– Все это настолько ужасно. Я только что из морга, так, кажется, называется это место. Она приложила руку к губам, чтобы немного прийти в себя. – Мне пришлось опознавать тело… это так жутко. Я надеялась, что произошла ошибка, но это был он. Мой отец. Мириам будет опознавать кто-то другой. Я не являюсь ее близкой родственницей. Сюда из Провиденса приедет ее брат. Это так… такая бессмысленная смерть… как такое вообще могло случиться. – Сочувствую, – сказал я. – Они собирались демонтировать экран на следующей неделе. Произошла какая-то ошибка. Возможно ли это? – Не знаю. Но думаю, скоро во всем разберутся. Я стал подозревать, что она пригласила меня как раз для этого – найти виновника катастрофы. Если так, она зря потратит деньги. В это дело наверняка вмешаются федералы и полиция штата. Если они сочтут, что здесь нечто большее, чем головотяпство демонтажной службы, наверняка подключится Министерство национальной безопасности. Их совместные усилия гораздо быстрее приведут к результату, чем моя индивидуальная деятельность. – Я до сих пор в шоке, – всхлипнула Люси. – Мне все кажется, что я брожу в тумане. И ничего этого не произошло. Такого просто не может быть. – Но вы отлично держитесь. – Если это называется «отлично держаться», тогда что значит «потерять голову»? А такое обязательно произойдет, я вам гарантирую. Мне неизвестно, когда выдадут тело. А еще надо организовать похороны. Обзвонить друзей и родственников, может быть, они захотят приехать. Я вспомнил, что Люси разведена. Может ли она рассчитывать на помощь родственников? – А ваш бывший муж не собирается приехать? Женщина рассмеялась. – Джеральд? Спешит и падает. – Это означает «нет»? – Он живет в Сан-Франциско. Я ему позвонила, но у него нет денег даже на автобус до Лос-Анджелеса, не говоря уже о самолете. Честно говоря, я этому только рада. Кристал всегда так волнуется, когда он приезжает, а ей это совсем ни к чему. Люси как-то упомянула о своей дочери, но я ее ни разу не видел. – Почему волнуется? – У Кристал совершенно фантастическое представление об отце. Она считает: он ушел от нас, потому что выполняет какую-то более важную миссию. Сражается с инопланетянами, спасает китов, возводит гигантский щит, чтобы остановить глобальное потепление. Она не допускает мысли, что ему просто наплевать на собственную дочь. Она не говорит о своих переживаниях, но это проявляется в ее рисунках. – Она рисует? Люси махнула рукой. – Это неважно. Я позвала вас не за тем, чтобы посвящать в свою личную жизнь. Она вдруг отвернулась, сгорбилась и зарыдала. – Простите, – пробормотала она, не глядя на меня. Я осторожно положил ей руку на плечо. – Ничего. На вас столько свалилось. Тут любой не выдержит. Пару раз всхлипнув, она вытерла нос и повернулась ко мне. – Кристал только одиннадцать. Детям вообще трудно объяснить, почему их бросают родители. А с Кристал все еще сложнее… – Не понял. Еще один всхлип. – Она… не такая, как другие дети. Люси сунула платок в сумку и выпрямилась. – Все в порядке. Я оставила ее у подруги. Не стоило брать ребенка с собой после того, что произошло. Судорожно сглотнув, Люси вздернула подбородок, словно показывая, что она готова ко всему, как бы тяжело это ни было. Но я по-прежнему не понимал, зачем мы сюда приехали. – Ну, хорошо. А теперь расскажите, почему вы мне позвонили. Она с беспокойством взглянула на дом. – Там что-то не так. – Вы сказали, что в доме кто-то побывал. – Мне так кажется. – Вы приходили сюда сегодня утром? После того как узнали, что ваши родители погибли? Люси быстро взглянула на меня. – Не мои родители, а мой отец и его жена. – Адам Чалмерс – это ваш отец, а Мириам… – Его третья жена. Моя мать умерла, когда я была подростком. Отец снова женился и прожил с Фелисией шесть лет, пока она не бросила его. А потом уже появилась Мириам. – Вы с ней ладили? – Не очень. Она… она мне не нравилась. – Почему? Люси чуть замялась. – Мне бы не хотелось выглядеть ханжой. Но Люси Брайтон зря беспокоилась. Мне она такой никогда не казалась. Наоборот, производила впечатление человека широких взглядов, не склонного кого-то осуждать. В ней сквозила какая-то атлетическая сексуальность. Она была похожа на бывшую бегунью или гимнастку, хотя никогда не говорила об этом. Ее телосложение располагало к таким занятиям. И к некоторым другим тоже. Во всяком случае, эта мысль не раз приходила мне в голову, отвлекая от профессиональных обязанностей. – Вас трудно назвать ханжой. – Мне не нравилось, что Мириам моложе меня. – А сколько ей было? – Тридцать. Мне тридцать три, а моему отцу пятьдесят девять… Довольно странное ощущение оказаться старше своей мачехи на три года. В этом есть что-то зловещее. – Да, это необычно. – По возрасту отцу подходила только моя мать. Им было по двадцать, когда они поженились. Через тринадцать лет она умерла, и не прошло и года, как мой отец женился снова. – На Фелисии. Люси кивнула. – Та оказалась, по крайней мере, старше меня. Правда, только на пять лет. Ей минуло девятнадцать. С самого начала было ясно, что этот брак не продержится долго, и точно, через шесть лет она бросила отца. Бракоразводный процесс несколько затянулся, и все это время отец встречался с самыми разными женщинами. А три года назад откопал эту самую Мириам. Она была почти на тридцать лет его моложе. Быстро произведя мысленный подсчет, я определил, насколько старше Люси. Лет на десять или около того. – Такое случается. – Я знаю. С этим вполне можно было примириться, если бы отец вел себя в соответствии с возрастом. Но он отчаянно молодился и выглядел по-дурацки. А может, это Мириам делала из него посмешище. Он… Она запнулась. Я терпеливо ждал. – Возможно, он хотел доказать ей и себе тоже, что по-прежнему молод. Поэтому и вел себя так. – Мужчины под шестьдесят часто этим грешат. Но пора было вернуться к цели нашего приезда. – Почему вам показалось, что в доме кто-то был? Люси глубоко вздохнула. – Когда я узнала о том, что случилось, я сразу же приехала сюда. Надо же было чем-то себя занять, ведь все равно рано или поздно придется забирать одежду для похорон, а потом решать, что делать с домом. Ну, так вот…