И тут зазвонил телефон. Я снял трубку: – Резиденция Ниро Вулфа… – Арчи! Я кое-кого поймал. – Мужчину или женщину? – Женщину. Так ты приедешь? – Уже бегу. До встречи. – Положив трубку, я встал с места. – Фред поймал рыбку. Женского пола. – Я бросил взгляд на часы: без четверти десять. – Я могу привезти ее сюда еще до одиннадцати вечера. Может, к половине одиннадцатого. Ваши инструкции? – Какой смысл давать тебе инструкции?! – взорвался Вулф. Конечно, я мог бы в ответ попросить его привести хотя бы один случай, когда я без уважительной причины нарушил его инструкции, но, если имеешь дело с гением, приходится быть тактичным. Поэтому я ограничился тем, что сказал: – Тогда я буду действовать по своему усмотрению, но в пределах разумного. – И закрыл за собой дверь кабинета. Жаль только, что я, забыв о пределах разумного, не задержался у вешалки взять пальто. Однако я обнаружил свою оплошность лишь на улице, когда направлялся в сторону Десятой авеню. С реки дул холодный ветер, по крайней мере слишком холодный для мая, но я решил не возвращаться за пальто. Поймав на углу такси, я велел таксисту отвезти меня на пересечение Восемьдесят второй улицы и Амстердам-авеню. Возле ямы мог по-прежнему дежурить коп, а даже если нет, то было бы неразумным подкатывать на такси прямо к двери. Возле ямы я не увидел ни копа, ни скопления криминалистов-любителей, а только редких прохожих и компанию подростков. Завернув за угол дома номер 156, я спустился на три ступеньки, открыл дверь ключом Мег Дункан, переступил порог и прошел дальше по коридору, но буквально на полпути у меня возникло странное ощущение, что за мной наблюдают. Естественно, ощущение присутствия кого-то невидимого старо как мир, хотя и всегда застает врасплох. Я буквально почувствовал это копчиком, словно подсказывавшим мне, стоит поднять или поджать хвост, конечно, если бы он у меня был. И в тот момент, когда меня пронзило чувство странной тревоги, я увидел впереди справа от себя дверь, приоткрытую буквально на дюйм. Я сделал еще три шага и, поравнявшись с дверью, резко выбросил руку в сторону. Дверь открылась на фут и остановилась, но и фута оказалось вполне достаточно. Внутри свет не горел, в коридоре царил полумрак, но у меня острое зрение. Она даже не шелохнулась. – Зачем вы это сделали? Это моя комната. Странная штука: ей шел яркий свет, но и полумрак шел ей не меньше. – Извиняюсь, – сказал я. – Но, как вам известно, я детектив, а у детективов плохие манеры. Сколько раз вы были в той комнате на верхнем этаже? – Мне туда нельзя. Да и зачем вам что-то говорить? Чтобы вы потом все рассказали моей матери? Прошу прощения, но я закрываю дверь. Сказано – сделано, и я решил не мешать. Конечно, я хотел продолжить нашу милую беседу, но это могло подождать. Я прошел к лифту, открыл его другим ключом и поднялся на верхний этаж. Человек всегда на что-то надеется, даже не подозревая об этом. Наверное, я надеялся увидеть дрожащую от страха или кипящую от возмущения особу женского пола, которая сидит на диване или на стуле под бдительным взглядом Фреда. Однако все обстояло несколько по-другому. Фред, поддерживая брюки, стоял посреди комнаты, его щеку украшали две длинные царапины. На секунду мне показалось, что посетительницы здесь нет, но затем я увидел голову, торчащую из какого-то свертка на полу. Женщина была запелената в желтое шелковое покрывало с кровати, перетянутое брючным ремнем Фреда. Я подошел и посмотрел на пленницу сверху вниз, она в ответ наградила меня злобным взглядом. – Ни один волос не упал с ее головы, – сообщил Фред. – А жаль. Полюбуйся на меня. – Царапины у него на щеках кровоточили, и Фред промокнул кровь носовым платком. – Ты сказал, что мне не придется и пальцем до нее дотронуться, если она первой не начнет. Она начала первой. А когда я пошел к телефону, она ринулась к лифту, а когда я ее оттуда отогнал, кинулась к телефону. Пришлось ее спеленать. – А ты сказал ей, кто ты такой? – Нет. Я решил не оказывать ей такой любезности. Ее сумочка там. – Он показал на стул. – Но внутрь я не заглядывал. Сверток на полу зашевелился. – А вы кто такой? – послышался требовательный голос. Пропустив вопрос мимо ушей, я взял со стула сумочку и открыл ее. Среди прочих дамских штучек я увидел четыре полезные вещи: кредитные карты из четырех магазинов и водительское удостоверение. Оно было выдано на имя Джулии Макги, проживавшей на Арбор-стрит в Гринвич-Виллидже. Двадцать девять лет, рост пять футов пять дюймов, волосы каштановые, глаза карие. Я сложил вещи обратно в сумочку, сумочку поставил на стул и подошел к