное. Но, направляя автомобиль вниз по склону, она была полностью погружена в свои мысли. Она думала о том, что Кейв все же назвал ее «детективом», проигнорировав на ее просьбу звать ее «Кери». Думала о холоде, таившимся в его глазах. О том, будто он специально не позволял себе поддаваться эмоциям. Преодолевая крутые повороты на обратном пути, она задавалась вопросом: удалось ли ей хоть сколько-нибудь достучаться до него, появился ли у нее хоть какой-нибудь шанс на спасение Эви? В какой-то момент ей показалось, что шанс есть. Но потом этот момент ушел. И она была уверена, что ушел он безвозвратно. Ей не хотелось думать о том, что это может значить для ее дочери. Резко свернув налево, Кери поняла, что слишком сильно жмет на педаль газа, и ударила по тормозам. Ограничение скорости на этой дороге было до 40 км/ч, в то время как она гнала под 100. Она ехала слишком быстро, к тому же ее сознание в тот момент нельзя было назвать незамутненным. Кери притормозила. Ехавший позади нее автомобиль тоже сбросил скорость, будто бы маневр Кери заставил водителя опомниться. Она посмотрела в зеркало заднего вида, но увидела там вовсе не Рэя. Что, впрочем, было не так уж удивительно. С этими крутыми виражами ей было некогда следить за тем, что делается позади. И ехала она на такой высокой скорости, что он вполне мог отстать от нее. Но автомобиль, ехавший позади, не отставал. И именно тогда она почувствовала что-то неладное. Она снова посмотрела в зеркало, и, хотя не смогла увидеть машину целиком, все же она была ей чем-то знакома. Смутное воспоминание зудело в голове, но никак не всплывало на поверхность сознания. Теперь уже она поняла, что это единственная машина, которую она видела на дороге с тех пор, как покинула дом Кейва. И она устроилась у нее в хвосте. По всему Лос-Анджелесу, даже на серпантинах, водители имели привычку сокращать тормозной путь и резко обгонять друг друга, вечно куда-то спеша. Но это был определенно другой случай. Авто, ехавшее за ней, не пыталось ее обогнать. Казалось, водитель просто висел у нее на хвосте и не собирался терять ее из виду. Кери попыталась разглядеть водителя, но солнцезащитный козырек был опущен, и все, что она могла увидеть – это то, что он был одет в черное. Удивительно, что ему, кем бы он ни был, еще как-то удавалось видеть дорогу за этим козырьком. На следующем повороте она круто вывернула руль вправо и окинула цепким взглядом в зеркало кузов автомобиля. И ей все стало ясно. Это был черный Линкольн Континенталь, и даже при высокой скорости на петляющей дороге было видно, что передний номерной знак отсутствовал. Память резко воскресила запись с камеры слежения, просмотренную ею несколько месяцев назад, которая запечатлела, как мужчина в лыжной маске вышел из такой же машины без номеров, пробрался вдоль фургона к дверце водителя и пустил пулю в лоб сидящему за рулем. После этого он вытащил из фургона девочку, бросил ее в багажник, и уехал. Этой девочкой была Эви. Получивший пулю продержал ее у себя дома больше года. А стрелявшим оказался печально известный Черный Вдовец, наемник. По словам Магс, эта таинственная личность выполняла всю черную работу для влиятельных богачей, включая и Джексона Кейва. От него же за несколько кусков Кери анонимно получила информацию о потенциальном местонахождении Эви. Он оказался не очень избирательным в клиентуре. Главными его приоритетами были деньги и секретность его личности. Видимо, Кейв решил снова прибегнуть к его услугам. Кери посмотрела на GPS и поняла, что до закусочной у подножия холма, в которой она договорилась встретиться с Рэем, была еще пара километров. Кстати, самого Рэя нигде не было видно. И мобильник все еще показывал отсутствие покрытия. Ее охватило жуткое предчувствие. Очевидно, Кейв не просто отказался от заключения перемирия, но еще и решил разделаться с ней наверняка, чтобы она больше не доставляла ему неприятностей. И на этот раз он не стал подсылать головорезов в костюмчиках. Он просто нанял киллера.