От захлопнувшейся двери затряслась тонкая перегородка. Бросив хмурый взгляд в сторону, Тингли перевел его на племянницу и вовсе перестал сдерживаться: – Ну? Что еще? Раз уж ты прервала важное совещание, чтобы морочить мне голову своими личными делами… – Я не собираюсь обсуждать с тобой мои личные дела. И я не знала, что могу помешать совещанию. Меня пропустили, заверив, что ты готов меня принять. – Ну естественно! Хотел кое-что сказать тебе! Я только этим утром узнал, что именно тебя загрузили работой по этому делу, после чего заявил Боннер, что не доверяю тебе и не согласен с таким выбором! – Он хлопнул ладонью по столу Томаса Тингли. – Не желаю, чтобы ты совала свой нос! Если она уже сообщила тебе мое мнение и ты потому явилась, хорошо, можем это обсудить! Даю тебе ровно три минуты! Из жилетного кармана Артур Тингли действительно вынул часы на цепочке. Эми чувствовала, что ее трясет, и твердо знала, что в таком состоянии считать в уме уже бесполезно. Дядя был попросту невыносим. И хотя Эми не удалось сдержать прилив адреналина в крови, она все-таки постарается контролировать свой голос. С этим она справится. – Пусть ты и брат моей матери, – твердо и ясно произнесла Эми, – ты все равно неотесанный троглодит. После чего развернулась и вышла из кабинета, не обращая внимания на вопли, летящие ей вслед. Тем же путем Эми прошла по лабиринту перегородок в приемную на верхней площадке старой лестницы, спустилась по скрипучим ступеням, вышла на улицу и быстрым, решительным шагом направилась на восток. Злость придала ей энергии. Значит, этот жалкий тюфяк объявил мисс Боннер, что не доверяет Эми? Вот как! Досадная мелочь, не более, ведь Эми постаралась все объяснить мисс Боннер еще в самом начале, когда ей только поручили это задание. К такому выводу она пришла, пройдя всего квартал, а затем обратилась мыслями к другим своим проблемам. На Седьмой авеню она повернула на юг и, разогревшись от ходьбы, расстегнула воротник серой шубки, чтобы вдохнуть глубже. Если Эми потеряет место, пиши пропало. Какая-то работа нужна ей позарез, а эта была очень даже ничего. Но ситуация сильно осложнилась. Все так запуталось… Вопреки всему, Эми приняла решение и даже приступила к его осуществлению, но потерпела неудачу из-за того, что разозлилась на дядю Артура, который повел себя точно так, как она и представляла. Все стало еще более сложным и запутанным. Погруженная в невеселые мысли, Эми дважды налетела на встречных прохожих, что было совсем на нее не похоже. На Четырнадцатой улице она совершила еще более отчаянную оплошность. Рассеянно сойдя с тротуара и обогнув припаркованное рядом такси, она влетела прямо в бампер проезжавшей мимо машины и была сбита с ног. Глава 2 Чьи-то крепкие руки подхватили и помогли Эми подняться. Хотя она по натуре не была вспыльчивой, сейчас ее раздражало, что к ней прикасаются чужие руки. Эми с гневом отстранилась, но едва снова не упала. Кружилась голова. Несколько голосов пожелали знать, сильно ли она пострадала, и Эми дала расплывчато-отрицательный ответ. Подбежал коп, крепко схватил ее за руку и проводил на тротуар. В голове у Эми достаточно прояснилось, чтобы она осознала всю снедавшую ее злость. И ломким голосом она обратилась к полицейскому: – Прошу вас, отпустите мою руку. Мне совсем не больно. Я сама налетела на ту машину, так что позвольте мне… – Минутку, – произнес мужской голос, не принадлежащий копу. – Это моя машина сбила вас. Посмотрите, вы же с ног до головы в грязи. Сами вы и понятия не имеете, поранились или