— Хорошо, а чей заказ тогда выполнял этот ваш Валера? — сухо спросила Линькова. — Да ладно, не переживайте вы так. Если даже кто-то и заснял вас, им же надо, чтобы вы какое-то их условие выполнили. Ну а если вы не выполните, тогда они эти записи покажут кому-то. Таковы общеизвестные правила игры. Но к вам же ведь еще никто ни с какими предложениями не обращался? — Пока что нет, — кивнула Линькова. — Вот и ладненько, — подытожил Трофимов. — Может, стоит Валеру сюда позвать? Может, он что-нибудь знает? — предложила Линькова. — Ну и скажите, зачем Валере, который и работу имеет неплохую, и деньги приличные, подставляться? Да еще тело свое с кем-то в паре демонстрировать? — Но это точно он был… Давайте его вызовем, — продолжала настаивать Линькова. — У него сегодня отгул, — сказал, как отрезал, Трофимов. — Давайте без него как-нибудь разберемся. — Без него не получится. — Если долго мучиться, все у нас получится. Поскольку я втянул вас в эту историю и, как вы полагаете, косвенно во всем виноват, я готов вам выплатить компенсацию. За моральный ущерб. Если к вам эти подонки привяжутся, я вам дам денег, и мы выкупим эти их записи. — Как можно выкупить записи? — пожала плечами Линькова. — Они же копий наделают столько, сколько захотят… — Есть способы сделать так, чтобы они заткнулись и больше не выступали! — стукнул кулаком по столу Трофимов и, подумав, добавил: — Думаю, они скоро выйдут с вами на связь. — Но как? У меня ведь ни мобильника, ни ноутбука, — вновь пожала плечами Линькова. — Не волнуйтесь. Если это люди серьезные, они найдут способ. — Погодите. А может, они уже мне вовсю барабанят… — вдруг опомнилась Линькова и привычным деловым тоном спросила: — У вас Интернет есть? — Ой… Еще про Интернет не хватало мне думать… — раздраженно проворчал Трофимов, потирая висок. Ему, похоже, после вчерашнего, да нет, уже сегодняшнего, действительно было нехорошо. — Дайте мне ваш ноутбук или телефон, я хоть почту свою электронную проверю, — попросила Линькова. — У меня же нет ничего! — Да вон лежит чертов ноутбук, смотрите, если надо! — сказал Трофимов, кивнув в сторону тумбочки, и, подхватив с пола бутылку минералки, надолго присосался к ее горлышку. Линькова достала из-под валявшейся на тумбочке рубашки ноутбук, открыла свой электронный ящик и удовлетворенно сказала: — Есть! У меня в ящике лежит послание от какого-то неизвестного адресата! — Ну и что они там вам пишут? — поинтересовался Трофимов, наконец оторвавшись от почти пустой бутылки минералки. — Это что-то не то… — пробормотала госпожа Линькова и поспешила закрыть окно. — Не понял… — удивленно посмотрел на Линькову Трофимов. Та выглядела смущенной и взволнованной. И было от чего. В анонимном послании была целая подборка фотографий. Нет, ее самой на них не было. Но зато среди бурно веселящейся американской молодежи Линькова сразу заметила своего сына. Дима вместе со всеми подымал пластиковый стаканчик с пивом или виски, пьяно смеялся, показывал непристойные знаки. На другом снимке он сидел и курил на ступеньках музея или какого-то другого важного общественного здания. И разбросанные рядом пустые целлофановые пакетики явно указывали на то, что курил он не табак, а травку… Но больше всего Линькову задел кадр, где ее сын был запечатлен в чем мать родила вместе еще с тремя юношами, один из которых был афроамериканцем. Они стояли в вульгарных позах на фоне Белого дома. Конечно, это была подделка, фотомонтаж. Никто не позволил бы им находиться возле Белого дома в таком виде, но где-то же и для чего-то его засняли голым. — Так что там такое? — настаивал Трофимов. — Вы что, мне так и не скажете? Я вижу, что вы смущены. Что, они вам прислали фоторепортаж о ваших похождениях? Линькова, собираясь с мыслями, молчала. — Если вы мне не расскажете всю правду, я попросту не смогу вам помочь, — заметил Трофимов. — Это не те снимки, — наконец выдавила из себя Линькова. — Но они тоже могут стоить больших денег? — продолжал Трофимов. — Не знаю, — пожала плечами Линькова. — Неужели они не обозначили условия игры? — Я… я как-то не подумала, что там должны быть указаны, как вы выражаетесь, условия игры. Я не могу на это смотреть… — сказала Линькова с тяжелым вздохом. — Повторяю, если вы хотите, чтобы я вам помог, будьте со мною предельно откровенны, — сказал