– Джейми, – сказала она. Он отошел от машины и выпрямился. Руки он держал в карманах куртки, холодный ветер ерошил его волосы. Выглядел он бледнее, чем в день их последней встречи, но казался по-прежнему полным энергии. Тяжелым и взволнованным взглядом он смотрел Фионе прямо в глаза. – Привет, – сказал он и откашлялся. – Ты… в порядке? Фиона почувствовала неожиданную тихую радость от встречи с ним. Казалось бы, между ними должен был состояться тягостный разговор, но оказалось, что слова лились легко и просто. Правда, Джейми заметно нервничал. – Да, – произнесла она. – Теперь все нормально. А как ты? – Вроде ничего. Кажется, меня просто тянет к участку. Я случайно увидел твою машину, не думай, я за тобой не слежу. – Приятно слышать. Джейми посмотрел на здание участка за ее спиной. – Ты приезжала поговорить с Файфером? – Он меня вызвал, – Фиона сложила руки на груди. – В дело вмешалось бюро расследований, и это его взбесило. Он решил, во всем виновата я. Но думаю, он быстро догадается, кто на самом деле все это устроил. Джейми посмотрел на нее долгим взглядом, и Фионе показалось, что с его лица исчезает выражение настороженности. – Все произошло без моего участия. То, что случилось в тот день, настолько очевидно, что они сами открыли дело. Но я содействую следствию, Фи. Я рассказываю им все, что знаю. – Об отце? – мягко спросила она. – Он покрывал Тима, пытался тебя убить. И стрелял в меня. – Джейми покачал головой. – Но я ведь уже говорил тебе, что с меня хватит. – Он слабо улыбнулся. – Думаю, в полиции мне больше делать нечего. – Чем ты займешься? – Не знаю. Придется что-то придумать. Может быть, стану столяром или куплю яблоневый сад. – Он достал руки из карманов, и Фиона заметила, что на одной из них наложена повязка. – Я слышал, что журналистам неплохо платят, вот только я совсем не умею писать. Фиона коротко рассмеялась и тут же замолчала. Не обязательно быть копом, чтобы помогать людям и совершать хорошие поступки. Пришло время, чтобы он это понял. – Господи, Джейми, все это так тяжело, – сказала она и потерла лоб ладонью. – Как твоя мать, держится? – Не очень, – мрачно ответил он. – Она во всем винит тебя – по крайней мере, сейчас. Ну разумеется. Она ведь жена и мать полицейского. «Его мать меня ненавидит, а отец пытался убить, – подумала Фиона. – Между нами никогда не будет ничего хорошего». – Что теперь, Фи? – спросил Джейми, как будто читая ее мысли. Фиона осмотрелась вокруг: холодная пустая улица, низкое серое небо, вот-вот пойдет снег, полицейский участок за спиной. И мужчина, стоящий перед ней. Что теперь? Она решила рискнуть. – Пойдем выпьем кофе? – спросила она. Джейми немного подумал и дал ответ. Хотя она уже и так знала, что он скажет. Эпилог Бэрроне, Вермонт Декабрь 2014 г. Рокот строительной техники не смолкал ни на минуту, и всюду сновали дорожные рабочие. Фиона навела фотоаппарат на небольшой участок сырой земли и сделала очередной кадр. – Пока что там нечего снимать, – сказала Кейти Уинтроп за ее плечом. Фиона не ответила. Впервые за время их недолгого знакомства она видела, как несгибаемая Кейти Уинтроп нервничает. Пожилая женщина закуталась в несколько курток и шарфов, надела толстые варежки, а вместо элегантной обуви – тяжелые ботинки. Она разговаривала без умолку и не могла найти себе места. Сегодня Фиона ясно видела в ней 15-летнюю школьницу-подростка, которая когда-то изводила своих учителей. Энтони бродил у них за спиной, беспокоясь о матери, готовый по первой просьбе предложить ей горячего чая из термоса. Фиона не обращала на него внимания. Она наблюдала, как двое рабочих у раскопа о чем-то переговаривались, а потом подозвали третьего, вероятно, посоветоваться. – Господи, ненавижу это место, – проговорила Кейти. – И я, – сказала Фиона, не отводя глаз от рабочих. – Оно никому не нравится. Стоял тусклый декабрьский день. Солнце давно скрылось за низкими облаками, и в неверном сером свете Айлдлуайлд выглядел мрачнее обычного. За их спинами находился главный корпус. В аркаде окон залегли тени, что делало ее совсем уж похожей на ощерившуюся пасть. Фионе не нравилось стоять к зданию спиной, из-за неприятного чувства, будто оно за ней следит. Пленка, покрывавшая землю старого сада, угрожающе билась на ветру. Все вокруг замерло в ожидании. «Уже скоро», – подумала Фиона, глядя на рабочих. – Слава богу, девочки приехали, – сказала Кейти. Фиона быстро обернулась и увидела подходивших к ним Роберту и Сисси. Они шли, держась за руки, и, как и Кейти, были закутаны с ног до головы. Их сопровождал Джейми, следивший, как бы женщины не поскользнулись на обледенелой грязи. Роберта выглядела напряженной, а Сисси вежливо помахала Фионе рукой. – Господи, – сказала Роберта, когда они приблизились, – это место выглядит еще ужаснее, чем я его помню. Сколько еще времени потребуется? – А чем это пахнет? – добавила Сисси. – Ах да, сад. – Лицо ее посерьезнело от воспоминаний. – Какая мерзость. Другого