нет. Лучше я отвезу вас к врачу. – Мне не нужен врач. – Все еще немного оглушенная, Эми подняла голову и посмотрела на говорящего, на его лицо с карими глазами, с заостренным носом и подбородком; в уголках рта человека пряталась улыбка. Это успокаивало и внушало доверие, и она, не задумываясь, добавила: – Но вы можете подбросить меня домой… если вам… это не далеко… Коп поспешил вмешаться: – Пора бы мне увидеть ваши права. Мужчина с готовностью показал их. Прочтя имя, коп поднял голову; на лице его появилась улыбка, полная удивленного интереса: – Даже так? Что ж, рад знакомству! – и вернул права владельцу. Эми оперлась на предложенную мужчиной руку, три шага спустя поняла, что не нуждается в поддержке, и позволила усадить себя на переднее сиденье темно-синего универсала «везерилл». Правое колено немного ныло, и Эми хотелось осмотреть ссадину, но она решила потерпеть. Сзади сидел еще один мужчина. Когда машина тронулась с места, сидевший рядом с ней водитель спросил: – В сторону центра или наоборот? – От центра будет вернее. Гроув-стрит, триста двадцать, пожалуйста. После того как машина, развернувшись, вписалась в оживленное движение на Седьмой авеню, еще три квартала все молчали, но затем водитель, продолжая смотреть вперед, неожиданно заметил: – У вас короткие пальцы. – Но и это не все, – пропел с заднего сиденья баритон с сильным, подчеркнуто-музыкальным иностранным акцентом. – У нее глаза такого же цвета, как и стены. Цвет ее глаз в точности совпадает с краской, в которую выкрашена наша ванная на втором этаже. – Прошу простить, – сказал водитель. – Позади вас сидит мистер Покорни. Мисс… – Дункан, – ответила Эми, не чувствуя себя в состоянии повернуть голову, чтобы кивком подтвердить знакомство с мистером Покорни. – У него чудаковатые манеры. И кстати говоря, у вас тоже. Жаль, что мои пальцы слишком короткие, но меня они вполне… – Я сказал «короткие», а не «слишком коротки». Это комплимент. Мне не по нраву женщины, чьи пальцы, ноги и шея выглядят так, словно их нарочно вытягивали. – В Америке, – добавили с заднего сиденья, – все поголовно считают русских большими чудаками. Эми рискнула повернуть голову. От этого у нее заломило левое плечо, но она все же увидела круглое, выражающее невинность лицо с широко раскрытыми светло-голубыми глазами. Его обладателю могло оказаться любое количество лет в широком промежутке между тридцатью и пятьюдесятью. Один голубой глаз жизнерадостно подмигнул Эми, и она подмигнула в ответ, не успев себя одернуть. Вернув голову в прежнее положение, Эми покосилась на водителя: – А ваше имя? – Фокс. – Я не ослышалась? Фокс? – Фокс. – Угу… – Вглядевшись в профиль мужчины за рулем, Эми решила, что его нос выглядит более острым, а подбородок – менее, чем ей казалось раньше. – Это может объяснить, почему тот коп так обрадовался знакомству с вами. Я бы тоже взглянула на ваши права. Не отводя взгляда от дороги, он извлек из кармана небольшую кожаную папку и протянул ей. Открыв ее, Эми увидела имя, четко напечатанное по всем правилам: «ТЕКУМСЕ ФОКС». – Меч правосудия и гроза преступности, – пояснил Покорни. – Вам известно, кто он такой? – Разумеется, – вздохнула Эми, возвращая Фоксу документ. – В любом случае я услышала бы о нем, ведь я и сама детектив, хотя, конечно, совершенно неизвестный по сравнению с мистером Фоксом. – Ну и кто теперь чудаковато выражается? – хмыкнул Фокс. – Не я. Правда. Я сотрудница частного агентства. Может, завтра я уже потеряю работу, но пока что детектив… Если можно, чуть дальше, за тем