Кудраков задумчиво хмыкнул, молча перечитал сообщение, потом поднялся, осмотрелся и спросил: — Где тут компьютер? — Боюсь, тут нет компьютера, — стараясь не показывать своей заинтересованности в деле, ответил Сиверов. Снова пропищал сигнал эсэмэс в телефоне Кудракова. На этот раз сообщение было из банка. — Ничего себе, как шустро! — весьма довольный, воскликнул Кудраков, прочитав информацию. — Пишут, что на мой счет поступили деньги. Как, однако, все шустро и быстро. Эх, Серега! Если бы я не был таким трусом и не сдрейфил с самого начала, если бы я послушался Петрова и сразу пошел к Петьке! Все решилось бы давно, легко и с прибылью… Согласись, что я — полный идиот. — Согласен, — не смог удержаться Слепой, но все же добавил ради конспирации: — Если вам хочется, чтобы я согласился. Но, вообще-то, девочку эту же нашли, разве нет? И я так понимаю, этот ваш друг не стал бы подписывать никакие бумаги. Это же только из-за того, что милиция вмешалась, так сложилось. Разве нет? Кудраков посерьезнел, задумчиво покивал головой, соглашаясь. — Не милиция, а федералы. Это разница! Ну да, ты прав. Но куда так спешит Петров, что даже в воскресенье напряг банки? — До обеда банки работают. В ограниченном режиме, но работают, потому что проценты — это деньги, — вылезая наконец из постели, сообщил Глеб. — Ну и черт с ними! — вдруг взбодрился Кудраков, сбросив всю задумчивость. — Так где мне взять электронную почту в этой дыре? Пора выдвигаться в город, я думаю. Серега, собирайся, да побыстрее! — А за Интернетом можно не гоняться, Геннадий Владимирович, — подмигнул мужчине Глеб, по ходу дела ставя чайник на плиту. — у меня в телефоне есть. — Не умею я. — Давайте адрес ящика, я посмотрю. Ну а вы уж тогда настригите бутербродов на завтрак да на дорожку. В письме сообщалось, что на Кудракова возлагается почетная миссия завершить это сложное дело. Причины такого смелого решения Дмитрий Степанович Петров объяснять не стал, но Глеб понял, что причин может быть как минимум две. Он боится светиться; скорее всего, «электрик» уже донес, что его караулят. Именно это, не было никаких сомнений, толкнуло его на ускорение процесса и на активные предприятия. Другой причиной могло быть то, что Петров срочно уехал из города. Скорее всего, имели место быть обе причины, но вторая беспокоила Глеба. В инструкции было написано, куда должен явиться Геннадий Владимирович и во сколько. Там будут ждать двое иностранцев, Дэн Мортон и Герберт Даунинг, которым следует отдать один из подписанных экземпляров. Они удивятся, что нет Петрова, им надо сказать, что, мол, Дмитрий вынужден поехать по делам в российскую глубинку. От Кудракова также требуется подписать там же второй экземпляр — Дэн и Герберт в курсе — и забрать его с собой. Потом эти подписанные бумаги следует положить в ячейку. — А что же он сам-то не придет? — возмутился Кудраков, снова ссутулившийся от ощущения груза, так неожиданно упавшего на него. — А вы позовите подстраховку, как вчера было, — предложил ему наивным тоном Сиверов. — Но Петрова-то мы, получается, упустили, — развел руками Кудраков. — Я думаю, Геннадий Владимирович, — успокоил его Глеб, — что это их проблема, а не ваша. Пусть хоть на покупателей посмотрят. Может, пригодятся. * * * Определить, кто в зале господа Мортон и Даунинг, было проще простого. В воскресенье в начале второго дня в кафе было занято только три столика. За одним сидела одинокая девушка, потерянная для мира в недрах своего нетбука. За другим пожимали друг другу ручки девушка и парень, по всему было понятно, что прошедшая ночь была их первой ночью, проведенной вместе. За третьим столиком сидели двое мужчин с очень важным, серьезным видом. — А где Дмитрий? — спросил вместо приветствия один. — Срочно уехал работать в российскую глубинку, — нагловато ответил Кудраков. — Разве он вам не сказал? Для продолжения и расширения нашего бизнеса