— На что он похож? — На настоящего убийцу. Гривс фыркнул. — Мы его поймали, так что не советую вам раскачивать лодку. У нас и без того хватает хлопот. Элмер Буш рассказал мне о способах, которыми вы действуете. И если вы попытаетесь что-то предпринять… — Элмер — мой лучший друг, — заверил я, с трудом скрывая удовольствие. — Еще один вопрос — и все. В воскресенье утром Клейпул сказал, что собирается в театр Джона Дрю посмотреть картины. Мне случайно удалось узнать, что в то утро театр был закрыт. Как я понимаю, он отправился встретиться с вами. — Ну и что из того? — Гривс явно чувствовал себя неловко. — У меня сложилось впечатление, что он отправился в Риверхейд и сказал вам, что Брекстон убил жену. И теперь окружной прокурор, введенный вами в заблуждение, хочет положить конец своей карьере, строя обвинение на его словах. — Мне не нравится ваш тон, Саржент, — Гривс густо покраснел. — Но, раз вы уже все знаете, могу сказать, что Клейпул в самом деле приходил, чтобы встретиться со мной, и обвинил Брекстона. Не думаю, что Брекстон знал об этом… Вот почему он в ту же ночь убил беднягу, чтобы заставить его молчать, не зная, что уже поздно. Тогда настало время действовать. Я понял это сразу, но не думал, что что-то может случиться в доме, который караулили двое полицейских. Но как бы там ни было, все позади. Ничто теперь не спасет вашего Брекстона, — Гривс осторожно снял салфетку и положил ее на стол. — Он не мой, но он и вам не по зубам, Гривс. — Послушайте… В этот момент миссис Виринг поднялась и пригласила нас в гостиную на кофе. Я на мгновение отвел Элли Клейпул в сторону. — Надеюсь, вы не сдались? — Вы о Поле? — Она вздохнула и устало опустилась на стул. Я сел рядом. — Не знаю, что и думать. Гривс сегодня проторчал у меня все утро. Пытался убедить, что Брекстон собирался убить и меня, но я не могу… Я просто не хочу этому верить. — Прекрасно, — кивнул я. — Вы должны доверять своим чувствам. Они не ошибаются. Она крепко стиснула изящные тонкие пальцы. — Но если не Брекстон, то кто мог это сделать? — Тот же, кто убил вашего брата. — Вы знаете, кто это? Я кивнул. Она взглянула на меня, в глазах ее застыл настоящий ужас. Но в этот момент Гривс, заподозривший, что я могу запугать ценного свидетеля, присоединился к нам, и мне пришлось удалиться. Я уже почти собрался звонить в поисках комнаты на ночь, когда Ренден с самодовольной ухмылкой спросил: — Что случилось с вами и Лиз? Вы оба неожиданно исчезли, мисс Ланг сказала мне, что вас не было всю ночь. Когда я уходил, то поискал вас, но безрезультатно. — Мы с мисс Бессемер провели ночь в мотеле «Нью-Аркадия», — разгадывая кроссворд в «Таймс», сказал я и ушел. Я заказал по телефону комнату на ночь, потом выскользнул из дому — хотел еще раз оглядеться, прежде чем закончить дело. Зонтики на площадке смотрелись очень печально в сером тумане, который закрыл весь океан, если не считать нескольких метров прибоя. Такого плотного тумана я никогда не видел. Зонтики походили на чудовищ, слабо проступавших в дымке. Потом я взглянул на часы и торопливо зашагал по пляжу в клуб. Пять минут спустя я был на месте. Странная выдалась прогулка. Я видел впереди всего на несколько футов. Если бы не кучка подгнивших черных столбов, отмечавших начало клубного пляжа, я и не знал бы, где нахожусь. Здание клуба совершенно не просматривалось. И оттуда не доносилось ни звука. Казалось, что меня упаковали в вату. Я чувствовал, что если протяну руку вперед, то коснусь серой тяжелой и влажной массы тумана. Далеко в море раздавался гудок парохода, одинокий и жалобный. «Ну ладно, скоро все будет кончено», — сказал я сам себе. Но все равно ощущал себя странно подавленным. Я решил загадку, но не испытывал восторга, а только облегчение и почему-то страх. Теперь я медленно шагал обратно. Я шел вдоль края воды, черной полосы водорослей на белом песке, иначе наверняка заблудился бы, не видя никаких ориентиров: ничего, кроме белого песка и серого тумана. Пришлось опять засечь время, чтобы знать, когда я окажусь рядом с «Северными дюнами». Иначе можно было прошагать до самого Монтаука. Я был от клуба в трех минутах ходьбы, когда из тумана проступила высокая темная фигура. Мы остановились у края воды, затем Ренден подошел ближе. В руках у него был мой чемодан. — Я думал, вы отправились гулять, — дружелюбно заметил он. — И пошел за вами. — Вы думали, я пошел в клуб? Он кивнул. — Приятная прогулка, верно? Такой туманный день… — Мне нравится туман. — Я взглянул на чемодан в его руке: вот, наконец, момент и наступил. Я знал, что последует дальше. — Хотя не такая уж приятная прогулка, если что-то несешь. — Вроде вашего чемодана? — усмехнулся он. — Или вашего дяди. Улыбка сползла с его лица. Мы были всего в метре друг от друга, но тем не менее черты его лица расплывались в окутывающем все тумане. Видимость не превышала метра. Где-то далеко был другой мир, в котором ярко светило солнце. Мы, словно пережившие ужасную трагедию, остались одни со своими секретами. Волна разбилась о песок и закружилась водоворотами возле наших ног. Мы одновременно шагнули в сторону берега, причем каждый старался держать другого на расстоянии. «Вооружен ли