навесом… Машина остановилась у тротуара перед домом 320, и Покорни вышел из машины, чтобы распахнуть дверцу перед пассажиркой. – Рад, что не были сломаны кости, – серьезно сказал Фокс. – Я тоже, – согласно кивнула Эми, не трогаясь с места. – А ведь я выбежала прямо под колеса. Будь у меня силы смеяться, я бы сейчас от души хохотала. – Что тут смешного? – Так… – отмахнулась она. – Есть причины. Крайне учтиво с вашей стороны, что вы меня не переехали. – Она смотрела на него уже прямо и, немного помявшись, продолжила: – Я только что приняла некое решение. Обычно я не столь импульсивна… – И замолчала. – Продолжайте. – Но у меня сейчас неприятности… И если по чистой случайности судьба свела меня с Текумсе Фоксом… Я, правда, не знаю, принято ли у детективов оказывать профессиональные услуги, как это делают врачи… Ну… знаете, врач никогда не возьмет денег с другого врача за лечение или совет… а о вас ведь говорят, что ваше сердце настолько же горячее, насколько холодная голова… – И у вас короткие пальцы, – закончил Покорни. Фокс смотрел на нее с прищуром: – И что же вам понадобилось – лечение или совет? – Совет. Я постараюсь как можно короче… но нам нет смысла сидеть тут на холоде… – Хорошо, выходите. – Фокс выбрался из машины вслед за Эми и повернулся к Покорни. – На углу есть аптека. Будь так добр, позвони Стреттону, предупреди, что мы опоздаем, и подожди меня в машине. – Я бы с удовольствием, но мне тоже холодно, – заявил Покорни. – Тогда жди в аптеке, выпей там горячего какао. Услышав рассказ мисс Дункан, ты захочешь основать на нем свою новую теорию о поведении людей, а их у тебя и без того в избытке. Встретив эту отповедь довольным кивком, Покорни снова подмигнул Эми, и они его оставили. Эми чуть прихрамывала, но, поднимаясь по ступенькам, отказалась от помощи. В гостиной ее квартиры Фокс настоял, чтобы Эми первым делом оценила свои травмы, так что ей волей-неволей пришлось уединиться в спальне, где быстрый осмотр подтвердил: не считая испачканной одежды, разорванных чулок и ссадины на колене, она отделалась легким испугом. Затем Эми вернулась в гостиную и села на диван. Когда Фокс устроился в кресле напротив, она начала свой рассказ: – Основная проблема в том, что я, кажется, буду вынуждена уволиться, но не могу себе этого позволить и, в общем-то, не хочу. – На кого вы работаете? – «Боннер и Раффрей». У них офис на Мэдисон-авеню… – Знаю, – кивнул Фокс. – Заправляет всем Дол Боннер. Их работа строится на том, что большинство мужчин рано или поздно становятся беспечными и делают ошибки, разговаривая с хорошенькими женщинами. Особенно если женщина не уступает им умом и способна направлять беседу в нужное ей русло. Правда, на мой взгляд, ваши глаза лишь заставят мужчину быть настороже. – Что не так с моими глазами? – Ничего, просто они весьма необычные. Простите. И продолжайте. – Так вот, там я работаю почти год. Я жила с родителями в Небраске, но пять лет назад, когда мне было двадцать, моя мать умерла, и вскоре после этого я приехала в Нью-Йорк, где дядя устроил меня на работу к себе в офис. Мне там не очень понравилось, в основном именно из-за дяди, но я продержалась у него около года, после чего ушла и устроилась в адвокатскую фирму. – Если ваша несовместимость с дядей важна, расскажите о ней подробнее. – Не знаю, насколько это важно, но какое-то отношение имеет… потому я об этом и упомянула. Дядя груб и вспыльчив, с ним вообще сложно иметь дело, но наша ссора… к разрыву привело дядино отношение к незамужним матерям. – М-да, – кивнул Фокс.