От Кудракова возражений не поступило, потому что он вообще не понял, о чем толкует Федор Филиппович, а Глеб Сиверов тем более не был против. Он-то как раз понял, о чем говорит его настоящий шеф, и был полностью с ним солидарен. Но он вообще не был приглашен, хотя не отказался бы полакомиться действительно качественной и вкусной едой местного приготовления. Компания с дачи приехала немного раньше, чем городской чиновник. Кудраков так сильно разволновался, что никак не мог справиться и унять дрожь в конечностях. У него тряслись и руки, и коленки. Мужчина сразу плюхнулся на стул и только после этого смог немного выдохнуть свое напряжение. Тряслись у него даже губы, побелевшие и сжатые, как у рыбы. Генерал недолго думая попросил администратора, который провел их к столику, распорядиться, чтобы официант побыстрее принес сто грамм коньяка. Это действительно спасло Кудракова. Разговор с Таранковым с ходу повел Федор Филиппович Потапчук. Он сам себя представил, вкратце рассказал историю так называемого Сергея Слепцова, благодаря которому доблестные органы безопасности вышли на господина Кудракова. Не вдаваясь в другие подробности дела, генерал сразу огорошил Таранкова сообщением о том, что от него требуется помощь в поимке того человека, который похитил Елизавету Петровну. Таранков был огорошен. Он был в изумлении. Он достал большой платок и нервными движениями вытер вспотевший лоб. — Но, позвольте, какой из меня помощник в поимке преступника? Я мирный человек, не подготовленный к таким испытаниям ни физически, ни даже морально. Надеюсь, можно как-то обойтись без меня? — Увы, нет. Вы — наш единственный шанс сделать это быстро. В противном случае мы рискуем вообще его упустить. Господин Петров… — Никогда не слышал эту фамилию, — перебил генерала Петр Васильевич. — Зато я слышал, — обреченно вставил Геннадий Владимирович. — …намерен покинуть территорию нашей страны. Благодаря показаниям вашей дочери, которая его опознала, как причастного к похищению, у нас уже имеется причина для ареста, но мы его не можем найти. Если он в ближайшее время покинет страну, на поиск уйдет куча времени и он не понесет достойного наказания. Представьте себе, что он будет греться в теплых экзотических странах сразу после того, как учинил такой беспредел с вашей дочерью. Это ли справедливо? — Нет, — согласился с доводами генерала Таранков. — Но что я могу? Я не знаю, кто этот человек, где он… — Я не прошу у вас сведения. Я прошу у вас действенной помощи. — Я готов выслушать. Когда Петр Васильевич Таранков узнал, что упомянутый Петров — это мозг и организатор всех тех махинаций с земельными участками, ради которых для своего друга Гены Кудракова он, представитель мэрии столицы России, шел на некоторые хитрости в соблюдении земельных норм, он потерял аппетит, закрыл глаза ладонью и довольно долго сидел погруженный в себя. Через минуту он серьезно и внимательно посмотрел на друга и с упреком в голосе спросил: — И кто, скажи мне, Гена, будет растить мою дочь, когда ты меня рядом с собой в камеру посадишь? Ты о чем думал, идиот? Кудраков совсем сник. Он отодвинул тарелку, сложил руки на коленях под столом и так сильно вжал голову в плечи, что казалось, хочет спрятаться под стол целиком. — Успокойтесь, граждане, — попробовал разрядить напряжение Потапчук. — Плохо, конечно, что вашими руками управляли преступники во благо себе, но у вас есть шанс все исправить, и мы будем считать, что вы заманили преступников и вывели их на чистую воду. — Говорите уж, что делать? — полный готовности сотрудничать, обратился к нему Таранков. — Раз вляпался, значит, надо хоть дойти по-человечески, пока еще можно что-либо исправить. — Мне нравится ваше настроение, — одобрил Федор Филиппович решимость