– Нет, ты что, не била, – поспешила заверить Женя, сама не понимая, почему оправдывает Карину: хоть та и правда не била, но всё же поступила паршиво. – Мы… немного боролись. Она не пускала. И я… сопротивлялась. – Ну конечно ты сопротивлялась! – рыкнул Дима, цепляясь за Женины ладони, словно она сейчас сбежит, раз раньше не смогла. – Надо было вытолкать её и себя из этого кабинета. И как тебя угораздило? – Не знаю, – Женя почувствовала нехватку воздуха и глубоко вздохнула. Это как будто не помогло – было тяжело дышать, но она всё равно продолжила: – Она действовала резко. И я испугалась… со мной никогда… так… не делали. Под конец фразы Женя хватала ртом воздух быстро и испуганно. Казалось, что у неё в горле крутанули кран, через который стало поступать меньше воздуха. – Охтыжблин, тише, успокойся, всё позади, – начал тихо и вкрадчиво говорить Дима. Но Женя слышала его глухо и плохо. Словно ей опять семь, она простудила уши, и мама запихала туда намоченную водкой вату, чтобы согреть их. – Женя, посмотри на меня! Он слегка повысил голос, и она услышала. Посмотрела. – Теперь дыши вместе со мной. Не торопись. Вдо-ох. – Дима вдохнул, медленно и очень явно. Женя нервно хихикнула. Он поднял вопросительно брови. Держась за его руки, Женя повторила вдох. – Вы-ыдох. Вдо-ох. Вы-ыдох. Умничка. – Просто я… – Не важно. Сейчас не надо. – Испугалась. – Не удивительно. Дима покачал головой, обернулся в сторону коридора, где слышался топот, но никого пока не было видно. – Пошли, – он мягко потянул её на выход. Но, правда, теперь кабинет Женя показался не тюрьмой, а спасением: она может здесь спрятаться от того, что её ждёт там, в актовом зале. – Тебя надо домой, отдохнуть. – Домой? – Женя сделала пару неуверенных шагов, желая поскорей расправиться с концертом, но запнулась о слова Димы. – Почему домой? Концерт всё же отменили? – Нет, ещё нет. Но пусть отменяют. Нечего было Трошиной фигнёй страдать, пусть она и отчитывается перед всеми, – Дима опять заводился. В коридор с лестницы выбежала Маша. Посмотрела направо, посмотрела налево – и кинулась к ним. – Нет, – твёрдо ответила Женя. – Я не могу пойти домой. Мне надо выступить. Я должна сыграть Снегурочку, чтобы… – Женька! – налетела на неё Маша. Обхватила так, что чуть внутренности не выдавила. – Женька, ну как же так? Ну что ж такое? И как ты ещё поверила этой стерве? Отпизд… – Мань, не надо, – осадила её Женя. – Пошлите лучше на концерт, ну, чего тут стоять. – К чёрту концерт! – выкрикнули одновременно Дима и Маша. Женя удивилась их синхронности и сплочённости. – Домой, Жень, пошли домой, а? – Маша взяла её за другую руку и тоже мягко потянула за собой. Но явно не на концерт, время которого безбожно просачивалось словно песок через пальцы. – Чаю попьём? Сериальчик глянем, ну? – Мань, ты же знаешь, что я не смогу пойти домой, да? Женя сжала её руку, зная, что Маша уж точно её поймёт. И не будет настаивать или заставлять, не будет силой тащить или уговаривать. – Знаю, – плечи Маши поникли. – Тогда пошли на концерт. Я и так уже всех задержала. Теперь уже Женя потянула их на выход. – Но… – Дим, не получится, – отрицательно помотала головой Маша. – Пусть делает, что хочет. * Они втроём поднялись на сцену. Хорошо, что втроём, потому как попасться на глаза школе только с Димой Женя не решилась бы всё равно. – Короткова, – зашипел Людмила Анатольевна, – ты где пропадала? Уже двадцать минут прошло, никакой вам дискотеки не будет. А ну марш переодеваться и начинаем! Женя кивнула и поспешила в каморку. На противоположной стороне сцены она заметила Карину, которая смотрела в окно. Но по её отражению Женя догадалась, что Карина заметила их. Интересно, а