Трофимов, тоже вдруг мрачнея. — В общем, — начала Линькова, нервно покусывая губу, — мой муж, вы наверняка об этом знаете, преподает в одном из университетов в Штатах. И сын там учится. Ну вот… И мне кто-то прислал… — Линькова опять замолчала, подбирая слова, — мне прислали компрометирующие его снимки… — Секс, наркотики? — со знанием дела спросил Трофимов. — А вы что, в курсе? — удивилась Линькова. — А чем еще можно скомпрометировать сына высокопоставленной чиновницы? — пожал плечами Трофимов. — Ну да, — вздохнула Линькова. — Там, в общем-то, все могло быть и подстроено… Сын там в какой-то компании. Выпивает, курит… Но мне кажется, что самые неприятные снимки те, где он с каким-то негром, оба голые, на фоне Белого дома… — Ну, это явно туфта. Монтаж, — засмеялся Трофимов. — В фотошопе и не то можно сделать… — Но голым-то его где-то и в самом деле сфотографировали, — пожала плечами госпожа Линькова. — Ну в самом деле так в самом деле… Но ведь это все не смертельно. Он же там никого не убивает… а доказать, что он действительно выпивает или курит травку, невозможно… — Если нашим людям показать такие снимки, они не будут разбираться, правда это или нет… — Да, наши разбираться не будут. Растиражируют во всех газетах, — покачал головой Трофимов и задумался. — Ой, да ведь и вас же как-то этой волной чуть было не накрыло. Когда вас в депутаты выбирали, по Центральному телевидению в новостях показали, как вы с какими-то девчушками в сауне веселитесь… — вспомнила Линькова. — Да что вы там слова подбираете, — как показалось Линьковой, вполне миролюбиво хмыкнул Трофимов, — с проститутками меня застукали, с проститутками… Но это мне, как оказалось, стало бесплатной рекламой. — В смысле? — опешила Линькова. — Ну, в смысле, что я настоящий мужик, а не голубой. Это мне мои пиарщики потом объяснили, — пожал плечами Трофимов. — Теперь же столько голубых развелось! И в шоубизнесе, и в политике. Женщины-избирательницы по всей России просто-таки истосковались по реальным пацанам. — А вы что, себя относите к реальным пацанам? — Суть не в том, к кому я себя отношу. Суть в том, чтобы имидж соответствующий создать. Чтобы людям хотелось рассказать мне о своих проблемах. А решу я их или нет — это уж дело другое. — Но в моем случае эти снимки вряд ли поддержат мой имидж, — заметила Линькова. — Как знать, как знать… — Я понятия не имею, как мне на это все реагировать… — сказала Линькова и с надеждой посмотрела на Трофимова. — Первым делом прочитайте условия, которые вам пытаются диктовать, — подсказал Трофимов. — Но там только фотографии… — замялась Линькова. — Давайте вместе посмотрим… — предложил Трофимов. — Не фотографии, а все послание. — Ну, давайте, — нехотя согласилась Виктория Львовна. Когда они открыли электронный почтовый ящик, Линькова смущенно поежилась, но Трофимов укоризненно покачал головой: — Да успокойтесь вы! — я фотографии и вовсе открывать не буду. Меня, то есть нас с вами, сейчас должны интересовать исключительно условия игры, которые нам хотят навязать шантажисты… — А вы уверены, что это шантажисты? — переспросила Линькова. — Теперь уже на все сто процентов! — сказал Трофимов и показал на экран. Там наконец высветился текст. Незнакомый «доброжелатель» предупреждал: «Госпожа Линькова, если вы не откажетесь от губернаторского кресла, эти фотографии будут запущены в Интернет и показаны по Центральному телевидению. Само собой, с комментарием». — Вам что, всерьез предложили губернаторское кресло? — с неподдельным интересом спросил Трофимов. — Это неважно, — попыталась уйти от ответа Линькова. — Да нет, это-то как раз очень важно. Я же не знал, из-за чего, как говорится, сыр-бор разгорелся. Что им надо, этим шантажистам, — деньги, власть… А теперь ясно, что игра по-крупному идет… И в какую губернию-область вас хотят заслать? — Ну почему заслать… — обиделась Линькова. — Доверить ответственный пост. — И куда? — не снижал напора Трофимов. — Вот этого я вам не скажу, — насторожилась Линькова, вспомнив, что Трофимов как-то хвастался тем, что теперешний губернатор Глухов едва ли не лучший его друг. — Ну и бог с вами! — махнул рукой Трофимов. — Выпутывайтесь сами. Я вас на берег высажу, а там делайте что хотите. — Но вы же мне самолет обещали, — напомнила Линькова. — А я передумал.