– Кажется, мы с ним подружились, – сообщила она и подбросила теннисный мячик: – Лови! Гринго с задорным визгом побежал за мячом. – Пойду в дом, надо переодеться. – Хочешь выпить чего-нибудь? – Нет, спасибо, дождусь Маркоса. – Он будет через час, придет к ужину. – Не волнуйся, мне есть чем заняться. Александр уже поднимался в дом по ступенькам, когда услышал реплику, на которую не мог не отреагировать: – На ужин у нас черные бобы с чесноком и рагу из баранины. Он вернулся и обнял ее: – Бобы со свиным шпиком? – Да. – А рагу с картошечкой и юккой27? Она кивнула, хитро прищурившись. – Мм… И с соусом чили? Ибби расхохоталась: – Саша, ты неисправимый гурман. Даже Маркос не помнит, какие продукты входят в состав перуанских блюд! – Маркос, может, и не помнит. Для него твоя стряпня – обычное дело, а для меня – изысканное лакомство. Ибби довольно хмыкнула и вновь подбросила мячик. Гринго радостно залаял… На прикроватной тумбе в спальне лежали два билета: Куско – Ла-Пас и обратно. Рейс авиакомпании Амазонас, вылет завтра в восемь тридцать утра. Обратный рейс – после обеда, в пять. Значит, Маркос тоже летит в Боливию. Замечательно! Александр позвонил Альваро. Тот обрадовался: – Кузнецов, ты умеешь ошарашить! Буду ждать завтрашнего дня с нетерпением! Не забудьте куртки, у нас высокогорный климат, прохладно. Обедать пойдем в боливийский ресторан. – Он тарахтел без умолку. – Кухня там отменная! Ты знаешь, что национальная кухня Боливии считается самой необычной на планете? Знаешь? – Э-э… – У нас даже вода закипает при восьмидесяти градусах, – засмеялся Альваро, – так что готовьтесь удивляться. Нежное мясо альпаки, специи, острый соус льяхва я обещаю. – С удовольствием отведаем боливийских деликатесов. Я оплачиваю обед, Альваро. – Это не обсуждается, товарищ Кузнецов. Индейцы аймара – гостеприимный народ. А я, как и Эво Моралес, настоящий аймара. До завтра. «Не обсуждается – значит, не обсуждается… – подытожил Кузнецов (давно его не называли «товарищем»!), встал, глянул на себя в зеркало: анфас, профиль… покачал головой, расстегнул ремень, посмотрел, есть ли на нем лишняя дырочка, вздохнул. – Сегодня бобы со свининой и рагу с бараниной, а завтра чарке, лакуас, чуко, масако и сальтенья28». Посмотрел на часы: до ужина оставалось минут сорок. Удобно устроившись на кровати, Александр открыл тетрадь Хаймеса. Но сосредоточиться не получилось: звонок из Питера (Катюша!) скорректировал его планы. Он проболтал с Катей до прихода Маркоса, не мог остановиться. Соскучился… Tawantinsuyu. Vilcabamba. 1558 wata Тридцать три года исполнилось Яуару, когда он принял решение навсегда покинуть Вилькабамбу. Пришло время исполнить волю предков, отречься от мира и на долгие сотни солнечных лет стать хранителем богатства инков. Таково предназначение Яуара – младшего сына одиннадцатого правителя Тауантинсуйу. Пока Инка Манко Юпанки со своими подданными старались обустроить жизнь в Вилькабамбе, белые завоеватели, не поделив власть в Куско, начали воевать между собой. Манко наблюдал за действиями белых из Вилькабамбы, не вмешиваясь. Его гонцы доносили ему обо всех событиях, происходящих на остальной территории. Настал час, когда в город, спасаясь бегством от войны, прибыли несколько чужестранцев. Сапа Инка радушно принял их, разрешил остаться у себя в городе. Он даже приказал женщинам готовить для гостей еду и питье, часто принимал пищу вместе с ними и относился к ним, как к родным братьям. Чужаки научили Яуара и других воинов стрельбе из диковинного оружия, приемам ведения боя и верховой езде на животных, которых они называли лошадьми. Так и прожили кечуа и чужестранцы два солнечных года. А затем все изменилось. Однажды гонец принес в Вилькабамбу письмо от наместника короля белых, в котором тот предлагал инкам и народу Тауантинсуйу мир. Но может ли существовать мир между инками и чужеземцами? Яуар знал, что это невозможно. Белые никогда не держат слово! Но его старший брат оказался слишком наивным: он не верил в предательство тех, кого приютил и спрятал от войны, с кем делил свой кров и ел за одним столом. Однако эти люди стали плести