Джеффри фыркнул: – Я вел себя довольно хорошо. А он с самого начала на меня злился, потому что совсем недавно я посылал его к черту. Снова и снова он задавал вопросы: где я был, и почему, и почему не… когда услышал выстрел, убивший моего отца. – Кстати говоря, где вы были? – Стоял за шпалерой с розами и размышлял о своей жизни. Оттуда мне было видно сидевшую на террасе мисс Грант, а она меня не видела. Когда она сорвалась с места и побежала к бассейну, я поначалу рванул за ней, но потом кто-то в доме испустил душераздирающий вопль. Я развернулся и помчался туда. – Я довольно часто слышу про этот крик, – кивнул Фокс, – но до сих пор не понял, кто мог так завопить. – Это Вон вопил. Кестер. Он первым туда прибежал. Еще одна вещь, про которую талдычил полковник: какая-то добрая душа рассказала им, что я пытался выбить у отца долю капитала, да так и не сумел… – Джеффри, не думаю, что об этом стоит сейчас упоминать… – вмешался Фуллер. – Плевать! Хотите сказать, перед Фоксом? Да они все уже внесли в протокол, каждое словечко, верно? – Качая головой, он повернулся к Фоксу. – Мистер Фуллер – адвокат по профессии. Он позвал сюда мисс Грант для конфиденциальной беседы… А на самом деле хочет попросить ее соврать, будто в момент выстрела она видела меня стоящим за розами, чтобы меня не смогли обвинить в убийстве собственного отца! Такими вот делишками они… Вскипев, Фуллер было задергался, но Макэлрой схватил его за лацкан пиджака: – Спокойно, Клинт. Мальчик немного расстроен, и… – О да! – с жаром подтвердил Джеффри. – Расстроен – это еще слабо сказано! Нэнси тихо возразила: – Но ведь он не просил меня солгать, мистер Торп. – Конечно не просил! – заявил Фуллер. – Я всего лишь хотел точно установить, видели вы его или нет. – Короче, не видела! – отрезал Джеффри. – Вы же мой адвокат? Отлично! Алиби у меня отсутствует, а копам известно, что я не любил своего отца, что на меня вот-вот свалится огромное наследство, что я хотел денег, а он их мне не давал. Вот и займитесь своим делом. С этими словами он стремительно развернулся и широким шагом направился к дальнему краю террасы, пропустив мимо ушей оклик Фуллера: – Джеффри! Я еще хотел спросить… – Оставь его в покое, – посоветовал Макэлрой. – Мальчик расстроен. Мы поговорим с ним, когда закончим с мисс Грант и Фоксом. – Боюсь, меня вам тоже придется отложить на потом, – заметил Фокс. – Мне нужно как можно быстрее разыскать миссис Пембертон и договориться, чтобы меня не вышвырнули отсюда. Вы, случайно, не знаете, где она сейчас? – Вон там, на лужайке, – сказала Нэнси. – Я видела ее, когда проходила мимо минут десять назад. – Огромное вам спасибо. Еще увидимся, – пообещал Фокс и оставил их. Миссис Пембертон он нашел сидящей на траве в тени деревьев, которые не позволили ему увидеть ее, когда он выглянул из бокового входа. Заметив рядом с ней Вона Кестера, Фокс нахмурился, но успел разгладить лоб к тому времени, как добрался до них. При его приближении Кестер поднялся, но Миранда остановила его: – Забудьте про этикет, Кестер. Только англичане переодеваются к обеду, когда корабль уже идет на дно. – Тогда и я не стану извиняться, что прервал вашу беседу, – сказал Фокс. – Вы англичанин, Кестер? – Нет, – коротко ответил он, не посчитав нужным сообщить более подробные сведения о себе. – Вы хотели что-то у меня спросить? – Ничего конкретного. Я забрел сюда сказать миссис Пембертон, что хотел бы немного с ней посекретничать. Конечно, когда она освободится. – Если разговор срочный, – сказала Миранда, – не сомневаюсь, Вон немедленно отпустит меня. – Разумеется, – натянуто произнес Кестер. – Что ж, – начал Фокс, – боюсь, дело неотложное. Если мы не поговорим сейчас, может статься, что не поговорим вовсе. Дервин заявил, что я слишком много болтаю, и велел мне убраться отсюда. – Миранда, я присмотрю за тем, чтобы все было сделано именно так, как вы хотите. – Кестер поклонился и решительно зашагал прочь. Фокс сел, скрестив ноги, в трех футах от Миранды, лицом к ней. Ее приятные черты уже не были столь безупречными: уголки губ опущены, сонные веки припухли, а кожа приобрела сероватый