Таранкова. — Вот, Геннадий Владимирович, берите пример с вашего друга. Генерал ФСБ рассказал план. — Но подписание таких документов — это и есть преступление. На что вы меня толкаете? — возмутился Таранков. — А не подписание — отказ в содействии следствию! — взвизгнул Кудраков, не дав высказать свое мнение уже было открывшему рот генералу. — Примерно так, — нехотя согласился Потапчук. — Можно рассмотреть и так. Но главное тут то, что эти документы никогда не будут пущены в дело. Более того, они никогда не попадут в руки Петрова. Он увидит только ксерокопии. Таранков размышлял минуты три. В конце концов он согласился. Передав чиновнику все бумаги и ценные указания о том, где какие печати следует поставить, Кудраков пожал другу руку и отпустил его вершить дело. Федор Филиппович набрал Глеба. Он предложил своему агенту снова окружить заботой господина Кудракова. Сейчас им надо было восстановить сим-карту вместе с базой номеров. К счастью, Кудраков догадался хранить ее у оператора виртуально в привязке к номеру абонента. * * * Дача была съемная, поэтому Дмитрий Степанович Петров не особо волновался насчет того, что бывший партнер Игорь Леонтьевич Столыпин его тут выследит. Более того, он был уверен, что не выследит. Машина, взятая в салоне, все же каким-то образом чуть не подставила его. Оставалось надеяться на то, что милиция заинтересовалась транспортом действительно только потому, что он случайно нарушил правила движения, и, обнаружив машину без водителя, прекратит поиски. Нужно было найти каким-то образом Кудракова и, успешно завершив дело, смыться подальше. Перемещаясь по городу на такси или, реже, на метро, Петров, выезжая за пределы города, пересаживался в собственную машину, которая ждала его обычно около МКАД. На ней он и добрался до дачи, где выгрузил покупки и теплые вещи, захваченные из дому. Пообедав, мужчина снова сел в машину, включил любимое «Радио Ультра» — оно помогало находиться ему в тонусе — и опять поехал в сторону города. Сейчас он намеревался пробраться на Каширку и проверить дальние базы Кудракова. Возможно, Геннадий Владимирович пробует спрятаться где-то там. Из-за рева в динамиках группы «Disturbed» Дмитрий Петров не услышал звонок телефона. Когда же он уже на трассе решил на всякий случай еще раз набрать Кудракова, скорее чтобы убедиться, что он все еще в отключке, и достал аппарат, то от удивления чуть не врезался в притормозившую впереди машину. На экране светилась информация о непринятом вызове. Это был звонок от Кудракова. Сердце у Петрова заколотилось, но он взял себя в руки и с особой осторожностью добрался до правого края дороги. Петров выключил мотор и, откинувшись на подголовник, молча просидел несколько минут. Он собирался с мыслями, соображая, как вести разговор с Кудраковым. Сейчас главным было, как он решил, правильно уловить настроение этого трусливого человека и очень точно подстроиться, чтобы выкрутить его психологически на свою сторону. Результат был важнее острого желания поиздеваться и унизить. Впрочем, неизвестно, с какими новостями прорывался к нему Кудраков. Именно это надо было выяснить в первую очередь! Мужчина взял телефон и набрал номер. Как только он поднес его к уху, аппарат разразился громким звонком. От неожиданности Петров отдернул руку. Звонил Кудраков собственной персоной. Он успел набрать номер на пару секунд раньше, из-за чего Дмитрий чуть не оглох на одно ухо. — Гена! Какие люди! Ты ли это? — спросил Петров как ни в чем не бывало. — Я, Дима, я. — Я уже не ждал, если честно, — соврал Петров. — Ну и зря, — равнодушно огрызнулся Кудраков. — Я просто немного болел. Перепил, если быть честным. Но спешу доложить, что уже пришел в норму и даже пообщался со своим другом. Петров, затаив дыхание, слушал