Женя стояла возле подоконника. Одна. У самого края. Одноклассники её стояли здесь же, рядом, но как будто не с ней. Она держала в руках учебник, но выглядела слишком отстранённой, смотрела куда-то перед собой – пусто, монотонно, грустно. Дима испугался этого взгляда – какого-то потерянного и отчаянного. Она даже не заметила, как он подошёл. Подняла взгляд только, когда он встал перед ней, прямо перед её носом. Но дотронуться, а уж тем более обнять не решился. Женя подняла взгляд и испуганно замерла, застыла, превратилась в вековую статую. – Что ты здесь делаешь? – прошептала одними губами. Её одноклассники сбоку затихли, прислушались. Дима почувствовал, как возросло напряжение, как нить между теми людьми, которые зовутся её друзьями-одноклассниками, и Женей натянулась так отчаянно и сильно, что прямо звенела от напряжения. Дима понял, что одно неверное его слово и эта нить лопнет, зацепив всех и каждого. Но больше всего Женю. И только немного Диму. – Людмила Анатольевна сказала, что сегодня собираемся после шестого урока, – сипло проговорил Дима. Руки он сжал в кулаки, чтобы не врезать зевакам, которые пораскрывали свои чёртовы рты и ловили каждое действие, и чтобы не схватить Женю и не утащить от этих нелюдей подальше, и там уже поговорить с ней нормально. Диме показалось, что в стороне он услышал что-то про «сегодня она нарасхват». – Хорошо, – отрывисто выдохнула Женя. Дима уловил тревогу в её дыхании. Кивнул и отошёл. Всё ещё сжимая кулаки. – Хах, ухажёр нашёлся, – съязвил какой-то писклявый голосок в стороне — Кто это?.. — резко обернулся Дима, но не понял кто сказал: парень или девушка. Молчаливой тенью сбоку возник Егор. Кулаки горели желанием врезать, разобраться и уточнить, что с ними не так. Многие взгляды были опущены в пол, и Дима догадывался, что в них он мог бы прочитать насмешку, но никак не страх. Никто ничего не повторил. И Дима решил не нарываться, ушёл. Однако теперь он понял, что интуитивно попросил сходить с ним Егора именно по этой причине: всё же где-то внутри в нём до сих пор жило опасение быть высмеянным, хоть сейчас Диму почти все и уважали, и немного боялись. – У-ух, – Егор сделал вид, что вытирает пот со лба. – Вот это они там агрессивные. Даже смотрели так, будто готовы были разорвать вас. Ну или засмеять до потери сознания. – Угу, – только и ответил Дима, думая так же. – Слушай, Машка говорит, что Женька ей ничего не рассказывала. Весь день молчит, что-то думает, на сообщения отвечает неохотно. Что у вас было-то? Чего она?.. – Егор говорил беззаботно, но было видно: ему интересно, что такого произошло у Димы и Жени после дискотеки. Диме и самому было интересно. Вроде, произошло как раз то, что должно было происходить между людьми, которые нравятся друг другу. А на деле, исходя из сегодняшнего дня, казалось, что ничего такого и не было. Словно сон, наваждение. Словно морок на него наслали. Он обернулся, посмотрел в сторону Жениного класса, где она стояла возле подоконника, и практически полностью спрятала лицо за учебником литературы. Одноклассники что-то бурно обсуждали со смешками, косо посматривая в сторону Жени, но не задирая её. Пока что. – Ну? – не выдержал Егор, доставая телефон. – А то сейчас звонок будет, и никто из нас не узнает, что произошло. А судя по тому, как вы себя ведёте, придётся вас спасать. – Что? Кого спасать? – очнулся Дима. – Никого, забей. Та-ак… – Мы… – Дима замялся. Если Женя не рассказал, то должен ли он… Егор его друг. Очевидно, что между Димой и Женей что-то произошло. Можно, конечно, списать на непонимание. Выставить себя не в лестном свете и сказать, что это он не так всё понял, и что Женя ни в чём не виновата. Но это была неправда. Которая в любом случае когда-нибудь всплыла бы. – Мы поцеловались. – Вот это да-а-а, – протянул Егор, разворошив и без того потрёпанные волосы. – А как вы?.. – Она меня. Поцеловала. Дима понизил голос, чтобы