Энцо пошел спрашивать другого клиента. Тот заявил, обращаясь к комиссару: – Выключайте, мне все это на хрен не нужно. Пятидесятилетний здоровяк уплетал тройную порцию спагетти с моллюсками. Комиссар сделал такой же заказ. А на второе – любимую барабульку. Выйдя из траттории, решил, что в прогулке по молу нет нужды, и вернулся в контору, где его ждала гора бумаг на подпись. Когда комиссар расправился с бюрократической рутиной, было уже почти шесть. Он решил отложить остальное на завтра. Положил ручку на стол, и тут же зазвонил телефон. Монтальбано подозрительно на него посмотрел. С некоторых пор он все больше проникался уверенностью, что все телефоны наделены независимым разумом. Иначе как объяснить, почему звонки раздаются в подходящий или в неподходящий момент и никогда – в момент ничегонеделания? – Ай, синьор комиссар! До вас синьора Задарма звонит, соединить? – Да. Привет, Ракеле, как ты? – Отлично, а ты? – Я тоже. Ты где? – В Монтелузе. Но я уезжаю. – Уже возвращаешься в Рим? Ты же сказала… – Нет, Сальво, я еду во Фьякку. Внезапный и необъяснимый приступ ревности. Хуже того: необоснованный. Нет ни малейшей причины испытывать его. – Еду с Ингрид на разборку, – продолжила она. – Обуви? Одежды? Ракеле рассмеялась: – Нет. Буду разбираться с чувствами. Это означало лишь одно: она едет вручать Гуидо уведомление об увольнении. – Но мы вернемся сегодня вечером. Увидимся завтра? – Давай попробуем. 15 Не прошло и пяти минут, как телефон снова зазвонил. – Синьор комиссар! До вас тут доктор Пискуано. – По телефону? – Так точно. – Соедини. – Что это вы до сих пор не вынесли мне мозг? – Паскуано, как всегда, сама любезность. – С чего это? – Не хотите, что ли, узнать результаты вскрытия? – Чьи? – Монтальбано, это печальный симптом. Клетки вашего мозга распадаются все быстрее. И первый симптом – потеря памяти, вы знали об этом? С вами еще не случалось такого: сделаете что-то, а спустя мгновение забываете, что вы это сделали? – Нет. А разве вы не старше меня на пять лет, доктор? – Да, но возраст еще ни о чем не говорит. Попадаются и двадцатилетние старики. В общем, думаю, всем очевидно, что из нас двоих вы в большем маразме. – Спасибо. Так вы скажете, о каком вскрытии речь? – О сегодняшнем утреннем трупе. – Ну нет, доктор! Я все могу себе представить, но чтобы вы так быстро провели вскрытие! Прониклись симпатией к покойнику? Обычно вы тянете по несколько дней… – А тут у меня выдалась пара свободных часов, и я разделался с ним до обеда. По сравнению с тем, что я говорил утром, есть две небольшие новости. Во-первых, я достал пулю и отправил ее криминалистам, а те, разумеется, проявятся не раньше, чем пройдут очередные выборы президента республики. – Так не прошло ж еще и трех месяцев, как выбрали нынешнего! – Вот именно. Это правда. Комиссар вспомнил, как отправил им железные пруты, которыми забили лошадь, чтобы те сняли отпечатки пальцев, и до сих пор ни ответа, ни привета. – А вторая новость? – Я нашел в ране следы ваты. – И что это означает? – Означает, что тот, кто в него стрелял, и тот, кто выкинул его за городом, – два разных человека. – Можете получше объяснить? – Конечно, охотно, особенно с учетом возраста. – Чьего возраста? – Вашего, дражайший. Старость приводит еще и к этому – человек начинает медленее соображать. – Доктор, почему бы вам не увеличить… – Если бы! Возможно, мне бы больше везло в покер! Объясняю: судя по всему, кто-то стрелял в будущего покойника и серьезно его ранил. Друг, сообщник или кто он там, отвез его домой, раздел и попытался уменьшить потерю крови из раны. Но тот все равно вскоре умер. Тогда сообщник дождался темноты, погрузил его в машину и вывез за город, как можно дальше от дома. – Правдоподобная версия. – Спасибо, что поняли без дополнительных разъяснений. – Доктор, а особые приметы? – Шрам после удаления аппендицита. – Пригодится для опознания. – Кого? – Покойника, кого же? – Покойнику никто не оперировал аппендицит! – Так вы же только что сказали! – Видите ли, милейший, это еще один признак старения. Ваш вопрос был задан нечетко, и я предположил, что вы хотите знать мои особые приметы. Шутник нашелся, тот еще балагур. Забавляется, доводя Монтальбано. – Ладно, доктор, мы разобрались, я повторю вопрос развернуто, чтобы вам не пришлось слишком напрягать мозги, а то вдруг они не выдержат: у трупа, чье вскрытие вы сегодня производили, есть особые приметы? – Я бы сказал, что да.