— Вы не очень-то мне помогли. — Это больше, чем ничего. Не поговори с вами я — никто другой не сделал бы даже этого. Я с беспокойством огляделся вокруг, не видно ли кого-то из гостей. По счастью, никого не было. — Сейчас производят вскрытие тела миссис Брекстон, и мне хотелось бы знать… — Вскрытие? Весьма необычно. — Да. Это происходит именно сейчас. Мне просто хотелось бы знать, не было ли каких-либо намеков… — На грязную игру? Нет, ничего такого не было. Мы все были свидетелями ее смерти. Никто ее не топил. Никто не заставлял ее заплывать в прибой. Она недавно перенесла нервный срыв, и это, несомненно, как-то повлияло на ее состояние. При этих словах он просто загорелся: я почти видел набранный крупными буквами заголовок: «В Истхемптоне во время купания утонула женщина из высшего общества, находившаяся в состоянии депрессии». Ну что же, я следовал полученным указаниям. В конце концов я выставил его из дома и велел дворецкому всех остальных газетчиков направлять прежде всего ко мне. Мне показалось, он все понял правильно. Лениво размышляя, чем бы заняться, я вышел на веранду и уселся в большое плетеное кресло, глядя на море. Возле воды с хмурым видом гуляла Элли Клейпул. Она подбирала раковины, камни и кусочки водорослей и бросала их, как жертвоприношение, в волны прибоя. Ее стройная фигурка силуэтом прорисовывалась на фоне морской синевы. Я подобрал лежавший рядом журнал «Тайм», чтобы выяснить, каких новых высот достигла «команда» в Вашингтоне, и уже наполовину одолел отчет об успехах президента в турнире по гольфу в его резиденции «Бернинг Три», когда услышал за спиною голоса. Оглянувшись, я понял, что доносятся они из окна слева от меня. Окно, по-видимому, принадлежало спальне Брекстона: на первом этаже была только одна спальня. Разговаривали двое мужчин — Брекстон и Клейпул. Их голоса я сразу же узнал. — Вы заставили ее это сделать. Вы же знали, что она еще не окрепла, — говорил Клейпул, тон его был напряженным и обвиняющим. Голос Брекстона звучал слабо и устало; журнал выскользнул из моих рук и упал на пол, а я стал напряженно вслушиваться. — Да перестаньте, Флетчер. Вы просто не понимаете, что говорите. И ничего не знаете. — Я знаю, она мне говорила. Она сказала… — Флетчер, все последние несколько месяцев она была совершенно не в себе, вы это знаете не хуже меня… И даже лучше, потому что вы отчасти за это в ответе. — Что вы имеете в виду? Что я виноват в ее болезни? — Вот именно. Особенно после поездки на Бермуды. Последовала продолжительная пауза. Мне даже показалось, что они вышли из комнаты. Потом заговорил Клейпул: — Думайте что хотите. Во всяком случае, с вами она не была счастлива. Вы и ваше проклятое самомнение почти погубили ее… действительно погубили. — Не думаю, что вы можете обвинить в ее смерти мое самомнение… — Нет, потому что я намерен обвинить в ее смерти вас. По спине у меня пробежал холодок. Голос Брекстона прозвучал очень твердо. — Существует такое понятие, как клевета. Так что поосторожнее. — Я ожидал такого ответа. И намерен рассказать все в суде. Если вы думаете, что я боюсь последствий… Так вот, я их не боюсь. Я расскажу, и все узнают… Брекстон коротко хохотнул. — В суде? А почему вы думаете, что будет суд? — Потому что я намерен сказать, что вы ее убили. — Флетчер, вы спятили. Вы же там были. Как я мог ее убить? Даже если бы захотел? — Думаю, что я знаю. Во всяком случае, будут только ваши слова против моих о том, что случилось, почему она утонула. — Вы забываете про молодого человека, который тоже там был. А следует подумать и об его показаниях. Он же знает, что ничего не было. — Я был ближе, я видел… — Вы вообще ничего не видели. А теперь убирайтесь вон. — Я вас предупредил. — Тогда позвольте мне предупредить вас, Флетчер: если начнете рассказывать повсюду ваши дикие истории, если попытаетесь повесить это… этот несчастный случай на меня, то я втяну в это дело Элли. Прежде чем мне удалось услышать что-нибудь еще, появился дворецкий с известием, что репортер из местной газеты хочет увидеться со мной. Проклиная свое невезение, удивленный и испуганный услышанным, я прошел в гостиную и выдал новую порцию пустых фраз о случайной гибели Милдред Брекстон. Только на этот раз я не был так уверен в случайности случившегося. 