никто не услышал. Запахло сладко, цветами, вокруг были только младшеклассники, что носились кругами, мельтешили, кто на уроки, кто в столовку, кто к подруге, кто к парню или девушке – никому не было дело. Или так только казалось? Может им правда всем интересно, что же такого происходит за закрытыми дверьми дома у каждого ученика? Нет, Дима решительно отмахнулся от этой мысли. Ну не могут люди быть такими сплетниками и любопытными до чужих личностей, совершенно не развивая свою, а ковыряясь в чужих жизнях. – Это, гхм, любопытно, – сдержался от крепкого словца Егор, поглядывая на пятиклашек, которые прилипли к стене, чтобы старшаки спокойно прошли по лестнице. – И как было? – Что? Поцелуй? – не понял вопроса Дима. Ему что, надо расписывать как это бывает, как твой язык сталкивается с чужим, как хочется нежно посасывать её нижнюю губу, прикуснуть… – Да нет же, – Егор опять ворвался в мысли, в дикие воспоминания и желания Димы, – я про вашу разницу. Ростову́ю. – А, точняк, – усмехнулся Дима, понимая, что на секунду, а может и больше, забыл об этом. Вообще это казалось не таким уж и важным, отличительным. Почему парень с таким ростом, как у Жени, считался нормой, и когда он встречался с девушкой, которая ростом, как Дима, – это прямо идеальная пара. А как наоборот, так всё, конец света и сплетни по всей школе. – Я даже не заметил. – Она наверно чуть согнула колени, – задумчиво проговорил Егор, делая именно это, отчего рядом стал идти более низкий, зато одного роста с Димой Егор. – Да пошёл ты, – в шутку ругнулся Дима и несильно пихнул того в плечо. Егор засмеялся, весело и беззаботно. – Не боись, всё наладится. По-любому случилось недопонимание, если всё было хорошо. – Было, – подтвердил Дима, слыша вопросительную интонацию у Егора. – Даже переписывались норм в воскресенье. И после первого урока она пропала. Будто отстранилась от меня. От нас. Прозвенел первый звонок на урок. К кабинету стали подтягиваться одноклассники. – Переписывались? Даже так? Тогда это уже подозрительно. – Димочка, чего не подошёл, когда проходил мимо? Насыщенно запахло цветами. То ли розой, то ли лилией, которые мама выращивала в палисаднике. Карина зацепилась за рукав Димы, словно маленький отчаянный крабик. Каблуки её сегодня были какие-то более тихие и мало привлекали внимания. Интересно, давно она за ними шла и успела ли что-нибудь услышать? – Трошина, иди своей дорогой. Димочка сегодня не в духе, – Егор подошёл к Карине и начал за плечи её уводить от Димы, который всеми силами, аккуратно, старался отделаться от чужой руки на его локте, в то время, как хотелось, чтобы там была другая рука. – Ой, а чего Дима не в духе? – видимо от неожиданности Карина ослабила хватку, дала оттащить себя в сторону. – Потому что кто-то слишком много болтает, – подытожил Егор. – Слышь, – отчего-то всполошилась Карина, – а чего сразу я виновата? Ты чего наезжаешь? – Да он не про тебя! – пошёл на попятную Дима, веря, что Егор говорит точно не про Карину, а про болтливых людей в целом. Но Егор нахмурился и глянул вопросительно, отчего у него появилась смешная монобровь. – Не про тебя, не про тебя, – похлопал он Карину по плечу и убрал руки, поспешно и даже немного испуганно. Заозирался, но потом выдохнул и проговорил: – Слишком уж маленький у нас посёлок. Сплетни так и расходятся. Да, Карин? – И не говори, – усмехнулась, даже не обернувшись, но Дима заметил, как она провела рукой по волосам, поправляя причёску. Занервничала? Глава 13. Женя Женя спряталась за учебником. Была идея убежать в туалет, а лучше всего домой, чтобы не видеть косых взглядов и удивлённо приподнятых бровей, брезгливости и даже какого-то неверия. И не слышать шепотков, которые всё шуршали, ползали, забирались прямо за шиворот, и копошились, и мешались. Она провела по плечам, ощущая, словно по ним что-то ползает. Хотя на самом деле там ничего не было. – Старшака