оттенок. – Итак? – произнесла она. – Итак, – повторил Фокс, не отрывая глаз от Миранды, – я должен кое-что сообщить, но сначала хочу задать вопрос. В каком часу вы приехали в бунгало в тот воскресный вечер, как много времени там провели и что видели, пока оставались в нем? Я говорю о бунгало вашего отца, где был убит Кори Арнольд. – О-о-о? – протянула Миранда и лишь пару раз моргнула. – Вы говорите про то бунгало… – Да. Можно только восхититься тем, как вы владеете собой. В сложившихся обстоятельствах просто великолепно. Вы можете повременить с ответом еще минуты две, если хотите, но это не принесет пользы. Перчатки у меня. Те, что на левую руку. – У вас? – Да. Ваша горничная, мисс Кнудсен, отдала их маленькой девочке по имени Хелен Густава Фландерс, и та вручила их мне. Я как раз направлялся к дому, чтобы расспросить вас об этом, когда раздался выстрел, убивший вашего отца. – Так теперь они у вас или у мистера Дервина? – Ни у кого. Я опасался, что полковник перегнет палку и распорядится обыскать всех, так что спрятал их в рояле. Миранда втянула в себя воздух – впервые после того, как прозвучал вопрос. Получилось нечто среднее между резким вдохом и потрясенным аханьем. – Я не расположен обвинять вас в убийстве Арнольда или собственного отца, – заверил ее Фокс. – Если я ошибаюсь, позор на мою голову. Значит, я совсем не разбираюсь в людях и неверно вас оценил… Но вам все же стоит прийти в себя и все мне рассказать. Миранда вдруг пошевелилась. Фокс решил уже, что она собирается встать, но она лишь поднялась на колени, пододвинулась к нему и сказала: – Поднимите голову чуть выше, я хочу поцеловать вас. Фокс задрал лицо, и Миранда наклонилась и крепко поцеловала его в губы, а потом вернулась на прежнее место. – Это было слабой попыткой отблагодарить вас за то, что не сдали меня полицейским… – Одна эта мысль заставила Миранду вздрогнуть. – Господи, вот была бы жуть! А теперь я все расскажу. Я добралась туда поздним вечером воскресенья, примерно за полчаса до полуночи. У ворот на дороге стояла чья-то машина… – Прошу прощения. Мне нужны все скрытые механизмы. Должно же было что-то предшествовать кульминации. Можно вкратце, ведь в любой момент нас могут прервать, и если я соберусь вызволить те перчатки из-под крышки рояля… – Так и быть, слушайте, – решительно начала Миранда. – Вам уже известно, что в воскресенье мы с Джеффом обедали вместе с Воном в гольф-клубе «Грин медоу». – Да. – Так… Пять месяцев назад Джефф заявил, что ему нужно четверть миллиона долларов, чтобы открыть свое издательство. Он долго думал и решил, что желает стать мужчиной. С чего ему вдруг вздумалось, будто этому как-то будет способствовать позиция издателя, для меня полнейшая загадка. Тогда я даже не понимала, зачем ему это надо, но дело, разумеется, было в Нэнси Грант. Наткнувшись на нее, Джефф захотел иметь право выпятить грудь по поводу и без. Вот только отец был весьма недоволен тем, что Джефф не захотел работать в его офисе, и пресекал все разговоры об издательстве. Пару раз я пыталась уломать отца, но это было практически невозможно… – Лучше бы покороче. И кстати, когда вы меня целовали, мне почудилось, будто вы шепотом пригласили меня остаться на обед и переночевать здесь, а еще наняли для расследования, обещая выплачивать по доллару в год. Я раздражаю Дервина, и он вышвырнет меня вон, если вы не вмешаетесь. Так что же? Я все верно услышал? – Конечно. – Миранда почти улыбнулась. – Но чтобы не возникло недоразумений, поясню: тот поцелуй был в знак благодарности, не более. Думаю, я выйду замуж за Эндрю Гранта, только ему не говорите. – Не стану. Большое спасибо. Продолжайте. – Я остановилась на том, что никак не могла заставить отца серьезно обсуждать со мной хоть что-то. Отца я недолюбливала… из-за его отношения к маме… и он прекрасно это видел. Когда-нибудь я расскажу вам о своем отце, безжалостном и обаятельном. Получая отказ за отказом, Джеффри будто взбесился. В прошлую субботу я получила от него письмо, которое немного меня напугало, и на следующий день прилетела сюда, нашла брата и договорилась о нашей встрече с Воном, чтобы в тот же