Эми прямо встретила его взгляд. – Ох! – произнесла она. – Даже не знаю. Испугалась, наверное, хотя сама не знаю, чего именно. Едва позвонив вам, я рухнула на этот диван и отключилась. Если вы считаете… Все было именно так, как я вам рассказываю… но если вы считаете… – Что, по-вашему, я должен сделать? – Ну… я… могу сказать только, когда я вам звонила, это был такой кошмар, я была потрясена и так беспомощна… Я не думала о том, что вы смогли бы сделать, да и нет никакой причины, по которой вы должны были бы хоть что-то… Тут Фокс изумил ее внезапной улыбкой: – Ладно. Звучит неплохо. – Он подошел к столу, достал записную книжку, пролистал до нужной страницы, пододвинул телефон и набрал номер, а через секунду уже говорил: – Привет, Клем. Тебя приветствует Тек Фокс, известный также как Фокс Тек. Выберись под дождь, пожалуйста. Нет, просто маленькое дельце, которое может оказаться важным. Беги на Гроув-стрит, триста двадцать. Квартира мисс Эми Дункан, третий этаж. Меня ты уже не застанешь, но хозяйка будет здесь. Осмотри ее голову. Во-первых, окажи первую помощь… Уверен, кость у нее цела. Во-вторых, определи, сможешь ли ты заявить под присягой, что примерно три часа назад удар чем-то тяжелым лишил ее сознания. В-третьих, отвези ее в больницу, которой пытаешься командовать, и уложи в постель. Нет, не я. Когда я бью дам по голове, они приземляются в Китае. Уже выбегаешь? Прекрасно! Огромное спасибо! Завтра увидимся. – Отодвинув телефон, Фокс развернулся к Эми. – Так. Я говорил с доктором Клементом Вейлом, и он будет здесь в течение получаса. Никому не сообщайте, куда направляетесь. Беседу с копами оставим на завтра, сейчас вы не в той форме. Доктор Вейл хорош собой и умеет сочувствовать пациентам, но вы не должны никому ничего говорить, пока не увидитесь со мной, что возможно не раньше завтрашнего утра. Что касается лично вас, обстоятельства могут сложиться по-всякому. Дела могут принять дурной оборот, а вы так и отделаетесь легким испугом. Даже захоти мы делать вид, что вас там не было… откровенно говоря, не советую, такие вещи редко сходят с рук… это вряд ли получится, со всеми вашими поездками на такси и оставленной сумочкой. На той двери в «Лакомствах от Тингли» замок, случайно, не с защелкой? – Но вы… вы же не собираетесь… – Кому-то придется. Не задерживайте меня. Так дверь закрыта? – Нет… Кажется, я даже не подумал ее закрыть… распахнута настежь… – Хорошо. Фокс забрал с кресла свои пальто и шляпу. Эми, запинаясь, выдавила: – Не знаю, что и сказать… То есть вчера мне хватило нахальства просить вас о помощи, и вот теперь… – Забудьте! Мне нравится мое ремесло. К тому же мне выпал отличный шанс отодвинуть вице-президента «Пи энд би» на задний план. Помимо всего прочего, пусть сумочка исчезла, вы явно не на мели. На столе лежат девять долларов и тридцать центов. – У меня отложено немного денег. – Тем лучше для вас. Запомните: никаких разговоров, пока я не разрешу. Увидимся завтра утром. Он оставил Эми приходить в себя, нашел внизу консьержа и, сунув ему доллар, попросил впустить доктора Вейла. Дождь лил не переставая, но машина ждала Фокса прямо у подъезда. Три поворота спустя он наконец выехал на Седьмую авеню, по которой направился на север. Будь с ним в машине кто-нибудь из друзей или помощников, они ощутили бы покалывание от предвкушения грядущих важных событий: Фокс принялся выводить мелодию «Парада оловянных солдатиков». Дворники на ветровом стекле помогали, отщелкивая ритм: «Ладе-да тум-тум, ладе-да тум-тум…», пока «везерилл» ехал в центр города. В окрестностях фабрики Тингли улица казалась совершенно пустой, обезлюдевшей под проливным дождем. Фокс припарковался прямо напротив парадного крыльца, достал из отсека для мелочей пистолет и фонарик, сунул первый в карман, зажав второй в руке, выбрался из машины под холодные струи и бегом пересек тротуар. Но сначала он направился к темному проезду для