где Дима взял ключи? И не спросил, кто закрыл Женю. А сразу стал говорить про «неё». Он уже знал? Катя-Звёздочка накрасила Женю. Помогла надеть кокошник. На сцене уже началось выступление. Женя выходила в конце, она была недостающим пазлом на празднике. Она – то есть Снегурочка – и подарки. Дед Мороз появлялся в самом начале. Да и все остальные герои мелькали с начала. И только Женя выходила в конце. То ли как будто про неё забыли, то ли как самый значимый персонаж истории. Концерт тянулся медленнее, чем сами репетиции. Хотя было непонятно, почему. На репетициях они были несерьёзными и больше прикалывались, чем играли, а здесь приходилось выкладываться не только на сценки, но и на выступления. Выступила с песней Маша. Сценка. Выступил с песней Дима и Егор. Сценка. Выступила с танцем Карина. Сценка. И так сорок минут. По сути концерт должен был закончить раньше семи, но из-за Жени, из-за её беспечности, выступления завершились ближе к восьми. На улице уже был глубокий, тёмный вечер, с которого даже начался концерт. Ничего не было видно. Но Женя представила, как над посёлком висел лёгкий флёр света, от фонарей и светящихся жизнью точек домов. Они как раз заканчивали допевать финальную песню Верки Сердючки «Ёлки», и Женя только сейчас обратила внимание на слова второго куплета, где говорилось про «давайте, люди, мы чуть-чуть добрее будем». Усмехнулась сама себе и неосознанно глянула на Карину, которая была впереди, во вторых рядах поющих. Та словно почувствовала взгляд, глянула через плечо и быстро отвернулась. Женя заметила, как уши Карины чуть покраснели. Финальные слова про новый год, поклон. И все на сцене стали разбредаться, расходиться, хлопая и радуясь, что всё закончилось. Женя выдохнула. К ней быстро подошла Маша, схватила за руку. – Жень, ты как? Может домой? – Мань, всё хорошо, – Женя улыбнулась, чувствую какую-то невероятную лёгкость. Казалось, что после случившегося в кабинете будет больно и страшно. Но получилось наоборот. Возможно, это сказывалось напряжение и нервы, но внутренне она надеялась, что к ней пришло понимание: нет такой проблемы, которую не решить вместе. Если вы вместе – будь то с родным человеком, с подругой, с любимым – всё можно преодолеть вместе. Одному быть – волком выть. – Я хочу остаться на дискотеку. – Женька, тебя чуть не отделали и закрыли в кабинете, ты вообще нормальная? – прошипела Маша, ни на кого не обращая внимание. – Тебе надо отдохнуть и поговорить об этом, а то есть вероятность, что страх останется на всю жизнь. – Не останется, – Женя крепче сжала руку Маши, пытаясь хотя бы жестом убедить. – Со мной всё хорошо, правда. Карина даже мне сделала одолжение… Женя замолчала, не желая дальше признаваться в том, что ещё сама не успела обдумать. – Сумасшедшая, – ошарашенно моргнула Маша. – Но как только что-то будет не так, я ссаными тряпками погоню тебя домой, поняла? Женя кивнула. Улыбаясь широко и искренне, она перехватила взгляд Димы – чистый и восторженный. Дима тоже улыбался, но неуверенно и с сомнением, словно опасался спугнуть её этим. Он глянул по сторонам и подошёл. Тут же возле Маши материализовался Егор, обнял её и поцеловал в макушку. – Ты отлично держишься, – сказал подошедший Дима. – Не хочешь пойти домой? Я провожу. – Не-а, – весело, с лёгкой улыбкой ответила Женя, осматривая зал, где старшеклассники уже стали расставлять стулья по сторонам, чтобы школьникам было где танцевать. – Хочу остаться. – Её там башкой что ли приложили? – тихо, но всё же слышно, спросила Маша у Димы. – Она теперь стала, что та Снегурочка – такая же дурная. Дима пожал плечами, и Женя вновь улыбнулась. Вокруг сновали ученики, кто пошёл