— И никуда не уйдешь? — хмуро спросил мальчик. — Никуда. — И жить будешь рядом, как Нина Григорьевна? — А Нина Григорьевна это кто? — спросила, продолжая успокаивающе поглаживать сына. — Моя няня, — скривился он. — Она вредная и холодная. — Ты не пробовал с ней подружиться? Может, она не так плоха, как показалось сначала? — Она не ты. Она не любит меня, — обиженно выдал Данила. А затем повернулся к отцу. — Мне не нужна другая няня! — Это зависит от твоего поведения, — холодно ответил тот. — Не давай мне поводов применять… меры. И все будет в порядке. Малыш снова повернулся ко мне и прильнул в поисках объятий. Руки сами легли на его плечи, прижимая к груди самого дорого человечка. — Раз мы договорились, — продолжил между тем Аверин, — пошли — покажу твою комнату. Поняв, что я пытаюсь встать, сын вцепился в меня еще крепче. — Нет! Не уходи! — почти заплакал он. — Мама! Хозяин дома тут же недовольно прищурился, а я беззвучно попросила его дать мне время. Судя по его взгляду, мои слова он понял и все же кивнул. — Даниил, ты можешь пойти с Евгенией. Посмотришь, где она будет жить, — неохотно добавил мужчина, за что я была ему благодарна. — Правда? — с надеждой спросил малыш, обернувшись к отцу. — Правда. Она же твоя няня, и ты должен знать где ее найти. К счастью, Даня либо не обратил внимания, либо сознательно не стал отвечать на эти слова. Он взял меня за руку и повел вслед за своим отцом. Но идти оказалось недалеко — дверь была напротив. Довольно удобно. — Если что-то не понравится, скажешь Григорию — он закажет то, что нужно. — Кому? — спросила, оглядываясь по сторонам. — Это главный в доме, — пояснил Даня, кружа вокруг меня. — Я тебя познакомлю. Смотри, какая ванная, мам. — Ребенок потащил меня к двери, что располагалась в дальней части комнаты. — У нас же меньше дома! Я взглянула на Аверина, и поняла, что тот был очень и очень недоволен. Но чего он хотел? Чтобы пятилетний ребенок послушал его и стал выполнять указание, как один из его подчиненных? Тогда у меня для него была весьма печальная новость — так это не работало. — Я поговорю с ним, — повторила снова. — Надеюсь, — сквозь зубы процедил тот. — Через час подадут ужин. Не опаздывайте. После этого хозяин дома, наконец, ушел, оставив нас вдвоем. — Мам! — позвал меня Данька. — Ну, ты где? Я тяжело вздохнула и решила, что лучше все же не испытывать терпение Аверина и поговорить с сынишкой. — Малыш, тебе папа рассказывал что-то про меня? — осторожно спросила я, подходя к нему. — Он врал, что ты не моя мама на самом деле. Говорил, что моя мама умерла! — Послушай меня, — мягко улыбнулась я. — Твой папа не врал. — Но ты же моя мама! — Я тебе сейчас расскажу кое-что, о чем хотела поговорить, когда ты немного подрастешь. Но ты ведь уже достаточно взрослый? — Конечно! — гордо ответил мальчик. — Мне скоро шесть! — Я помню, Даня. Так вот это правда — твоя мама, которая родила тебя, умерла, когда тебе даже годика не было. — Но как это? А как же я оказался у тебя? — Твоя мама пришла ко мне за помощью, но врачи не успели ее спасти. — А я остался у тебя? — Да, так и получилось, — кивнула я. — Так что можно сказать, что я была твоей приемной мамой. — А папа? Он кто? Ты говорила у меня нет папы. — Когда с твоей мамой случилось несчастье, я искала твоего папу, но в документах его имя почему то не было указано. Так что найти его не смогли. И я стала твоим приемным родителем. — Мамой? — Да. — Ребенок сосредоточенно смотрел на меня, переваривая новые факты. — Твой папа только недавно узнал о тебе и поэтому нашел. — А как он узнал? — Все-таки умел сын задавать правильные вопросы. — Я не знаю, малыш. Это лучше спросить у него. — Не хочу, — отказался Даня. — Но почему? — Он мне не нравится, — заявил сын. И честно говоря я была с ним согласна, но озвучивать это благоразумно не стала. — Он тебя обижает? — Нет. Но он меня не любит. — Почему ты так решил? — осторожно поинтересовалась я. Малыш пожал плечами. — Он не обнимает меня, не целует, как ты. Не улыбается. Только ездит на свою сверх важную работу. — Сверхважную? — Да. — Кивнул он. — Так говорила Нина Григорьевна Дарье Валентиновне. — А Дарья Валентиновна это? — Психолог. Мне она сказала, что мой новый друг, — почти шепотом сказал Даня, как очень ценный секрет. — Но я потом подслушал ее разговор с няней. — А ведь подслушивать нехорошо, — пожурила его я. На что сынишка виновато кивнул. — Ладно. Давай постараемся соблюдать условие твоего папы? — Какое? — Называть меня няней, — терпеливо объяснила я ему. — Понимаю, будет сложно привыкнуть, но… — Судорожно вздохнула, отгоняя страшные образы того, как Аверин выгоняет меня, навсегда забирая возможность видеться с сыном. — Но другого выхода у нас нет. — Он — плохой, — безапелляционно заявил Даниил. — И я не хочу с ним жить! — Понимаю твои чувства, но вряд ли у нас получится что-то изменить, зайка. — Но почему? Ты же моя мама! Мы можем уйти! В глазах появились слезы, которые сдерживать было уже почти невозможно. — Данечка, в жизни иногда обстоятельства складываются так, что человек вынужден подстраиваться, а не только делать то, что он хочет. — И сейчас как раз такие обстоятельства? — Да, малыш. Такие. Сможешь помочь мне? Боюсь, если ты откажешься, твой папа не позволит мне остаться с тобой… — Конечно, мамочка! — сын бросился ко мне на шею, а я порадовалась, что так моих слез он попросту не увидит. В этот момент раздался тактичный стук. Быстро смахнув влагу с щек, отстранилась от ребенка и вместе с ним вышла из ванной. В комнате был один из охранников Александра. — Ваши вещи, — произнес он, ставя сумку на пол. — Привет, боец, — подмигнул он Дане. — Здрасте, дядь Володь. Мужчина окинул нас задумчивым взглядом и вышел, оставляя нас снова одних.