грузовых машин, чуть правее главного входа. Посветив фонариком, он убедился, что проезд пуст, включая погрузочную площадку посередине. Тогда Фокс снова выбежал из-под укрытия, взлетел по двум каменным ступеням, нашел входную дверь распахнутой, как описывала Эми, вошел в здание и поднялся по скрипучей лестнице, не нуждаясь в фонарике, так как свет был включен. В приемной он провел секунд десять без движения, но не услышал ни малейшего шороха, после чего проследовал дальше, не пытаясь приглушить звук собственных шагов. Все двери были открыты. Пройдя два шага по кабинету Артура Тингли, Фокс остановился у края ширмы и снова замер. Если принять рассказ Эми за чистую монету, то именно здесь она должна была получить удар по голове. Учитывая ширму, рассказ выглядел правдоподобно. Зайдя за край ширмы, Фокс посмотрел вниз. Напрягшиеся мышцы вокруг рта и вдох через ноздри – чуть резче и глубже обычного – остались единственной видимой реакцией Фокса на то, что предстало его глазам. Ему хватило одного взгляда, чтобы вероятность того, что Эми, находясь в ступоре, не оставила еще живого дядю медленно истекать кровью, обратилась в уверенность. Однако он обогнул участок пола с запекшейся на нем жидкостью, чтобы лишний раз провести краткий, но исчерпывающий осмотр. Покончив с этим, Фокс выпрямился и осмотрелся. Три минуты он простоял неподвижно, лишь поворачивая голову и стреляя глазами по сторонам, методично занося в надежно скрытую в голове картотеку сотню деталей увиденного. Особого внимания заслуживали следующие детали: 1. Окровавленное полотенце на полу рядом с умывальником, в шестнадцати дюймах от ближайшей стены. 2. еще одно окровавленное полотенце на бортике раковины справа. 3. длинный тонкий нож с черной наборной рукоятью на полу, между телом и ширмой; этим утром, совершая экскурсию по фабрике, Фокс видел подобные, острые как бритва ножи в руках девушек, резавших мясо. 4. здесь же на полу, между двумя передними ножками подставки для умывальника, металлический объект размером почти с кулак Фокса в виде усеченного конуса, с рельефной цифрой «2» сбоку. Такой или его точную копию он также видел на фабрике; подобными старомодными гирями весом два фунта пользовались весовщики в соусном цеху. 5. на полу у края ширмы женская сумочка из змеиной кожи. Фокс опустился на колени, чтобы внимательно изучить нож, не прикасаясь к нему; так же он поступил и с гирей. Повторять подобное представление с сумочкой было излишним. Со своего места Фокс мог разглядеть хромированную монограмму «Э. Д.» в ее уголке. Сумочку он также оставил нетронутой. Проходя по комнате, он не стал касаться вообще ничего, хотя ясно видел, что кто-то другой коснулся здесь великого множества вещей в ходе того, что можно было счесть тщательным обыском. Два ящика письменного стола были выдвинуты. Другие предметы, которые во время утреннего посещения кабинета Фоксом были аккуратно расставлены на полках, теперь валялись в полном беспорядке. Стопка журналов «Нэшнл гросер» оказалась разбросана по полу. Дверца огромного старого сейфа была открыта. Шляпа Артура Тингли по-прежнему покоилась на полочке над письменным столом, но его пальто, вместо того чтобы висеть на вешалке, которая болталась на крюке под полочкой, валялось на полу бесформенной грудой. Отметив эти и многие другие признаки прошедших поисков, Фокс встал с угрюмой гримасой в центре кабинета и пробормотал: – Жаль, что не могу осмотреться тут как следует, – после чего ушел. Дождь не унимался. Спустя пять минут, в 23:21, судя по наручным часам, Фокс уже стоял в телефонной будке аптеки на углу Двадцать восьмой улицы и Бродвея и говорил в трубку: – Ладно, если инспектора нет на месте, я расскажу все вам. Будьте так любезны, назовитесь. Сержант Теппер? Спасибо. Советую сразу записывать то, что я скажу. Имя: Артур Тингли. Место: его собственный кабинет на втором этаже фабричного здания на пересечении