вечер решить, что можно придумать насчет четверти миллиона. Вон говорил о перспективах, избегая обнадеживать Джеффри, и мы расстались с ним в половине десятого. Джефф уехал на Лонг-Айленд, а я вернулась домой, сюда, потому что здорово устала. Но проблемы брата не выходили у меня из головы, и в итоге я разозлилась не на шутку. Села в машину и приехала к бунгало, как называл его отец. Я никогда прежде там не бывала, но точно знала, где это, потому что мы с Джеффом как-то давно отправились кататься и отыскали отцовское убежище просто из любопытства. Я собиралась прибегнуть к шантажу. Ожидала найти там женщину и считала, что смогу урезонить отца. Вы бы меня поняли, знай вы, насколько отец боялся, что его драгоценная репутация… – Пропустим эту часть. Что же произошло той ночью? – Вообще-то, я плачу вам, чтобы вы меня слушали. По доллару в год. Так вот, приехав, я увидела ту машину на обочине и открытые ворота, но меня такие мелочи уже не могли остановить. Я завернула прямо внутрь, а там – к дому, потихоньку, чтобы шум мотора меня не выдал. Когда я вышла и прислушалась, то смогла различить незнакомый мужской голос – не Люка и не отца. Это меня озадачило. Вместо того чтобы сразу направиться к двери, я прокралась за угол дома – туда, где из окна падал свет, спряталась за куст и заглянула внутрь. Какая-то девушка сидела в кресле с прижатыми к лицу руками, а мужчина, которого я тоже никогда не видела, говорил по телефону. Я услышала его слова о том, что Ридли Торп убит. Еще с минуту я постояла за кустом, пытаясь собраться с мыслями, заставить себя двигаться. Так и не решила, войти мне в дом или сделать еще что-то, а опомнилась уже в машине, направляясь назад, к воротам. Опять тормознула, чтобы еще минутку подумать, и чисто автоматически… просто потому, что всегда ношу их за рулем… начала натягивать перчатки. Одну надела и стала искать вторую, и только потом вспомнила, что в спешке выезжала, взяв две правые перчатки. Решила все-таки найти вторую, но не смогла: ее нигде не было. Поскольку я сунула их в карман жакета, мне стало ясно: раз в машине перчатки нет, значит она выпала из кармана где-то рядом с бунгало. И как полная дурочка я ударилась в панику. Чистой воды бред. На второй передаче я покатила вперед, с ревом. А у ворот меня осенила безумная мысль, которая в тот момент показалась блестящей. Я остановилась рядом с припаркованным на обочине автомобилем и бросила ту, другую перчатку в окно, хотя даже этого толком не смогла проделать. Вместо того чтобы влететь внутрь, перчатка шмякнулась на подножку. Я начала дергать ручку своей дверцы, чтобы выйти и бросить перчатку как надо, но у меня так тряслись руки, что я попросту… – Фокс! Мис-тер Фо-о-окс! Фокс! Фокс проорал: – Здесь я! – и вскочил на ноги. К нему трусцой бежал полицейский: – Мистер Дервин требует вас к себе, немедленно! Фокс скривился и непочтительно фыркнул: – Прошу меня простить, миссис Пембертон. Я принимаю вашу версию, по крайней мере пока. Не вздумайте даже близко подходить к роялю. Сам им займусь. Спасибо, что наняли меня. Если решу, что пора увольняться, сразу вам сообщу. – Мистер Фокс! – Уже иду! Он поднялся по заросшему травой склону, кивком ответил на сообщение полицейского, что Дервин все еще в библиотеке, и, подойдя к дому, решил войти через французские окна. В дополнение к тем четверым, что были там прежде, у стола стояли полковник Бриссенден и еще один полицейский. Фокс подозревал, что того призвали с целью выставить его вон, но расстался с этой надеждой, едва только бросил взгляд на лицо Дервина. На нем застыло выражение новичка в покере, которому только что сдали фулл-хаус, и нервы по всему телу Фокса натянулись струнами, когда он рухнул в указанное кресло. Дервин упер в него пристальный взгляд: – Жаль было прерывать вашу беседу с миссис Пембертон. – Ничего страшного. Мы уже успели пообщаться. – Вот и хорошо. Не так давно вы советовали не тратить время на спарринг. Вот я и не стану его тратить. Я выяснил, за какую работу Торп заплатил вам круглую сумму. Узнал, что вы для него раздобыли. – Правда? – проявил интерес Фокс. – Где вы это нашли?