и боялся спугнуть свою удачу. Тем временем Кудраков лениво болтал, как будто о чем-то обыденном: — Знаешь, ты был прав. Как всегда, ты был прав. Петр Васильевич почему-то сразу согласился. Он даже обрадовался, когда я сказал, что благодарностью за помощь будут большие деньги. Я, правда, побоялся в лоб спрашивать про Лизу. Точнее, я спросил, как поживает семья, а из семьи у него, как ты знаешь, только он да дочь… Дмитрий Петров это прекрасно помнил, именно на это и делалась ставка. И она, кажется, сыграла! — Он ответил уклончиво, мол, дочь сейчас не очень хорошо себя чувствует, ее вообще нет дома. И настороженно спросил меня, почему я спрашиваю. — И что же ты ответил? — не удержался от вопроса Дмитрий. Его вообще-то сильно напрягала эта тема. Кудраков вел себя так, словно понятия не имеет о том, где находится Елизавета Таранкова. И рассказывает, что отец тоже не знает. И где же тогда девочка? И если она каким-то чудом все же уже находится под присмотром папаши, то почему он соглашается на махинацию? Но он решил идти и блефовать до конца. — Да ничего не ответил. Я сделал вид, что этот вопрос риторический, и перевел тему. — Наверно, ты поступил правильно, — поддержал его Петров. — Так каковы результаты вашего общения? — Собственно, документы будут у меня вечером, в конце рабочего дня. — Бинго! — не удержался от демонстрации восторга Петров. — Сразу и встретимся. — Нет, сразу мы не встретимся, — неожиданно отказался Кудраков, а в голосе его звучали задумчивость и неловкость одновременно. — В чем дело, Гена-крокодил? Что мешает тебе принести радость другу Чебурашке? — Петров в свою очередь очень сильно постарался не выдать свое предельное негодование. — Я не могу вечером. Уж извини. Не могу и все. Наступила пауза. Геннадий Владимирович не желал объясняться. И это была не та ситуация, в которой Дмитрий Степанович Петров мог потребовать ответ. Сейчас он зависел от Кудракова, он должен был действовать аккуратно. — Хорошо, — прервал он досадное молчание. — Не можешь так не можешь. Но ты же понимаешь, что чем раньше я получу документы, тем скорее ты получишь деньги? — О да, конечно, — задумчиво-лирично протянул голос на том конце связи. — Гена, я не понимаю твоего настроения. Ты, может, снова пьян? — О нет. Я совершенно трезв. Но это неважно. Кудраков, похоже, даже не обиделся. Он играл. Он просто морочил Петрову голову. И мотал нервы. Ладно, решил Дмитрий, я не сорвусь. — Гена, ты же хочешь деньги? — Да. — Когда мы встретимся? — Да не переживай, завтра уже и встретимся. Часов в двенадцать. То есть в полдень. — Отлично! Завтра. Суббота. В полдень. * * * Когда Оборотень после второго вызова двигался уже обратно, мечтая рвануть по следам улизнувшего Петрова, позвонила дежурная диспетчерша и озвучила еще один вызов. Это было из рук вон плохо. Проблема казалась маленькой, но теперь любой звонок по телефону казался парню грандиозной тратой времени впустую. Он скрепя сердце записал новый адрес, но сказал дежурной, что его что-то мутит, похоже на то, что съел что-то не то. Через полчаса он закончил возиться с очередным счетчиком и позвонил дежурной сказать, что вынужден остаток дня просидеть дома на унитазе. Девушка хихикнула, пожалела, что сегодня она его больше не увидит, и шепнула в трубку, что будет скучать. Оборотень позвонил в таксопарк и уточнил адрес, нашел на карте точку и, ухватив по дороге очередной хотдог, направил колеса своего «форда» прямо в цель. Молодящаяся крашеная блондинка со странным розовым со стразами бантом над правым ухом долго искала, кто сегодня работает на указанной Оборотнем машине. Точнее, она не столько долго искала, сколько постоянно отвлекалась на входящие вызовы и на вопросы, а также на спорные, не очень приличные шутки водителей.