Двадцать шестой улицы и Десятой авеню. Сейчас он находится там. Мертв, убит, перерезано горло. Прошу, позвольте мне закончить. Меня зовут Фокс… Текумсе Фокс. Совершенно верно. Передайте инспектору Деймону, я встречусь с ним завтра… Потерпите еще немного, продолжайте записывать, ладно? Встречусь с ним завтра и скажу, где найти Эми Дункан… Да, Эми Дункан! Обрывая громкие протесты на дальнем конце линии, Фокс повесил трубку, вернулся к своей машине и направился к отелю «Вандермеер», где попросил швейцара, встретившего Фокса как старого знакомого, поставить ее в гараж. В холле портье встретил его точно так же, но не выказал ни малейшего удивления, когда в соответствующей графе регистрационного бланка Фокс написал: «Уильям Шерман». Улыбнувшись портье, Фокс объяснил: – У меня на хвосте полиция, и они могут даже прочесать ваш отель, но лично я намерен выспаться… – Он ткнул пальцем в регистрационный бланк. – Написанному всегда стоит верить. – Разумеется, мистер Фокс, – улыбнулся портье в ответ. В чистом, комфортном номере на двенадцатом этаже Фокс вытащил из кармана записную книжку, полистал ее и с удобством устроился в мягком кресле рядом с телефоном. Там он провел добрых полчаса, сделав в общем итоге семь звонков. Шестой по счету звонок был домой, за город, чтобы предупредить миссис Тримбл, что его, Фокса, скорее всего, будут разыскивать, а потому он не собирается ей говорить, где его найти. Седьмой звонок был доктору Вейлу в одну из больниц Ист-Энда, чтобы рассказать, где его найти, и услышать, что у мисс Дункан не обнаружено серьезных травм, что ее доставили без неприятностей и устроили со всеми удобствами. После чего Фокс разделся донага, словно нудист, и лег спать. Глава 5 Даже если детективные бюро нью-йоркской полиции отнюдь не целиком укомплектованы выпускниками университетов – сомнительная цель, к которой, по-видимому, стремится лондонский Скотленд-Ярд, – их персонал не состоит исключительно из тяжеловесов с низким лбом и квадратным подбородком. Инспектор Деймон из отдела по расследованию убийств, например, хотя и обладал квадратной челюстью, имел красивые, можно даже сказать, изящные руки, отменно слепленный широкий лоб и глаза, которые вполне могли бы принадлежать мрачному поэту-пессимисту. Инспектор, имея хорошо поставленный голос, редко разговаривал на повышенных тонах, зато его словарный запас был достаточно велик, как и подобает человеку, ежедневно сталкивающемуся с самыми разными людскими типами: от опустившихся бродяг до скорбящих вдов. Сидя за своим столом в полицейском управлении в среду, в одиннадцать часов утра и беседуя с сидящим напротив седовласым человеком в застегнутом на все четыре пуговицы пиджаке и со сложенными на коленях руками в традиционной для священников манере, он говорил деловито и спокойно: – Пока это все, мистер Фрай, но вам, разумеется, предписано оставаться в пределах досягаемости. Я уже сказал мисс Йейтс, что после полудня фабрика Тингли сможет возобновить работу в привычном режиме, за исключением кабинета мистера Тингли. Двое наших служащих будут оставаться там днем и ночью, и без их разрешения никто не имеет права что-либо трогать или уносить оттуда. Я в курсе ваших совместно с мисс Йейтс административных полномочий, и мы открыты к любому сотрудничеству, но если в том кабинете хранятся какие-то необходимые бумаги или архивы… – А я говорил вам, что мне они не нужны, – сердито проворчал Сол Фрай. – Документы в моем ведении и хранятся там, где им положено. Но я не в восторге оттого, что какие-то чужаки… – Это вы уже дали мне понять. На этом все. Обстановку на данный момент я описал… Аллен, проводите мистера Фрая к выходу и пригласите ко мне Фокса. Сержант в форме сделал шаг, чтобы распахнуть дверь, и, еще немного поворчав, Сол Фрай свыкся с неизбежностью, встал и вышел. Несколько секунд спустя в кабинет вошел Текумсе Фокс и размашистым шагом приблизился к столу. – Доброе