3 По каким-то причинам репортеры учуяли скандал раньше, чем полиция или остальные гости. Полагаю, комбинация хозяйки дома миссис Виринг и знаменитого художника Поля Брекстона придала истории привкус сенсации. Оставшуюся часть дня я провел, сражаясь с телефонами и репортерами. Миссис Виринг не показывалась. Однако Мери Вестерн Ланг доказала, что может стать источником изрядных неприятностей, так как выдала серию рассказов очевидца о том, что произошло, способную произвести впечатление на растерянных репортеров. — И как вы можете видеть, — не переводя дыхания, продолжала она, обращаясь к репортеру местных новостей, слушавшему с вытаращенными от изумления глазами, — в разгаре жизни мы не знаем, где мы находимся и что нас ожидает. Только теперь я по-настоящему начинаю понимать истинный смысл обращенных ко мне последних слов бедняжки, когда она сказала: «Надеюсь, вода не слишком холодная». Только подумайте, какой глубокий смысл заключен в этих словах теперь, когда мы понимаем, что она собиралась сделать. — Вы полагаете, что миссис Брекстон покончила с собой? — Представитель четвертой власти дрожал от возбуждения. Пришлось поспешно вмешаться в разговор и отодвинуть его к двери. — Конечно нет, — торопливо сказал я. — Нет никаких доказательств, что она собиралась это сделать; в то утро она была очень бодрой… — И я пошлю вам копию «Бесед о книгах», последний выпуск, — прокричала мисс Ланг вдогонку уходящему репортеру. Пришлось велеть дворецкому больше никого сегодня не пускать. Потом я повернулся к мисс Ланг. — Вы же знаете, миссис Виринг просила меня присмотреть за прессой и постараться, чтобы репортеры не сочинили какую-нибудь сенсацию. А вы пытаетесь вбить им в голову, что она собиралась совершить самоубийство. — Она на самом деле покончила с собой, — мисс Ланг снисходительно мне улыбнулась над ожерельем подбородков. — С чего вы взяли? — Она была в прекрасной форме… Прекрасно плавала. И случайно утонуть просто не могла. — На глазах у всех нас? Именно таким образом? Борясь за свою жизнь? Послушайте, я сам видел, как она взмахом руки звала на помощь. Мисс Ланг пожала плечами. — Она могла передумать в последнюю минуту… В любом случае вы не можете доказать, что она утонула бы, даже если бы не хотела. — Я находился всего в нескольких футах от нее, когда она была еще жива, и могу сказать, что она делала все, чтобы остаться в сей юдоли слез. — Какая прекрасная фраза! Это действительно юдоль слез! — Вот именно. — Она меня просто раздражала. — Вы сказали полиции, что, по вашему мнению, она утонула намеренно? — Ну конечно же, — вежливо и вкрадчиво ответила мисс Ланг. Теперь мне стало понятно, почему речь зашла о вскрытии. — Это же был мой долг как гражданина и как друга бедной Милдред — вести себя честно и прямо. — Надеюсь, что вы правы… Я хочу сказать, что вы поступили правильно. — Я в этом уверена. Вам не кажется, что газетчик как-то странно выглядел? Я представляла себе этих людей совершенно иначе… Звонок от Лиз прервал непринужденную беседу. Я поднял трубку в холле. — Питер? — Да, я. Лиз? — Что, черт возьми, у вас там происходит? С тобой все в порядке? — Это случилось не со мной.