заговор против Сапа Инки. Яуар старался предупредить брата, но тот лишь усмехался. И вот однажды, во время метания копьями (есть такая игра у кечуа), один из белых приблизился к Манко и набросился на него с ножом. И еще шесть человек подбежали и нанесли ему несколько ударов. Инка сражался, как настоящий воин! Но он был один. Титу Куси, сын Манко Юпанки, потом рассказывал, как его отец, безоружный, пытался защитить себя, но белых было слишком много и у них были ножи. Инка упал на землю, и они посчитали его мертвым. Затем враги двинулись к Титу Куси, чтобы и его убить, но мальчик успел спрятаться в зарослях. Чужаки умчались прочь, но не смогли далеко уйти. Их настигли индейские воины и отомстили за своего правителя – сожгли заживо, подпалив хижину, в которой те прятались. Никто из предателей не выжил. Манко Юпанки прожил еще три дня. Умирая, он назначил своим приемником девятилетнего сына Сайри Тупака… После подлого убийства любимого брата прошло сто шестьдесят восемь лун – четырнадцать солнечных лет. Многое изменилось с тех пор в Вилькабамбе. Подросший двадцатитрехлетний Инка Сайри Тупак решил помириться с чужестранцами; завтра он вместе с тремя сотнями воинов отправится в Куско, чтобы засвидетельствовать свое почтение белому королю. Яуар знает, что будет потом. Сайри Тупак откажется от своего титула, от империи, примет религию белых, женится на своей сестре и никогда больше не вернется в Вилькабамбу. Но через три солнечных года он будет отравлен. Он так и не поймет, что белым нельзя верить! После отъезда Сайри Тупака в Вилькабамбе останется править его брат Титу Куси Юпанки. Через десять лет он также подпишет соглашение с белыми, примет их религию и поклянется на верность их королю. Но еще через пять лет и его подло убьют – отравят монахи, которых Титу Куси примет в своем доме как желанных гостей. Такова благодарность чужеземцев за гостеприимство! Правнук Пачакутека знал обо всем этом, видел в своих живописаниях. Виракоча наделил его даром предвидения, знания прошлого и будущего, но не дал умения изменить этот мир. Поэтому нет смысла находиться ему в Вилькабамбе. Инка Яуар, младший сын одиннадцатого правителя Тауантинсуйу, должен выполнить заветы своих предков. Виракоча поможет ему. Он один ведает, где находятся богатства империи. Жрецов, которые ему показали это место, уже нет в живых. Так что никто, кроме него, не сможет добраться до спрятанной в горах пещеры, протяженность которой не одна сотня шагов! Там находится то, что так дорого всем индейцам: металлы богов и цветные камни – слезы Солнца и Луны. И Яуар, сын Сапа Инки, будет веки вечные охранять сокровища, следить, чтобы эти богатства не попали в чужие руки. Прежде чем уйти из Вилькабамбы, Яуар оставил знак последующим поколениям – подсказку, как найти золото Тауантинсуйу. Он приготовил несколько кипу, которые расскажут, где находится это место: завязал узелками нити из шерсти ламы, окрашенные в разные цвета, расположил их в известной только посвященным последовательности, передавая с помощью хитрых нитяных сплетений и узелков свою тайну. Когда-нибудь эти кипу найдут. Но прочесть их смогут лишь праправнуки инков. Белые никогда не расшифруют эти послания. Через несколько дней он соберет свои пожитки и отправится на Старую Гору. Оттуда до пещеры всего десять тысяч шагов. Яуар навсегда останется там, охраняя богатство и служа верой и правдой потомкам инков, как служили великой империи Тауантинсуйу и ее народу прадед Пачакутек, дед Тупак Юпанки, отец Уайна Капак и брат Манко Инка Юпанки. Глава Третья Por todas partes se va… a Cusco (все дороги ведут в… Куско). Куско – Нуэстра-Сеньора-де-Ла-Пас (Боливия). Наши дни Не успел самолет набрать высоту, как командир воздушного судна объявил о снижении. Александр и Маркос летели в Ла-Пас на встречу с Альваро Ортуньо. Полное название формальной боливийской столицы – Нуэстра-Сеньора-де-Ла-Пас – звучит красиво, но длинно. То ли из-за длинного топонима, то ли из-за одноименного названия реки, на берегу которой и расположился город, но короткое Ла-Пас прижилось и стало применяться повсюду, даже в официальных