подцепила? – И как только позарился на такую. – Да кому она нужна! – А видели какие они смешные вместе? – Серьёзно?! Всё это Женя слышала как будто с разных сторон. Казалось, даже стекло позади неё стало переговариваться вместе с одноклассниками, и начавшийся мелкий снегопад вторил: «Они так не подходят друг другу. Такие нелепые». Нелепые. И правда. Женя попыталась собрать мысли в кучку, стараясь отгородиться от злобного шума. Строчки в учебнике плыли, собирались в ком, норовили броситься в глаза, залепить их и уши заодно, чтобы хоть чем-то помочь. – Ну рассказывай, как ты докатилась до такого? – Некрасов и в обычные дни был собеседник не очень, но сегодня Женя не хотела бы видеть его довольную красно-свекольную рожу. Жаль, Маша заболела. Как же её не хватало. Как же не хватало хоть какой-то защиты. Женя так привыкла к колкостям и едкостям Маши, которыми она бросалась защищать её от любой несправедливости, что сама не поняла, как упустила момент и не научилась огрызаться. Не научилась или не хотела учиться? И как можно быть такой амёбной? Женя сама поморщилась от этого слова, которое отчего-то показалось сейчас подходящим как никогда. – Отстань, Некрасов, – слабо отбилась Женя и отошла к двери, где было не так спокойно, как выглядело сначала: здесь она стояла на виду у всех. Совсем у всех. Не только своего класса. И теперь ей чудилось, что смотрит на неё всё крыло. И все видели, что только что к ней подходил Дима. Старшеклассник. Низкий старшеклассник. Низкий красивый старшеклассник. Одноклассники не пошли за ней, не стали напирать и продолжать нарываться. Это было странно и необычно. И Женя даже не успела задуматься, потому что мысли о Диме вытеснили остальные: об уроках, о возможных приколах, которые, вероятно, готовили в данный момент самые смелые одноклассники, о Маше, которая не дала бы Жене прохода, пока не выпытала всё до вздоха. По телефону, по переписке Женя не хотела ничего рассказывать, но Маша сама виновата, что пока ничего не знает – нечего болеть. Женя опять закрылась учебником, глупо улыбаясь строчкам о Достоевском. Тёплый взгляд Димы, его рука, которая вначале приподнялась, чтобы дотронуться, но быстро опустилась по швам, покрасневшие от гнева скулы, когда он услышал про ухажёра. Господи, и как только Женя успела вляпаться во всё это? И почему именно она? Почему именно он, Дима, ей понравился? Неужели больше никого не было? Да и зачем вообще был ей кто-то сейчас, в школьное время? Можно же было спокойно окончить школу и пойти учиться подальше отсюда, где таких же высоких чуть больше обычного, и не надо будет прятаться по закоулкам и оборачиваться, когда идёшь домой, боясь, что тебя нагонят и сделают что-нибудь страшное. Прозвенел первый звонок. Учительница шла где-то в начале коридора и совсем не торопилась. Класс стал подбираться ближе к двери. – Нет-нет, не лезьте к ней, – послышалось где-то в центре группы одноклассников. Женя мысленно застонала, отругала себя, а потом и Диму сверху, чтобы неповадно было приходить без предупреждения и приглашения. – Она связалась с гномом, мало ли он ей принесёт меч, и она нас всех перережет на уроке. – Скорее приду к каждому по отдельности ночью, чтобы проще было с вами разделаться, – Женя удивлённо раскрыла глаза, понимая, что сама сказала эти слова. Не громко, но достаточно слышно, чтобы рядом стоящие одноклассницы пораскрывали рты, хлопая друг друга по рукам, как бы спрашивая: а ты слышала это? Одноклассники притихли, неуверенно, даже слегка опасливо посматривая на светлую голову Жени, когда подошла учительница. Она остановилась перед волнующимся морем, только и успела, что осмотреть их, как море зашевелилось, расступилось, пропуская её к двери. – Так-то, – учительница вальяжно и плавно подошла, погремев ключами в поисках нужного, и открыла дверь. Начинался любимый Женин урок, ради которого она готова была терпеть все остальные в школе. *