надо ловить каждую возможность получить новые территории. Оба иностранца как будто понимающе закивали головами. — Впрочем, господа, к нашему вопросу и к этим документам, в частности, — не удержался от бахвальства Геннадий Владимирович, доставая бумаги, — я имею даже большее отношение, чем наш дорогой Дмитрий Степанович. Прошу подписать вот тут. Этот экземпляр ваш, а этот я должен забрать. С того момента, как вы подписываете бумаги, все перечисленное и описанное в них становится вашим. Мортон и Даунинг очень внимательно перечитали оба экземпляра. Кудраков сильно волновался, боясь, что ему начнут задавать уточняющие вопросы, на которые он не сможет ответить, но вопросов не последовало. Видимо, все детали Петров оговорил с ними заранее. Похоже, работал он очень профессионально. На изучение документов ушел час. Мужчины часто советовались друг с другом, но в конце концов достали ручки и печати, поставили свои подписи, оставили штампы и, сдержанно, вежливо улыбаясь, протянули один экземпляр Геннадию Владимировичу, второй тем временем упаковывая в кейс. Кудраков, по-русски радушно, широко улыбаясь в ответ, взял бумаги. Он, в отличие от Мортона и Даунинга, сидевших спиной к залу, уже видел, как к ним идут трое крепких мужчин. Кудраков знал, что это оперативники. — Господа, вы арестованы. Эти слова прозвучали для Кудракова как музыка. Он ни на миг не соотнес их с собой; более того, ему казалось, что это звучит приговором ненавистному для него Дмитрию Петрову, неважно, что сейчас его тут не было. Геннадий Владимирович был уверен, что враг обязательно услышит их, причем в самое ближайшее время. Иностранцы удивленно посмотрели на мужчин и вежливо поинтересовались основанием для ареста. Формулировка «Соучастие в махинациях, направленных на расхищение государственного имущества и незаконное присваивание ресурсов» их вполне удовлетворила. Мужчины сразу сообразили, что сопротивляться неуместно. Позже на допросе они рассказали, что, наученные Петровым, они открыли фирму, которая в Европе продает Российские земли тем, кто боится гибели Европы накануне конца света. Ведь ни для кого не секрет, что «старушке» грозят еще более страшные наводнения, ураганы, землетрясения, чем наваливаются на нее сейчас. Чем дальше, тем будет страшнее. А Россия расположена в такой зоне, где ни землетрясений, ни наводнений, ни мощных ураганов не может быть. Фирма их называется «Новый ковчег». Начиналась она с реализации квартир, которые Петров поставлял без проблем в довольно большом количестве. Потом он смог расширить дело, да и продавать земли оказалось гораздо интереснее. В России она стоит копейки, а в Европе денег много, тем более что накануне конца света вложение в продолжение собственной жизни считается самым выгодным вложением. * * * — Куда вы отправили Кудракова после операции с иностранцами? — спросил Глеб. — К нему домой, — ответил Федор Филиппович. — Что его убедило, что это уже неопасно? — Мы сказали, что обложили Петрова со всех сторон и приставили к Кудракову охрану. Сказали, кстати, что ты уже уехал на родину. — Привет хоть передали? — Обязательно. Сказали, что ты уехал без прощания, потому что не любишь сантименты разводить. Можешь, кстати, позвонить ему и попрощаться лично. — Не буду. У него пока нет моего номера. Я не давал. Обошелся без установления близкой связи. — Тогда конечно. Не надо. Они стояли на балконе пешеходного моста на Фрунзенской набережной и смотрели на Москву-реку. В этот холодный день по открытым проходам ходило очень мало людей, поэтому им никто не мешал общаться. — Как я понимаю, Федор Филиппович, ваши ребята опоздали? — Да. К сожалению. Они отправились сразу, как мы получили ордер, но прибыли на дачу слишком поздно. Петрова уже не застали. Ты в курсе, что у него на даче ночью была убита девушка? — Да ну?! — удивился Глеб. — Что за история? Только генерал открыл рот, чтоб начать