переодеваться, кто пошёл разговаривать с выпускниками прошлых годов, кто уже начал пританцовывать под песни, которые были ещё не дискотечные, а фоновые. Поздравления, похвала, подпевание, довольный смех, воодушевлённые возгласы – вокруг была суета, предпраздничная и светлая. И казалось, что в этой суете можно потеряться, растворить в ней свои печали, отпустить обиды и горести. И постараться двигаться вперёд. * Когда начались танцы, уверенность Жени пошла на убыль. Высоких людей становилось всё меньше: выпускники, которые были хоть отчасти выше Жени, после концерта и парочки песен стали расходиться. Наверно, чтобы посидеть и пообщаться в баре «Меркурий». Вначале она не выходила танцевать: сидела на жёстком стуле в дальнем тёмном углу. Недалеко от неё плясала Маша, которая словно боялась оставлять Женю без присмотра. Маша танцевала с Ксюшей-Сказочницей хотя подругами они точно не были. И Женя немного завидовала этой беспечности и лёгкости. Но когда включили песню «Дискотеки Аварии – Новогодняя», она не сдержалась, вышла. Ксюша глянула с подозрением, но ничего не сказала, даже не ушла из их круга. А Маша запрыгала и заорала: «Е-е-е, наконец!». После чего Женя опять чуть не села на место, потому что ближайшие кружки танцующих оборачивались на них и посмеивалась. – Женька, плюнь на них, – горячо и пылко дышала Маша ей в ухо, предварительно потянув за руку вниз, к своему росту. – Если тебе нравится песня и хочется танцевать, просто делай это. Делай, что тебе нравится. И Маша закружилась, цепляя рядом танцующих руками, отчего они недовольно кривились и, бубня, отходили чуть подальше. Маша рассмеялась, заметив это. И Женя подхватила смех, танцуя, веселясь, чувствую себя живой и совсем не холодной. Когда включили медляк, Женя первые секунды тупо озиралась, не понимая, отчего народу опять становится меньше. Потом дошло: она скуксилась и поспешила на свободное, тёмное место, чтобы никто даже не подумал на неё там посмотреть. Маша пошла следом, но на середине пути её перехватил Егор, и они остались танцевать, смешно, по старинке так: одна его рука была у Маши на талии, а другая держала её руку. И выглядели они при этом очень гармонично и подходяще друг другу. Краем глаза Женя заметила, что кто-то идёт в её сторону. И первая мысль была: пройди мимо, пройди мимо. Но когда она поняла, что это Дима, захотелось самой перехватить его и вцепиться, и обнять, и прижать к себе посильней. – Потанцуем? – Дима протягивал руку. И Женя уже предощущала тепло его ладони на своей. Она выпрямилась, чувствуя уверенность и собираясь – наконец! – принять его приглашение, протянула руку, почти дотронулась до него, но… глянув в сторону, заметила злющий взгляд Карины. Потрясённо моргнула от неожиданности. Перевела взгляд и наткнулась на – да они что, издеваются что ли?! – Некрасова, тыкающего в бок друга, чтобы показать то, что сейчас должно было предстать перед их взглядами. Перед взглядами всей… ну ладно, перед частью школы. Женя посмотрела на Диму. Глаза его блестели от неяркого света, который шёл со сцены. Посмотрела на свою руку, которую не успела вложить в его ладонь, манящую и исходящую жаром. – Я… не могу. Пока не могу. На секунду блеск пропал, его заволокло непониманием. Женя убрала руку. Дима медленно сделал то же самое и осмотрелся. – Может тогда… выйдем? – теперь он улыбался, хитро и криво. Женя почувствовала, как по пояснице пробежались мурашки, поднимаясь выше, щекотясь. – Потанцуем в коридоре, давай? Потанцуем? Да Женя была готова расцеловать его в коридоре, какое уж тут потанцуем! Она довольно закивала, подозревая, что лицо её скорей всего засветилось от этого предложения. – Только… ты иди, я догоню.