слова было не подобрать. Даже несмотря на холодный воздух, когда рабочие подняли верхний промерзший слой земли, из-под него разнесся мерзкий сырой запах, как будто сад дохнул им в лицо несвежим ртом. Строители говорили что-то об отводе воды, глине и кислотности почвы, но Фиону это не убедило. Так могли пахнуть только трупы Мэри и ее ребенка. Джейми подошел поближе к Фионе. – Ты в порядке? – мягко спросил он. – Спасибо, что приехал, хоть это было и не обязательно, – пробормотала Фиона. Она повернулась к нему, и их глаза встретились. Джейми легко улыбнулся, и Фиона почувствовала, как у нее пересохло в горле. – Мне захотелось, – ответил Джейми. Фиона отвела взгляд и снова посмотрела вперед. – После всего этого я обязан угостить тебя пивом, – сказал он. – Неважно, который сейчас час. – Хорошо. – Щеки у Фионы горели, как на первом свидании. – Кейти, твой сын пытается подсунуть мне какой-то чай, – пожаловалась Роберта, а Фиона снова навела фотоаппарат на раскоп. – Так доставь ему эту радость, – ответила Кейти. – Я бы не отказалась от горячего шоколада, – сказала Сисси. – Он меня очень бодрит и куда вкуснее чая. Мне вообще не очень-то хочется смотреть на трупы. Ой, что-то я слишком много болтаю, да? Так всегда бывает, когда я волнуюсь. Она замолчала, и Фиона почувствовала, как кто-то из них – либо Кейти, либо Роберта (а может, и обе женщины сразу) – взял ее за руку. В воздухе повисла тишина, прерываемая лишь хлопаньем пленки и воем ветра. Рабочие, которых наняла Кейти, копали землю в саду уже пятый час, уже подступали сумерки. Работы велись на небольшом участке, земля на котором стала рыхлой и сырой, несмотря на погоду. Раскоп уже сделали достаточно глубоким – рядом стоял небольшой экскаватор – и теперь мужчины орудовали на дне котлована лопатами. И вот человек, руководивший раскопками, с очень напряженным видом, выдвинулся от ямы в сторону Кейти. – Мы вроде что-то нашли. Похоже на дерево, – сообщил он. «Гроб, – подумала Фиона. – Сначала родители Мэри бросили ее замерзать на улице, но потом похоронили в гробу вместе с ребенком». Через 40 минут гроб откопали и подняли на поверхность. Несмотря на его полусгнивший вид, ни у кого не возникло сомнений, что когда-то его сколотили на скорую руку. Даже резкий ледяной ветер не спасал от вони, которую он источал, – отчего рабочим пришлось замотать себе рты и носы шарфами. Фионе же пришлось дышать этим смрадом, поскольку обеми руками она держала фотоаппарат и делала снимок за снимком, по мере того как гроб поднимали из земли. Статью о Соне Галлипо, ее печальной жизни и страшной смерти она уже почти закончила. Джонас собирался использовать ее для запуска обновленного «Лайвли Вермонт»; журнал наконец-то перестал публиковать только легкое чтиво для туристов и начал серьезно освещать местные события, как Джонасу всегда и хотелось. Для достижения этой цели он продал свою половину дома, купленного когда-то вместе с бывшей женой, поселился в комнатке над гаражом своей матери и вложил полученные деньги в издательский бизнес. Удивительно, как после этого у него поднялось настроение. «Я чувствую себя так, как будто мне снова 20!» – говорил он. Отчасти его возбуждение объяснялось тем, что на первой полосе нового выпуска «Лайвли Вермонт» он собирался напечатать, помимо статьи о Соне Галлип-по, еще и другой материал – эксклюзивный текст от легендарного Малкольма Шеридана, отрывок из его книги об экономическом кризисе 2008 года, которая готовилась вот-вот выйти в свет. Джонас заполучил статью Малкольма Шеридана впервые за двадцать лет, и даже скромное жилище над гаражом не могло омрачить его радости. – Не стоит особо на меня рассчитывать, – предупредил его Малкольм. Они разговаривали в гостиной дома Шериданов, и Фиона смотрела на происходящее с изумлением. – Я на пенсии и не смогу постоянно для тебя писать. Но Фиона знала правду. Главное, что отец снова взялся за перо. Какой бы болезненной для всех ни была история с полицейским прикрытием для Тима Кристофера, она задела его за живое. В нем вновь проснулось желание поработать на благо людей. Собственно, как и в ней самой. Фиона теперь тоже писала. История Сони Галли-по была лишь началом. Впервые в своей журналистской практике Фиона занялась настоящим делом. Она планировала писать о нераскрытых делах, о без вести пропавших людях, которые так и не вернулись к родным, о загадках прошлого. О по-настоящему важных вещах, пусть и трагических. А Джейми собирался ей помогать, используя свой 10-летний опыт работы в полиции. Как только мертвецы из Айдлуайлда будут похоронены. Фиона не хотела писать про Мэри Хэнд и фотографировала место ее захоронения вовсе не для статьи. Она просто чувствовала, что после стольких лет молчаливых страданий кто-то должен был запечатлеть историю. – Надеюсь, никого не стошнит, – сказал Энтони. Он стоял рядом с Сисси, глядя на поднимающийся из земли гроб, и все поняли, что он имеет в виду прежде всего себя.