документах. Боливия – удивительная страна. Природные ее красоты (самый большой солончак в мире – белоснежный Уюни, безлюдная и безжизненная Лунная долина, мелководное соленое озеро Лагуна Колорадо с розовыми фламинго…) дополняют старинные архитектурные сооружения, колоритные современные города и, конечно, древние памятники доколумбова периода. Кстати, именно в Боливии, в городе Кочабамбе, а не в бразильском Рио-де-Жанейро, находится самая высокая статуя Иисуса Христа в Южном полушарии. Статуя Кристо-де-ла-Конкордия построена на горе Сан-Педро на высоте две тысячи восемьсот сорок метров над уровнем моря. В Боливии Александр бывал не раз: в крупнейшем городе Санта-Крус-де-ла-Сьерра, в предместье которого погиб команданте Кубинской революции Эрнесто Че Гевара, в столице Сукре, в национальных парках и природных заповедниках. Пятнадцать лет назад, путешествуя с Маркосом, Хаймесом и Иваном по озеру Титикака (на самом деле топоним не совсем верный: на языке кечуа озеро названо в честь священной скалы на острове Солнца – Титикхакха, что означает серая пума), они добрались до загадочного Тиуанако – важнейшего центра андского государства Пукина – священного города в легендах и верованиях народов кечуа и аймара и места, где, по мифологии инков, родился первый правитель инков Манко Капак и его сестра и жена Мама Окльо. Одна из легенд о Виракоче – главном инкском божестве – также связана с Тиуанако. Давным-давно земля пережила ужасный шторм, была погружена в период абсолютной тьмы и холода, а человечество почти уничтожено. Через некоторое время после потопа из глубин озера Титикака возник бог-создатель Виракоча. Путешествуя по озеру и остановившись на острове Солнца (Исла-дель-Соль), Виракоча приказал взойти Солнцу, Луне и звездам. Затем он направился в Тиуанако, вылепил из камней новых мужчин и женщин и отправил их заселять мир. Из Тиуанако Виракоча начал свое путешествие, принося мир и цивилизацию во все уголки, куда бы он ни приходил, обучая и исцеляя людей. Кстати, индейцы представляли Виракочу бородатым, голубоглазым, белым человеком большого роста… Кузнецов в то время носил короткую бороду с аккуратными тонкими линиями по бокам в стиле «а ля Шон Коннери», и друзья подшучивали над ним: «Высокий, широкоплечий, бородатый, голубоглазый блондин! Чем не Виракоча?» Александру не терпелось увидеть Ла-Пас, в котором он не был пятнадцать лет. Но основной целью короткого путешествия в Боливию, конечно, была встреча с Альваро Ортуньо. Еще вчера утром он был уверен, что убийцей Камилы является один из пяти бывших студентов университета дружбы народов. Но сейчас, во время перелета из Перу в Боливию, Александр усомнился в таком предположении. Вернее, усомнился он в этом чуть раньше, вчерашним вечером. Увы, основная версия начала рассыпаться. Есть, конечно, вероятность (и немалая!), что боливиец окажется именно тем самым человеком… убийцей… Да, такая вероятность есть. Ведь как сказал доктор Каминьски, этот человек, то есть преступник, в обыденной жизни, пока не наступает период кризиса, ничем не отличается от обычных людей, он может быть и веселым, и добрым, и беззаботным (именно таким казался Альваро). Но Александр поймал себя на мысли, что сомневается в виновности Ортуньо. Отчего же возникли эти сомнения? Неужели из-за странных ассоциаций и образов, возникших среди мистических камней Саксайуамана и так взволновавших его? В любом случае, поездка в Ла-Пас полностью оправдана. Из пяти человек, которые могли быть причастны к убийствам, четверо вне подозрений. У них есть алиби. Правильнее сказать, у троих – Марии Мартинес, Рензо Мавила и Диего Санчеса – есть алиби. А вот внезапная смерть Хасима Ридера не исключает его виновности. И пока не доказано обратное, нельзя сбрасывать его со счетов. К тому же вновь открывшееся обстоятельство – родство Хасима с Ольгой, женой Ивана, не давало Александру покоя, мысли все время возвращались к этому факту. Сегодня у Маркоса и Александра будет возможность составить мнение об Альваро Ортуньо: способен ли тот на преступление. Если нет? Тогда кто? Хасим Ридер? А если ни тот и ни другой?