— И они использовали ее ради горожанки? — поразилась я. — Нет. Им был нужен я. — Что? — За мной давно шла слежка, но я не думал, что все так далеко зайдет. Подставить же меня под удар оказалось легко: заманить в ловушку тебя. Знали же, что приду на помощь. Главарь Коршунов хорошо нащупывает слабости и вцепляется в них. Я удивленно уставилась на него. — Да, Трин — моя слабость теперь ты, — спокойно сказал Ал, касаясь рукой моей щеки. — И сила, не дающая сдаться, тоже. Он наклонился, не спрашивая и ничего больше не объясняя, нежно дотронулся моих губ. И мир от этого перевернулся, поплыл, исчезая. Я потянулась к нему, запуская руку в темные волосы. Сейчас мне не было ни стыдно, ни страшно. Просто хотелось смотреть в эти незабудковые глаза. Такие ясные, манящие, сводящие с ума. — Трин… Я накрыла его губы своими, жадно выпивая дыхание. — И как это понимать? — прошептал Ал, не отодвигаясь ни на миллиметр. — Благодарность за помощь, что ли? В его голосе слышалась злость напополам с разочарованием. — Нет, — ответила я. — Но сейчас будет именно она. Раз ты настаиваешь. Поцелуй повторился. Долгий, тягучий, как патока, и такой же сладкий и желанный. А потом Ал закутал меня в одеяло и ушел, не прощаясь. Я прикрыла глаза и вдруг поняла, что Ал не сказал главного: кто хотел его убить и зачем. Алэрин. А я и не знал, что Трин может быть такой. Она с первой нашей встречи казалась мне сдержанной и гордой, а оказывается… Без сильных эмоций не создать бури. Смеющаяся, с огромными глазами от восторга, растрепанная… Несложно догадаться, о чем я думал, когда нес ее на берег. Мне казалось, что я уже чувствовал мокрый песок в ее волосах и ласкал пропахшую солью кожу, которая не стала от этого менее чувствительной и нежной. Вздохнул, прогоняя наваждение и оставляя Трин за воротами Военно — морской Академии. Там она в безопасности. Дел за эти дни накопилось немало, поэтому выходные предстояли насыщенные. Я выспался в своем доме, осчастливив визитом Лору, которая напекла пирогов, а потом отправился в ратушу. Много времени уходило на занятия со студентами, но я не жалел, что в это ввязался. Опытом надо делиться, передавать. Если кому?то из них я помогу выжить и научу паре хороших ударов, то моя жизнь не потеряет смысл. Глупо бросать на произвол тех, кто будет защищать мир от зла. Я это понимал. А свое недовольство мэр Кардоса пусть спрячет куда подальше. Додумался же делегацию прислать. И что его не устраивает? Подумаешь, меня на месте не найти. Так я не создан для сидения в кресле. И когда мне предложили должность Верховного мага, об этом знали все. Зачем требовать невозможного? Да и жители защищены. Какие претензии? Не понимаю. Я зарылся в прошениях. Через час появился Рэм, сообщил, что маги построились и ждут моих распоряжений. Морская тьма! Совсем забыл о проверке, на которой сам же и настоял. И не надо хохотать, Рэм. Я вовсе не о Трин думал, а о поставках кристаллов с Северных гор. Мы добрались до полосы препятствий, что располагалась за городом на полигоне для военных. Двух часов хватило разобраться в слабых и сильных сторонах магов Кардоса, стоило просто понаблюдать. Работают в команде? Хорошо. Неплохо знают боевые заклинания? Прекрасно. А вот про физическую подготовку зря забыли. Все шкуры спущу. Иногда камень в руке сильнее магии. Он не даст осечек. И я позволю им на собственном опыте убедиться в этой истине. Второй выходной тоже даром не прошел. Призвал гидр, проверяя освоенное магами. Те в восторг не пришли, сыпали такими проклятиями, что даже я пополнил свой словарный состав. А то, что мои едкие замечания не нравятся — сами напросились. Они не ходят по домам и не сообщают родственникам, что их близкие погибли в схватке с гидрой. В город я возвращался, когда солнце клонилось к горизонту. Маги брели следом. На подходе к ратуше столкнулся с Нарисом и по одному взгляду понял, что стряслась беда. А я?то надеялся, что хоть одна неделя пройдет в этом чертовски — тихом городе спокойно! Глава 15 Тринлейн. Лотта появилась на рассвете. Радостная и уставшая. — Не поняла. Ты словно с праздника, — сказала я, наблюдая, как она кружится по комнате. — Вот! Она подняла рукав мятой грязной туники, и я охнула. На руке сверкал серебряный браслет с сапфирами. — Обручальный! — выдохнула я. — Ага. — Расскажешь, как вы с ректором до такого дошли? Лотта забралась ко мне на постель, блаженно улыбнулась. — Сначала ругались. Сдается, долго и со вкусом. — Нарис заявил, что я безответственная и взбалмошная. И да, вытрепала ему все нервы. Попробуй с ним после этого не ссориться. Верно? Я хмыкнула. Вопрос?то риторический. — И? — Сначала терпеливо слушала. Воображение тут же нарисовало, как это происходило. Лотта сидела, сложив ручки на колени, строя из себя жертву и награждая несчастного магистра, попавшего в ее сети, красноречивыми взглядами. — А Нарис все говорил и говорил. Я и не выдержала. Взяла да сказала: пусть тогда на мне женится, раз я такая эта… безответственная и взбалмошная. Да уж… В логике Лотте точно не откажешь. — И магистр Нарис согласился? Так вот просто? — неверяще уточнила я. А что? Может, подруга магистра пытала? — Ну… Лотта покраснела и смутилась. — Он разозлился. Аж весь побелел… Я хотела его успокоить, воды в стакан налить. Подруга вздохнула. — Что помешало? — Нарис как стукнет по столу. Я испугалась… Вместо ручья ливень получился. У него какие?то важные бумаги промокли. Я хихикнула, и Лотта улыбнулась. — А дальше? Опять кричал? — Было дело. Только зря он… Ты же знаешь, когда со мной так… — Ты еще сильнее злишься, а не чувствуешь себя виноватой, — заметила я. Лотта вздохнула. — В этот раз было еще хуже. — Да куда уж больше? — Я сказала Нарису, что он при всей своей мудрости и силе глуп. — Что? — воскликнула я. — Так прямо и… — Увы. Ох, он и разозлился! Я от него даже сбежать попыталась. Догонял… Подруга мечтательно улыбнулась, явно вспоминая прекрасные моменты погони. — Теперь мебель в его кабинете менять придется, — вздохнула Лотта. — Жаль, конечно, она мне нравилась. Особенно стол. Удо — обный! Я хихикнула. Значит, магистр Нарис подругу догнал. И, судя по — всему, удачно. — А браслет он мне недавно надел, — подруга ласково коснулась серебряного ободка со сверкающими камнями в цвет ее глаз. — Сказал, у него терпение закончилось, и на мне, действительно, лучше жениться, чтобы рядом была. Да и наказывать так приятнее.