дамочке: – Мисс Макги, я развяжу вас буквально через минуту. Его зовут Фред Даркин, а меня – Арчи Гудвин. Вы, возможно, слышали о Ниро Вулфе, частном детективе. Так вот, мы работаем на него. Мистер Даркин временно квартирует здесь, потому что мистер Вулф желает побеседовать с каждым, кто явится в эту комнату. Я был бы рад отвезти вас к нему. Не стану вас ни о чем расспрашивать, поскольку мне нужно лишь передать ваши ответы, и будет гораздо проще позволить Вулфу самому задать вам вопросы. – Освободите меня! – Через минуту. Теперь, когда я знаю, кто вы такая и где вас искать, ситуация слегка изменилась. Если вы схватите сумочку и рванете к лифту, я не стану вас задерживать, но лучше сперва сосчитайте до десяти. В вашей сумочке лежат ключи от входной двери и лифта. И когда полицейские доберутся до этой комнаты, их, естественно, заинтересует любой, кто имел ключи от дома и мог находиться здесь в воскресенье ночью. С вашей стороны может быть серьезной ошибкой отклонить мое предложение. Поэтому, пока я вас разворачиваю, советую хорошенько все обмозговать. Присев на корточки, я расстегнул ремень, вытащил его из-под спеленатой женщины и отдал Фреду. Я не мог поставить пленницу в вертикальное положение, поскольку ее ноги тоже были спеленаты. – Давайте я буду держать край покрывала, а вы попробуете размотаться, – предложил я. Что она и сделала. Покрывало было не меньше десяти квадратных футов, но я не стал спрашивать Фреда, как ему удалось ее спеленать. Выпутавшись из покрывала, женщина проворно вскочила на ноги. С растрепанными волосами и раскрасневшимся лицом, она казалась вполне привлекательной, возможно, даже привлекательнее, чем при обычных обстоятельствах. Она отряхнулась, поправила пальто, взяла сумочку и сказала: – Мне нужно позвонить. – Только не отсюда, – отрезал я. – Если вы собираетесь уйти одна, то на углу найдете телефонную будку. Ну а если вы пойдете со мной, то в кабинете мистера Вулфа есть телефон. Женщина выглядела скорее разъяренной, нежели испуганной. Впрочем, с незнакомым человеком поди разберись, тут можно и ошибиться. – А вам известно, кому принадлежит эта комната? – спросила она. – Мне известно, кому она принадлежала. Томасу Г. Йегеру. – Что вы здесь делаете? – Проехали. Я не только не задаю вопросов, но и не отвечаю на них. – Вы не имеете права… – Она осеклась. – Я секретарь мистера Йегера. То есть была его секретарем. Я пришла забрать блокнот, который здесь забыла. Вот и все. – Тогда вам нечего бояться. Когда на вас выйдут полицейские, просто расскажите им о блокноте, и они извинятся за беспокойство. – Если я откажусь пойти с вами, вы сообщите в полицию? – Я этого не говорил. Решение принимает мистер Вулф. А я просто мальчик на побегушках. Она двинулась вперед. Я решил, что мисс Макги хочет добраться до телефона, однако она направлялась в дальний конец комнаты, в сторону ванной комнаты, за дверью которой и скрылась. Я подошел к Фреду осмотреть его щеку. Он уже успел надеть ремень. – Выходит, это были апартаменты Йегера, – задумчиво произнес Фред. – Теперь, когда я об этом знаю… – Ты не знаешь. И вообще ничего не знаешь. Я ей наврал, и она купилась. Твоя задача – находиться здесь, чтобы встречать посетителей. Никому никакого ущерба. Твоя щека выглядит хуже, чем есть на самом деле, и в ванной найдется все для ее лечения. А покрывало тебе в любом случае пришлось бы снимать перед сном. Давай помогу сложить. Я взялся за один край, Фред – за другой. Он спросил, как долго ему еще здесь торчать. На что я ответил: до моей отмашки. И чем, собственно, он недоволен? Любой мужчина, любящий маленькие радости жизни, почтет за счастье пожить в такой картинной галерее, получая приличные деньги за каждый час проведенных здесь суток. Фред ответил, что даже телик поддался царящей здесь атмосфере разврата: стоило его включить, как на экране появилась голая девица в ванне, пускавшая мыльные пузыри. Фред положил покрывало на диван, и в это время в комнату вернулась Джулия Макги. Она успела поправить воротник платья, привести в порядок волосы, подремонтировать лицо. Выглядела она весьма и весьма недурно. Джулия Макги подошла ко мне и сказала: – Хорошо. Я принимаю ваше приглашение. Глава 7 Когда вы входите в прихожую старого особняка из бурого песчаника на Западной Тридцать пятой улице, то первая дверь слева ведет в комнату, которую мы называем гостиной, а следующая дверь – в кабинет. В обеих комнатах, включая двери, сделана звукоизоляция, не такая идеальная, как в гнезде разврата Йегера, но достаточно надежная. Я отвел Джулию Макги в гостиную и, получив