– Полагаю, вы рады, что ваш дядя был бы рад узнать, что мисс Боннер не вела двойную игру, что предлог для ее встречи с мистером Клиффом вполне невинен и что мистер Клифф даже не думал подсыпать хинин в его печеночный… – Да… само собой, я… – Само собой. Только не переигрывайте. Тут недавно новый сорт ирисов вывели – у меня на клумбе растут такие, – называются «розовые крылышки». Так вот, ваше лицо напоминает мне едва распустившийся бутон «розовых крылышек». Я крайне рад, что вы рады, но у нас на руках пока не раскрытое убийство, и произвести столь же сильное впечатление на полицейских едва ли под силу… – Боже мой! – вырвалось у мистера Клиффа, который уподобился вдруг человеку, вынырнувшему из глубин темной пещеры на залитую солнцем лужайку. – Так все это из-за… ваш дядя решил, что я… он вам сказал… и вы сразу подумали… На протяжении этой сбивчивой тирады он успел вскочить со стула, преодолеть разделявшее их пространство и завладеть одной из рук девушки: – Эми! – Вообще-то, я… Леонард… я… Они не сводили глаз друг с друга. Нат Коллинз взирал на эту немую сцену с недоумением, а Фокс – с сомнением. Потом Клифф шепнул что-то Эми, та шепотом же ответила, и оба заулыбались. Коллинз прочистил горло: – Мне тут надо бы освежить в памяти материалы двух сложных дел… Я правильно понял, мисс Дункан, что вы безоговорочно доверяете пояснениям мистера Клиффа? – Лучше бы так, – заявил Клифф, – раз уж она подозревала меня в таком низкопробном трюке, как порча продуктов конкурирующей компании. Господи боже! – Продолжая стоять рядом с Эми, он обратился к ней: – Можно проводить тебя домой? Ты здесь уже закончила? – Нет, – ответил ему Фокс. – Еще не закончила. Я хотел спросить у нее кое-что. Клифф вернулся на свое место: – Спрашивайте. Фокс покачал головой: – Разговор пойдет конфиденциальный. Можете подождать за дверью, если хотите, но ждать вам придется долго. – Но если мисс Дункан позволит… Вы же понимаете, что я ни в коей мере не претендую на право… – И вы ничего бы не добились, – отрезал Фокс, – даже если бы и стали претендовать. В полицейском деле об убийстве мисс Дункан проходит в качестве подозреваемой. Как и вы, не считая еще нескольких человек. В своих действиях я исхожу из ее невиновности, но не готов распространить то же допущение на кого-либо другого. Будь вы сами детективом, нанятым помочь ей, поступили бы точно так же. Если мы не собираемся перейти на личности, я разрешу вам ждать ее за дверью сколько душе угодно. Вас это устроит? На лице Клиффа не отразилась ясно выраженная готовность принять предложение Фокса, однако он все же поднялся: – Не стану пререкаться, поскольку я кое-чем вам обязан. Это совершенно ясно. А еще у меня есть сведения, которыми я хотел бы с вами поделиться и которые уже сообщил полицейским. Тингли звонил мне вчера ближе к вечеру и договорился о встрече сегодня, в десять утра. Ната Коллинза это известие, кажется, заинтересовало. Фокс же сказал: – Благодарю. Во сколько он звонил? – Без двадцати шесть. Как раз перед тем, как я ушел из офиса. – И что он сказал? – Только что хочет со мной встретиться, и мы сразу назначили время. Раньше он никогда мне не звонил, всякая инициатива о переговорах всегда шла от меня, и я обрадовался, решив, что Тингли наконец-то готов выдвинуть свои условия, впрочем, об этом даже не упоминалось. Он был сух и едва ли не груб, но в подобных обстоятельствах это можно было понять. – Вы подумали, что он готов сдаться. – Если угодно. Я посчитал, что он решился заключить сделку, которая сулила бы выгоду для обеих сторон. – Чтобы склонить его к такому решению потребовалась немалая доза хинина, – хмыкнул Фокс. – Не хочу сказать, что именно вы были поставщиком этого зелья. Кстати, вы упомянули, что покинули свой офис без двадцати шесть. Если не против, расскажите еще одно: где вы провели последующие два с половиной часа? Эта банальная, шаблонная просьба произвела неожиданный эффект. Клифф бросил взгляд на противоположный край стола, цвет его лица слегка изменился, а в глазах появилось выражение тревоги. – Вообще-то, – сказал он, – я против. – То есть не расскажете? – Нет. – То есть вы отказываетесь ответить? – Да. Фокс развел руками: – Раз уж копы успели вас допросить, им вы все рассказали. Так что поступайте как знаете. – Копам я ничего не сказал. Отказался. Вместо того чтобы что-то придумывать… сочинять, будто бродил по паркам или посещал кино… заявил, что с шести до девяти часов вечера вторника я занимался личными делами, суть которых отказываюсь изложить. – Понимаю… – улыбнулся Фокс. – Может, вам все же стоит выплатить Нату Коллинзу аванс? – Думаю, я обойдусь без советов, мистер Фокс. Сам как-нибудь справлюсь. Значит, это вы Текумсе Фокс? Что ж, повторяю, я у вас в долгу… – Клифф посмотрел на Эми. – Могу я подождать тебя и