Но таким был Кит. Он разозлился, когда я завела эту тему. Поэтому мне пришлось замолчать — это было самое малое, что я могла для него сделать. Энди появился из комнаты, отвлекая меня от мыслей, и мы вышли вместе, на ходу попрощавшись с Ренаттой. Забравшись в «Черокки», мы пристегнулись и направились к реке. По пути я рассказывала Энди, что взяла с собой на пикник. Он одобрил мой выбор. Затем проговорил: — Футбол. — Футбол? — я посмотрела на него. Он перевел взгляд с лобового стекла на меня. — Футбол, Та-Та. Его показывают по телевизору. — Да, — согласилась я. — Сейчас разгар сезона. — А мы могли бы сходить на игру? Мое сердце заколотилось, руки сжались на руле, но я заставила свой голос звучать легко, когда задала вопрос: — Хочешь пойти на игру в старшую школу? Он никогда не просил меня раньше. Кит брал его на игры «Бронко», всего на две, но меня он никогда не просил. И я не ходила с Энди и Китом, потому что просто не могла. Я просто не смогла бы вытерпеть это. Я не была на футбольных матчах с тех пор, как наблюдала за игрой брата за день до того, как мать забрала его с вечеринки, пьяная в стельку. По пути она вылетела к дороге с разделительной полосой, перед которой вынуждена была резко затормозить, но получила удар от автомобиля, который двигался со скоростью около шестидесяти миль (прим. 60 миль — около 97 км/ч). Машина матери вылетела на встречную полосу, и там вновь попала под удар. — Да, — взволнованно спросил он. — Мы можем? — Конечно, милый, — мягко проговорила я. — Я узнаю расписание и поговорю с Джемини. — Хорошо. Я перевела взгляд на брата и увидела, что он вновь смотрит в лобовое стекло. Он заговорил, когда я направила свой взгляд туда же. — А мы можем еще раз повидаться с Джемини? На одной из прогулок я отвезла брата в клуб, чтобы он мог посмотреть на место, где я пою. Он познакомился с Джемини. И по приглашению Джемини мы возвращались в клуб еще несколько раз. Джемини был почти также хорош с Энди как Кит. С другой стороны, это же Джемини. — Конечно. Я все устрою. — Хорошо. — Я забыла передать тебе объятия от Лу и девочек, — сказала брату я. Я почувствовала его взгляд, когда он ответил: — Ты можешь передать мне их возле реки. — Хорошо, дружище, — усмехнулась я. — Ответь им тем же, — приказал он. — Хорошо. — Вот и отлично. И на этом все. Я продолжала усмехаться, вынужденно лишь отчасти, затем спросила: — Хочешь, чтобы я достала для тебя толстовку с эмблемой «Райдеров Глоссопа», чтобы ты смог надеть ее на игру? — О да! — и снова он испытал волнение, в этот раз очень сильное. Я перестала ухмыляться, чтобы улыбнуться дороге, и отметила в своем мысленном списке дел, что нужно зайти в магазин, в котором имелся отдел фанатской экипировки. Может все пройдет не так уж плохо. Я ведь буду там с Энди. — Мы будем есть хот-доги и начос и запивать большой колой, — продолжил Энди. — Да, братишка, все так и будет. — А Лу, Сноу и Мэйпл могут пойти с нами. Дочери Лу. А Билл придумал имена. Лу была просто рада, что ее муж настолько увлечен желанием назвать дочерей, что она не слишком сопротивлялась тому, как именно он хотел их назвать. И, в конце концов, Сноу и Мэйпл получили именно такие имена. Сноу с улыбкой, сверкающей как блестки, и Мэйпл, которая была приторно-сладкой (прим. при дословном переводе Сноу — снег, Мэйпл — клен). — Точно. — Будет весело, — заявил Энди. — Безусловно. — Хорошо. Брат замолчал. А я вела автомобиль. Я делала это, стараясь не думать над тем, что он начал водить, получил права, но самостоятельно машиной никогда не управлял. И никогда не сможет этого сделать. Но жизнь, которую он должен был прожить, закончилась. Я ехала, думая, что жареная курица на заднем сиденье из гастронома в городском магазине была любимой для Энди. И ему это понравится. *** Мы посидели на пикнике. Затем отправились домой и посмотрели по телевизору «Агенты А.Н.К.Л.» (прим. «Агенты А.Н.К.Л.» — шпионский фильм Гая Ричи, основанный на одноимённом телесериале1960-х годов). Затем мы отправились в пиццерию «У Тони», взяли большой пирог, а Энди получил огромную порцию мороженого спумон, которая была в три раза больше обычной, которую Тони обычно выдавал Энди. Но по цене вышла столько же (прим. Спумон — мороженое с низким содержанием жира, сделанное из слоёв разных цветов и вкусов, обычно содержащих цукаты и орехи). После я отвезла его обратно, устроила его в комнате, крепко обняла, получив объятие в ответ, и успела заметить, как Энди начал копаться в пакете с комиксами, прежде чем ушла из его комнаты. Он всегда любил читать и ему нравилось писать. Его оценки по английскому и литературе всегда были высочайшими. Сейчас у него возникали некоторые трудности с чтением и написанием, но комиксы были идеальным вариантом. Ко вторнику он закончит с этой огромной стопкой, даже если персонал будет занимать своих жителей разными делами. А Энди будет им помогать в этом, поскольку был гораздо более работоспособен, чем многие из них. Я вышла из «Саннидауна», села в машину и по какой-то причине еще не успела доехать до городской черты (что намного раньше, чем обычно), когда начала повторять: — Еще не время, Грета. Я въехала в Глоссоп. — Еще не время, девочка. Я была уже в своем районе. — Детка, еще не время. Я заехала на свою подъездную дорожку, выключила двигатель, выпрыгнула и направилась к боковой двери. Открывая дверь, прошептала: — Еще не время. Я включила освещение на кухонной столешнице, благодаря которому помещение казалось очень уютным. Затем прошла в гостиную и включила приглушенный свет у дивана. Вернулась на кухню, подошла к плите, включила газ и поставила чайник. Только после этого я повернулась к острову, оперлась руками о край и позволила этому случиться. Именно так я всегда позволяла этому произойти, чтобы суметь справиться. Я позволила себе задуматься о покатых плечах Энди и о том, как бы он выглядел, если бы мог стать тем мужчиной, которым начинал становиться. Я позволила себе подумать о том, что Энди никогда не водил и никогда не будет водить машину самостоятельно. Он так же никогда не читал «Хладнокровное убийство», не потому что не мог, а потому что не запомнил бы большую часть даже сразу после прочитанного. Поэтому продолжение чтения было бы настолько сложным, что только расстроило бы его и спровоцировало новый приступ. У него никогда не будет девушки. Он никогда не займется любовью. Он не влюбится в девушку, не сможет жениться на ней и завести с ней детей, подарив мне племянниц и племянников, которых я могла бы баловать. И которые могли бы устраивать нам большие сумасшедшие шумные праздники.