отказ на предложение взять у нее пальто, прошел через соединяющую комнаты дверь в кабинет. Вулф сидел в своем любимом кресле с книгой в руках. Вулф читает довольно медленно, а в книге 667 страниц, примерно 600 слов на странице. Когда я подошел к его письменному столу сообщить, что у нас посетительница, Вулф, дочитав абзац, заложил пальцем страницу и сердито на меня уставился. Я как ни в чем не бывало продолжил: – Ее зовут Джулия Макги. Она утверждает, будто была секретаршей Йегера, что, вероятно, чистая правда, поскольку это легко проверить. Говорит, будто явилась туда за оставленным блокнотом, что, конечно, является ложью, причем не слишком удачной. В той комнате не было никакого блокнота. Когда она увидела Фреда, то накинулась на него и в кровь расцарапала ему лицо. Пришлось завернуть ее в покрывало, чтобы добраться до телефона. Осмотрев ее сумочку, я узнал ее имя и адрес, после чего сказал, что она может или объяснить все в полиции, или пойти со мной, и она выбрала последнее. Я заключил с ней соглашение: обещал дать ей возможность позвонить от нас, но в нашем присутствии. В ответ Вулф глухо зарычал. Я дал ему двадцать секунд хоть что-то добавить, но, очевидно, он на этом иссяк. Поэтому я открыл дверь в гостиную и пригласил Джулию Макги в кабинет. Она подошла поближе, окинула взглядом комнату и, обнаружив телефонный аппарат на моем письменном столе, уселась в мое кресло и набрала номер. Вставив закладку, Вулф отложил книгу в сторону, откинулся на спинку кресла и сердито посмотрел на посетительницу. Дозвонившись, она сказала в трубку: – Могу я поговорить с мистером Айкеном? Это Джулия Макги… Все верно… Благодарю. – Подождав минуту, она продолжила разговор: – Мистер Айкен?.. Да… Да, я знаю, но должна вам сообщить: там был мужчина, и он на меня напал, и… Нет, разрешите мне сказать: потом пришел еще один мужчина и сообщил, что они работают на Ниро Вулфа, детектива… Да, Ниро Вулфа. Тот второй, Арчи Гудвин, под предлогом, что Ниро Вулф хотел бы побеседовать с каждым, кто появится в той комнате, уговорил меня поехать с ним, и вот я здесь, в кабинете Ниро Вулфа… Да… Нет, я так не думаю. Они оба тут, Ниро Вулф и Арчи Гудвин… Я не знаю… Да, безусловно, но я не знаю… Погодите, сейчас спрошу. – Она повернулась ко мне. – Какой у вас адрес? – Я продиктовал адрес, и она продолжила разговор: – Западная Тридцать пятая улица, дом шестьсот восемнадцать. Все верно… Да, обязательно. – Она повесила трубку и, развернувшись в кресле, сказала Вулфу: – Мистер Айкен будет здесь через двадцать минут. – После чего наконец сняла пальто. – А кто такой этот мистер Айкен? Она наградила Вулфа таким взглядом, каким мальчик, подающий биты в команде «Янки», наградил бы любого, кто спросил бы у него, а кто такой Кэйси Стенгел. – Мистер Бенедикт Айкен. Президент «Континентал пластик продактс». Это меняло дело. Решив вернуть себе свое рабочее место, я уже было собрался согнать с него мисс Макги и пересадить в красное кожаное кресло, но, решив, что, когда появится президент, ей придется снова пересаживаться, поставил напротив письменного стола Вулфа желтое кресло и положил пальто на диван. Когда она пересела, Вулф поднял голову и втянул носом воздух. Его мнение о женщинах отчасти основывалось на мнении об их духах. И если в кабинете появлялась женщина, Вулфу всегда чудился аромат духов. Однако я сидел ближе к Джулии Макги, чем он. Духами она не пользовалась. – Вы сказали мистеру Гудвину, что пришли туда сегодня вечером за блокнотом, который там оставили. Когда именно вы его оставили? – спросил Вулф, уставившись на посетительницу. Она смело встретила его взгляд: – Пожалуй, я подожду прихода мистера Айкена. – Так не пойдет, – покачал головой Вулф. – Я не могу помешать ему прийти сюда. Но он войдет в дом лишь в случае, если меня это устроит. А я хочу до его появления получить кое-какие факты. Когда вы оставили блокнот? Она открыла рот и снова закрыла его. И через секунду сказала: – Ничего я не оставляла. Я сказала… неправду. А сегодня вечером я пошла туда, потому что меня попросил мистер Айкен. – Ах вот как! Забрать что-то, что оставил он? – Нет. Собственно, я бы предпочла дождаться мистера Айкена. Впрочем, это не важно. Как вы знаете, дом принадлежал мистеру Йегеру, так что все остальное уже не важно. Мистер Айкен послал меня туда проверить, не осталось ли там чего-нибудь, указывавшего на то, что дом принадлежит мистеру Йегеру. – Так это мистер Айкен дал вам ключи? – Нет. Ключи у меня уже были. Я пару раз туда приходила. Записывать под диктовку мистера Йегера. Я ведь была его секретаршей.