он? — вновь и вновь спрашивал я себя. — Если вооружен…» — Вы очень много знаете, — сказал Ренден и опустил чемодан на землю. Я отметил, что на нем дождевик, и как-то не к месту подумал: очень разумно, это защищает его от сырости. Туман прилипал, как мокрая тряпка, моя одежда промокла насквозь, правда, не только от тумана. — У меня были кое-какие подозрения, — сказал я как можно небрежнее. — Но я не вижу в них проку — ведь нет никаких доказательств. Я готов был говорить что угодно, лишь бы задержать его. Я был уверен, что он вооружен, и намеревался резко отскочить в сторону берега в туман. Один прыжок — и я скроюсь из виду. Но если у него пистолет… — А вы не так глупы, — несколько удивленно заметил Ренден. — Спасибо. К сожалению, это можно сказать и про вас. Против вас нет никакой возможности возбудить дело. Я совершенно точно знаю, что произошло, но нет никаких доказательств. Вы обо всем подумали. Но он был слишком умен, чтобы поддаться на такую примитивную лесть. Я говорил все быстрее, хотя это и не имело смысла. Чемодан в его руке означал, что время расплаты приближалось. — Расскажите мне, что вы знаете, Саржент, — сказано это было спокойно и без выражения. — Не так уж много. — И все же расскажите. — Он сунул руку в карман плаща. Я похолодел: он вооружен? Вооружен ли он? Я решил продолжать разговор, а ноги напряглись и приготовились к прыжку в окружавшую нас пелену, под защиту тумана. Во рту у меня пересохло. По спине бежали струйки пота. С большим трудом я заставил голос звучать спокойно и уверенно. — Думаю, вы разработали свой план еще в Бостоне накануне приезда сюда. Услышали про убийство… или, точнее, про таинственную смерть Милдред Брекстон. Вы понимали, что ответственность падет на ее мужа. Вы знали, что Флетчер не любил Брекстона из-за Милдред. Невероятный шанс, но вы подумали, что вам предоставляется возможность убить дядю и свалить вину на Брекстона. — И все из-за того, что я услышал по радио сообщение, что Милдред Брекстон утонула в результате несчастного случая? — Он казался удивленным. Я кивнул. — Полагаю, в телефонном разговоре накануне Элли достаточно подробно рассказала вам о здешней обстановке. Вы знали, чего можно ожидать. — Это было предположение, но я старался говорить уверенно… — Не думал, что Элли упомянет о телефонном разговоре, — сказал Ренден. — Да, это давало мне… основания для вступления в игру. Продолжайте. — Еще в Бостоне вы подготовили записку, обвинявшую Брекстона. Я попросил секретаршу проверить бостонские газеты, вышедшие в последний день вашего пребывания там. Ни в одной не было заметок о смерти Милдред… Еще не успели… Вот почему вы не смогли найти нужные буквы в заголовках. Поначалу это вызвало у меня недоумение: у любого из нас при составлении такой записки не возникло бы трудностей с буквами — газеты были полны упоминаний о Брекстонах в связи со смертью Милдред. — Хорошо, очень хорошо. — Казалось, это доставляет Рендену удовольствие. — Я опасался, что полиция сможет установить бостонское происхождение вырезок. К счастью, они настолько уверены, что записка написана Флетчером, что не дали себе труда поискать тщательнее. Так, и что же было дальше? — Вы приехали на машине в воскресенье рано утром и направились прямо в дом. Полицейский спал. Вы осмотрелись вокруг и в столовой нашли нож Брекстона, оставшийся там после стычки Милдред с миссис Виринг в пятницу ночью. Его вы прихватили на всякий случай. Потом прошли на кухню… скорее всего, чтобы посмотреть на щиток. И в этот момент появился я. Вы меня чем-то ударили… — Самым мирным предметом — скалкой, — расхохотался Дентен. — Правда, недостаточно сильно. Вскрикнула чайка. Прошелестел прибой. — Затем вы ушли из дому и официально появились уже позже в тот же день. Достаточно быстро вам удалось выяснить, что происходит. Ваш дядя, несомненно, сказал вам, что подозревает Брекстона в убийстве жены. Возможно, он даже сказал о своих показаниях против Брекстона, которые дал в полиции. Если он это сделал, а я думаю, что сделал, момент был самым подходящим. Ваш дядя обвинил Брекстона в убийстве. Ваш дядя убит. Вина несомненно ложится на Брекстона. Остальное проще простого. — Я весь внимание. Говоря все это, я пристально наблюдал за его лицом, стараясь оценить реакцию по выражению лица, а не по словам, но вынужден был быстро сдаться. — Милдред погибла в результате несчастного случая. Брекстон это знал. Мы думали точно так же до тех пор, пока полицейскому, подталкиваемому вашим мстительным дядюшкой, не показалось, что дело может оказаться очень легким, и он решил сыграть на этом. Они с вашим дядюшкой разыграли свои роли великолепно… к сожалению. — Гривс явно выиграл на этом. Сейчас он выглядит героем, — самодовольно хмыкнул Ренден. Я продолжал игру. — Совершенно верно. Думаю, Гривс никогда не узнает, что отправил невинного человека на электрический стул. — Да, он никогда не узнает, — охотно согласился Ренден. — Просто некому будет сказать ему, что он ошибся. Я сделал вид, что не понял, хотя на самом деле понял и приготовился: стало совершенно ясно, что он вооружен. Под прикрытием тумана он собирался совершить свое последнее убийство, уничтожив единственного свидетеля.