утро, инспектор, – вежливо поздоровался он. Деймон недовольно фыркнул. Глаза, разглядывающие посетителя, были не столько холодны, сколько враждебны. После небольшой паузы он протянул вошедшему руку: – Так и быть, Фокс, мы пожмем руки, но бога ради… Садитесь. – Вы обнаружите, что… – сев, начал было Фокс, но инспектор поспешил его прервать: – Нет-нет. Хотя бы теперь помолчите немного. Моя речь будет короткой. Я когда-нибудь сотрясал воздух пустыми угрозами? – Никогда еще не слышал от вас такого. – И не услышите. Без необходимости я не прибегаю к жестким мерам. Но вот вам краткое изложение фактов: вы с мисс Дункан задержали начало расследования убийства на двенадцать часов. Вы сообщили о нем прошлым вечером, это правда, однако спрятали от нас важного свидетеля. С разговора с этой женщиной мы могли бы начать свою работу, но вы не подпускали нас к ней до самого утра. Чем вы занимаетесь в других частях страны – не мое дело, но три года назад я предупредил вас, что не потерплю, если вы и дальше будете проворачивать свои дела в Нью-Йорке, исходя из убеждения, будто, пока вы бегаете, словно в бейсболе, по базам, судьи удаляются на перекур. Вы уже встретились с окружным прокурором? – Как раз от него, – кивнул Фокс. – Злится так, словно палец себе прищемил. – Я тоже зол. Думаю, пора гнать вас из Манхэттена. – Вы обещали не угрожать впустую. А это намек на угрозу. – Мне все равно, как вы это расцениваете. – Вы закончили свою речь? Я тоже хочу кое-что сказать. – Вперед, только покороче. – Само собой. Вчера вечером, в восемь сорок две, мисс Дункан позвонила мне с просьбой срочно приехать в ее квартиру. Я появился там в десять минут одиннадцатого и нашел мисс Дункан без сознания, с шишкой на голове в районе виска. После чего привел ее в чувство, опросил и позвонил врачу, которому поручил доставить мисс Дункан в больницу, что было весьма уместно. Думая, что Тингли может лежать в своем кабинете, истекая кровью, я бросился туда, но обнаружил, что тот мертв, и уже довольно давно. Сразу сообщил в полицию. Позвонил в больницу и выяснил, что мисс Дункан получила жестокий удар по голове, теперь отдыхает и ее не следует беспокоить. Рано утром я сам отправился в больницу, понял, что она уже в состоянии говорить, и тут же сообщил полиции о ее местонахождении… – И когда я туда добрался, – сухо продолжил Деймон, – Нат Коллинз уже успел окружить ее своей заботой. – Естественно. Ее свалили ударом в висок рядом с убитым мужчиной, с которым у них не ладились отношения. Вы собираетесь препятствовать ей получить услуги адвоката? Мне так не кажется. Теперь, если не возражаете, я закончу. Затем, наскоро позавтракав, я прибыл в полицейское управление. Восемь часов утра – рановато для бега по базам. В ваше отсутствие я полностью изложил очередность событий, подписал свои показания, занесенные на бумагу вашим помощником, подчинился распоряжению и поехал в офис окружного прокурора, где получил ваше требование вернуться сюда к одиннадцати, – и вот он я. После всего этого вы собираетесь выгнать меня из Нью-Йорка? Только попробуйте! – Вы ограничили нам доступ к жизненно важной информации на двенадцать часов. На восемь часов, по крайней мере. И возможно, сделали кое-что похуже. К чему были все эти звонки? – Вы хотите сказать – прошлой ночью? – Да. Половина из тех, с кем вы говорили… – Пятеро, инспектор. Всего лишь пятеро. Никакого вреда следствию я нанести не мог, даже если бы хотел. Я лишь сказал каждому, что завтра утром рассчитываю увидеть их на рабочем месте на фабрике Тингли, поскольку хочу снова с ними побеседовать. Я думал, кто-нибудь из них может странно отреагировать на такую просьбу. – Ну и?.. – Ничего. – Почему вы выбрали именно их? – Потому что эти пятеро с наибольшей легкостью могли подсыпать хинин в смесительные баки, и я придерживался той теории, что Тингли обнаружил виновного и поэтому его убили. Деймон снова фыркнул: