Мэри, Барт, Джинни и старик Бобби Рей помогли разгрузить машину. — Вот, теперь, порядок, — сказал Барт. — Если не будем шиковать, воды хватит недели на две. Я заправил лодку и припас несколько запасных канистр. Дом защищен. Полагаю, нам лучше оставаться вместе, если ты не против. — Конечно, Барт. Я сама об этом подумала. Барт притащил из своего дома постройки столетней давности старые деревянные противоураганные щиты. Сюзанна же подумала, что лодку можно использовать не только для рыбалки, но и чтобы уехать, если захочется. Барт и Мэри купили свой дом, чтобы, по идее, Мэри каждое утро получала завтрак в постель. Но этого, так никогда и не случилось. Они ужинали поджаренными на гриле стейками, когда электричество отключилось. Барт и Сюзанна зажгли свечи и общий ужин продолжился. — Ура! — крикнула Тейлор. — Как будто праздник! — Да, празднуем день рождения, — поддержала её Сюзанна. Они шутили и смеялись, но, несмотря на это легкомыслие, Сюзанне было страшно. Водопроводной воды больше нет, не получится сходить в туалет и смыть. Окна были закрыты и дом быстро нагрелся. Несмотря на то, что стояла ночь, было жарко, все вспотели, дышать стало тяжело. Снаружи был слышен грохот. Это, в равной степени, могли быть и фейерверки и стрельба. После ужина, Барт собрал совещание. — С этого момента нужно выставлять круглосуточное дежурство, — сказал он. — Я планирую следующим образом. Меняться будем каждые четыре часа. Никто никуда не идет в одиночку. Пока дежурить будут Бобби, Сюзанна и я. Джинни, завтра я научу тебя стрелять, и ты нам поможешь. — Хорошо, — сказала Джинни. Она выглядела напуганной. — На базе было бы лучше, — сказала Мэри. — Знаю, — ответила Сюзанна. — Я пыталась. Меня и Тейлор пропустят, остальных нет. Полагаю, отца там нет. Я оставила ему сообщение. — Сюзанна, — Барт бросил взгляд в сторону Мэри, — мы очень благодарны тебе, что приютила всех нас. — Без проблем, — отмахнулась она. — А теперь, слушайте, — продолжил Барт. — Там, у заднего входа стоит так называемый тревожный чемоданчик — сумка, в которой еда, вода, пистолет и запас патронов. Если будем уходить на лодке, берем только её и валим. Когда я говорю «Уходим», значит, уходим. Никто не спорит. Ясно? Никто не ответил. Сюзанна кивнула и посмотрела на лица, на которых плясал свет от огня свечи. — Полагаю, все будут спать в одной комнате. Можем притащить матрасы, кто-то будет спать на диване. Если на дом нападут, направляемся в прачечную. Там, за дверью стоит дробовик. — Эм, — сказала Сюзанна. — Плохая идея. Уж точно, пока Тейлор здесь. Никакого заряженного оружия в пределах её доступности. — Блин! — воскликнул Барт. Он выглядел расстроенным. Он встал и вышел из комнаты, но вскоре вернулся. — Я положил дробовик на морозилку. — Так лучше. — Как насчет бухла? — спросил Бобби. — С этого дня ты в завязке, — ответил Барт. — С чего бы? — его глаза были широко открыты, а на лице, казалось, проступило ещё больше морщин. — Неправильно это. — Прости, старина, но так и будет. У нас есть ром. Но лучше использовать его для бартера, или, если потребуется, в медицинских целях. — Ну, значит, мне нужно лекарство, — сказал Бобби улыбаясь. — Боюсь, тебе придется поискать что-нибудь другое, — покачал головой Барт. — Мне это тоже не нравится. Но мы не можем допустить, чтобы кто-то из нас был неадекватен. Если ты напьешься, кого-нибудь могут убить. Если тебе это не нравится, ищи другую компанию. Мы не станем обижаться. Но я бы хотел, чтобы ты остался с нами. Твоя помощь нам пригодится. — Полагаю, что так, — ответил Бобби. * * * Ранним утром, ещё до рассвета, Сюзанна услышала снаружи голоса. Она только что приняла смену от Бобби. Барт заколотил окошко на входной двери, поэтому разглядеть, что творится за ней, не было никакой возможности. С этим нужно было что-то сделать. Судя по звукам, там были двое. Сюзанна решила, было, разбудить остальных, но подумала подождать. «Беретта» в руке казалась очень тяжелой и эта тяжесть придавала уверенности. Стрелять она умела с детства — это было то немногое, чем они с отцом занимались на постоянной основе, когда тот был рядом. Она подошла к двери и замерла, прислушиваясь. — … другие дома — услышала она. — …видел её с… — Сюзанна слышала только обрывки разговоров, но было понятно, что к её дому кто-то приближался. Она чувствовала себя растерянной и, одновременно, возмущенной, затем на неё нахлынул гнев. Она ощутила прилив адреналина. От Генри она научилась простой вещи — если драка неизбежна, то нужно бить первым. Угрозу нужно подавлять немедленно и жестко и не останавливаться, пока она не исчезнет. Позади неё стоял Беовульф. Он не рычал и не гавкал. Маламуты вообще не лаяли. Сюзанна передернула затвор и левой рукой открыла дверь, держа «Беретту» в правой. Уличные фонари не горели, в домах тоже не было света, но звезды и луна светили очень ярко, поэтому она смогла разглядеть двух молодых людей, стоявших в нескольких футах от неё. У одного в руке была монтировка, а у другого бейсбольная бита, которую он держал на весу. — Ого, — сказал один. Он шагнул назад и выронил монтировку. — Валите нахер с моей собственности, — сказала Сюзанна, стараясь, чтобы её голос звучал, как можно, строже. — Эй, слышь, — сказал парень с битой. Выбрасывать её он не торопился. — Последний раз говорю, — Сюзанна переместила палец с предохранителя на спусковой крючок. Бита упала на землю и парни убежали. Сюзанна стояла в дверном проеме, тяжело дыша. Её не трясло, тело, будто, покалывало. Ощущение было, как будто, она плавала в окружении акул, но гораздо сильнее, нечто вроде эйфории, словно, она снова начала жить. Это встревожило её. Она заметила в себе склонность к убийству другого человека. Хуже всего, что какая-то часть её хотела пристрелить парня с битой. — Ради бога, в следующий раз буди меня, — сказал позади неё Барт. Сюзанна подпрыгнула от неожиданности и обернулась. Она не видела его лица, но чувствовала, что он улыбается. — Их могло быть больше, — сказал он. — У них могли быть стволы. Не делай так больше. — Ладно, — ответила Сюзанна. Но ей было хорошо. Она чувствовала, что сумела, наконец, побороть страх и сомнения и поняла нечто жизненно важное. Она досидела своё дежурство и потом спала до самого рассвета. Она думала о Генри, о том, где он, получил ли он документы о разводе. Сюзанна молилась, чтобы не получил, что он всё ещё любит её и идет домой, к ней и Тейлор. Её разбудил грохот истребителей в воздухе, затем Тейлор попросила кушать и спросила, почему она не может посмотреть Элмо[34] по телевизору. Сюзанна заставила себя подняться с дивана, решив, что сон подождет. Хьюстон. Техас. Уверенность возвращалась к Рейнсу Блэкэби. Директора, похоже, уже передумали увольнять его, или, по крайней мере, решили, чтобы он исправил ситуацию. Иными словами, он по-прежнему дышал и это удивляло его. Он заверил «мистера Смита», что вся компрометирующая информация уничтожена. Все цифровые накопители отформатированы, а бумаги утилизированы. Полковник, который представлял угрозу безопасности, уничтожен вместе со всем остальным отрядом. Блэкэби лично отдавал все распоряжения. Оба подразделения «Волчьей стаи», Альфа и Браво, были результатом работы лично Блэкэби. Директора требовали контроля за определенными сферами на территории Соединенных Штатов, используя шантаж, СМИ и публичную политику. Но иногда требовалось и физическое вмешательство. Блэкэби использовал всё влияние Директоров, чтобы прямо под носом у АНБ, ЦРУ, ФБР и военных создать целых два секретных отряда. Правительство сделало за него всю грязную работу. Военные проводили набор, тренировки и операции, будучи полностью уверенными, что «Волки» работают на них. Это была масштабная тайная операция, для её проведения использовались все прорехи громоздкой бюрократической машины и запутанной системы военного командования. На самом деле, большая часть проведенных «Волками» операций, была санкционирована правительством. Идеально. Существовала, правда, проблема, что кое-кто пошел против него. Кто-то, на свою беду, слишком умный. Блэкэби сидел и смотрел в режиме «онлайн», как Директора продолжают делать деньги на международных сделках. Его провал в стабилизации ситуации в США оказался лишь ещё одной отличной возможностью заработать. Они сбрасывали доллары, покупали китайские юани, лихорадочно подписывали международные военные контракты. Без какого-либо сопротивления со стороны разрушенного Конгресса, все эти сделки совершались с фантастической скоростью. Когда шум утихнет, они заработают триллионы. Они смогут заработать на восстановлении страны. Через несколько месяцев они снова начнут скупать американскую валюту и, опять же, заработают, когда курс доллара поползет вверх. Он надеялся, что его покровители именно так и рассуждают. Они нанесли удар и скоро он достигнет цели. Рейнс решил связаться с женой, которая уже должна была быть в Канаде, но передумал. Спутниковый телефон в квартире в Онтарио предназначался только для экстренных случаев. Если Директора отслеживали его деятельность, один звонок мог выдать им её местонахождение, а такого преимущества Рейнс им давать не хотел. Сейчас в его планы входил один пункт — исчезнуть. Он накопил достаточно денег на оффшорных счетах, чтобы хватило и его детям и детям детей его детей. Он закончил играть в «хозяина Вселенной». По рации он связался с пилотом вертолета, который ждал его на крыше. Он встал и окинул взглядом офис, словно, прощаясь с делом всей жизни. Вид из окна был прекрасен, солнце золотыми лучами отражалось от окон соседних небоскребов. Рейнс Блэкэби моргнул последний раз и навсегда погрузился во тьму. Он не услышал выстрела, не почувствовал, как пуля попадает ему в голову, выплескивая мозги на оконное стекло и усыпая ковер осколками черепа. Не услышал, как металлические шары со звоном падают на пол. Джек Страйкер отсоединил глушитель и убрал пистолет под куртку. Напыщенный болтун, которого он только что ликвидировал, лежал на полу лицом вниз. Страйкер обошел стол и перевернул ногой тело. Пуля попала в основание черепа и вышла в районе челюсти, срикошетив от пуленепробиваемого стекла. Страйкер сел в кресло и начал проверять компьютер Блэкэби. «Всё подчищено. Ничего удивительного». Он обшарил тело, надеясь найти какой-нибудь накопитель, но ничего не было. В кожаном чемодане был одноразовый телефон и блокнот с рядом записанных вручную цифр. Он разместил на каждый винчестер по одному крошечному заряду, затем, взял чемодан, вздохнул и вышел из кабинета, направляясь на крышу. Страйкер ничего не чувствовал. Он не ощущал ни удовлетворения, ни сожаления, и он знал, почему. Джек Страйкер знал, что являлся социопатом и давно смирился с этим. Он не получал удовольствия, причиняя кому-то вред, не был садистом, в отличие от многих из тех, с кем ему приходилось работать. Отнять чью-то жизнь для него было, как наступить на муравья или закрыть дверь. Страйкер ощущал себя охотником. Он был хищником, когда это было необходимо. Он был отличным солдатом, но в отряд «Дельта» его не приняли, потому что он провалил психологический тест. Когда на связь вышел генерал и предложил вступить в отряд «Браво», он был, практически, счастлив. Он служил в отряде уже пять лет. Первые три он командовал отделением и был стрелком станкового пулемета, в основном, выполняя задания на северо-востоке. Он смеялся и шутил вместе с остальными, храбро сражался, и всё время притворялся. В отряде были те, кто считал Джека братом, но сам он, вряд ли, мог ответить взаимностью. Он был хамелеоном, всегда подстраивался под окружение, не будучи его частью. Некоторые находили его спокойствие тревожным. В отряде ему дали прозвище «Фрост»[35]. «Джек Фрост. Фрости. Снеговик. Это я».