рассказ, как зазвонил его телефон. Извинившись, он ответил. Глеб не мог не заметить, как быстро менялось его настроение во время разговора. Он был напряжен, удивлен, озадачен и в конце концов воодушевлен. Нетерпение Сиверова росло с каждой секундой. Когда Потапчук наконец закончил разговор, он посмотрел на Слепого с загадочной улыбкой и сообщил, что в ответ на объявление в розыск Дмитрия Степановича Петрова только что получена интересная информация. Ночью один белобрысый чудак ворвался на Киевской трассе, километрах в десяти от дачи Петрова, в пункт ГАИ и потребовал, чтобы его доставили в милицию. Он заявил, что знает, кто убил девушку. Ситуация получилась нелепая, потому что гаишники, разумеется, понятия не имели о девушке, которая недавно умерла, не добравшись до операционного стола. Они пытались выгнать парня и в конце концов сдали его в ближайшее отделение за хулиганство — он устроил небольшой дебош в помещении поста. — Бузил, стоит думать, потому что его выгоняли и не хотели слушать? — Именно так, Глеб. — И конечно, он сказал, что девушку убил Петров и, что было это на той самой даче. — Именно так. Мои ребята обнаружили в доме следы кровавой разборки, но мы пока не могли предположить, что произошло. Кое-как дошла информация, и связали погибшую девушку в больнице с дачей, но кто что утворил — оставалось тайной. Парня же продержали в обезьяннике до утра, не придавая значения его заявлению. Днем только — сегодня же воскресенье, как ты понимаешь, — начали звонить в центр. Оказалось, что некто Петров поступил в разработку и находится в розыске. Кому-то все же хватило ума сложить два и два. Парень уже в Москве. — Жаль, Федор Филиппович, что я не могу поехать на допрос вместе с вами! — пожалел Сиверов. — Обещайте, что расскажете мне все, как только закончите вашу миролюбивую беседу. * * * Оборотень признался, что теперь жалеет, что так мало интересовался делами организации, в которой состоял на службе. Для него был важен сам отряд, чувство братского локтя, взаимовыручка и поддержка. Было важно выходить вместе с ребятами на учения, преодолевать трудности, добиваться результата. Он это все делал ради того, чтобы делать именно это, а внутренняя политика всей организации мало кого, честно говоря, интересовала. Никто из отряда не вникал в те дела, которые крутил Столыпин. Что касается Старшего, командира отряда, так тут Оборотень ничего сказать не мог, кроме того, что Старший — свойский мужик и за своих парней готов был и в огонь и в воду. — Насколько он был близок к руководству — не знаю, — признался Оборотень. История о том, как парень выполнял задание «найти для того, чтобы потом уничтожить» и нашел родного брата, позабавила всех, но не развеселила, потому что не прибавила сведений о теперешнем местонахождении экс-Шершнева Дмитрия Степановича. — Постойте, — вдруг что-то вспомнил Стас Шершнев, — Лена один раз спросила, возьмет ли он ее в Кейптаун. И вроде как они что-то говорили про дом. Мне кажется, Митя построил в Кейп-Тауне дом. Точно, потому он и уезжал туда. Потапчук молча глянул на помощника, тот коротко кивнул и вышел. Пока его не было, Потапчук подробно выспросил о том, что произошло на даче, из-за чего погибла Лена. По каким-то эпизодам и репликам можно было предположить, каков был характер отношений в организации столыпинского фонда. — Товарищ генерал, Дмитрия Степановича Петрова на борту рейса в Кейп-Таун нет, но с пересадкой в Лондоне летит туда из Москвы Дмитрий Степанович Шершнев. — Странный маршрут, однако, Москва — Лондон — Кейп-Таун, — удивился Потапчук. — Есть такое соединение. Бритиш Эйруэйз, товарищ генерал. — Бинго! — сделал заключение Федор Филиппович. — Связывайтесь с Интерполом, берите его, где бы ни застали. Хоть в воздухе с самолета снимайте! — Есть, товарищ генерал, — отрапортовал помощник и вышел исполнять задание. Потапчук сел снова на свой стул напротив парня.