проводить домой? Их взгляды встретились. – Вот только… – пробормотала она, – ожидание может затянуться… – Хоть целый год буду ждать, если нужно. – Ну… конечно, всякой девушке лестно внимание… – Дождусь, – заключил мистер Клифф и ровным шагом покинул кабинет адвоката. Когда дверь за ним закрылась, Фокс прокашлялся и хотел уже обратиться к Эми, но она его опередила: – Мне очень хочется поцеловать вас. В губы. – Чего же мы медлим? – Никак не могу. Кажется, я немного пуританка. И готова спорить, я покраснела. Может, я считаю поцелуи чем-то аморальным, что чертовски старомодно и приводит меня в бешенство, но я ничего не могу с собой поделать? Я действительно хочу вас поцеловать. Фокс встал, подошел к ней, наклонился и, не вдаваясь в лишние рассуждения, поцеловал Эми в губы, а затем вернулся на место. – Несколько фривольно, зато мило, – позволил себе высказаться Нат Коллинз. – А теперь, богом заклинаю, давайте выстроим по порядку хоть несколько… Войдите! В дверях возникла мисс Лараби. Она подошла к столу и передала Коллинзу конверт со словами: – Доставлено курьерской службой пять минут назад. А еще вашего приема дожидается мистер Филип Тингли. – Попроси его подождать. Если начнет буянить, успокой его. Если не угомонится, направь сюда. Мисс Лараби вышла. Коллинз же, рассматривая надпись на конверте, прочитал: – «Лично в руки и важно», – и потянулся к ножу для вскрытия писем. Достав сложенный лист бумаги, он раскрыл его и, хмурясь, углубился в чтение. Довольно скоро Коллинз поднял глаза на своих гостей: – Весточка от нашего старинного друга Джона Генри Анонима… Как обычно, он забыл поставить свою подпись. Простой конверт, дешевая бумага, текст отпечатан на машинке кем-то, кто разбирается в орфографии и пунктуации. Почтовое отделение F, на штемпеле сегодняшняя дата и время – три часа дня. Я прочту это вслух: «Вечером во вторник, через двадцать минут после появления Эми Дункан на фабрике Тингли, то есть примерно в семь тридцать, поскольку она появилась там в семь часов десять минут, к фабричному крыльцу подъехал черный или темно-синий лимузин. Было темно, шел дождь. Водитель вылез из машины и держал зонтик над другим мужчиной, пока тот шел к входу, а затем вернулся на свое место за рулем. Через пять минут пассажир лимузина вышел на улицу, пробежал по тротуару, сел в машину, и та сразу отъехала. Номерной знак ТД55. Спустя еще пять минут, в семь сорок, к крыльцу подошел человек, который сразу направился внутрь. На нем были плащ и шляпа с опущенными полями. К зданию он приблизился с восточной стороны. Внутри он провел немногим больше, чем первый мужчина: минут семь или восемь. Выйдя, постоял в нерешительности, а затем быстро зашагал на запад. В доказательство надежности этих сведений: вскоре после наступления восьми часов, когда мисс Дункан покидала здание фабрики, она споткнулась на второй ступеньке крыльца и едва не упала, после чего полминуты простояла, держась за перила, прежде чем спуститься. Время с интервалами указаны приблизительно, но в целом они достаточно точны». – Дочитав, Коллинз повернулся к Эми. – Конечно, все так и было. Вы споткнулись на ступенях и постояли там, держась за перила. Иначе наш Джон Генри не стал бы расцвечивать свой рассказ такими подробностями. Насупившись, Фокс потянулся к нему через стол: – Могу я взглянуть на письмо? – Даже не знаю… – стараясь сосредоточиться, протянула Эми. – Я пребывала в таком смятении, что ни в чем не могу быть уверена. Хотя, вообще-то… – Дернувшись, она выпрямилась. – Там был кто-то наблюдавший за всем! Дол Боннер отправила агента следить за мной! Складывая бумажный лист, Фокс хмыкнул. – Или совершавший обход коп мельком увидел ваши глаза, когда вы входили в здание, – сухо дополнил он. – Могу я одолжить это ненадолго? Коллинз кивнул, потом потянулся к телефону, назвал номер и заговорил, выждав надлежащую паузу: – Билл? Это Нат. Люблю и целую. Не сделаешь мне небольшое одолжение? Да, со скоростью света. Насчет беспечного вождения. У вас это зовется «транспортным средством». Нью-йоркские номера. ТД пять-пять – чей это автомобиль? Звони мне в офис. Премного обязан. – Он откинулся на спинку кресла и уставился на Фокса. – Ну и какие сделаем выводы? Не верю, что это выдумка какого-то психа, только не с отступлением про то, как мисс Дункан споткнулась на крыльце. Что скажешь? – Точно не псих, – согласился Фокс. – Придется немного потрудиться, и начать нужно, разумеется, с владельца номерных знаков. Сомнений нет, автор письма был там, когда мисс Дункан выходила из здания фабрики, – скорее всего, в туннеле для транспорта, иначе она бы его заметила. Он стоял достаточно близко ко входу, чтобы увидеть опущенные поля шляпы и прочесть номер лимузина, если только не врет. Далее, в написанном я чувствую уверенную руку профессионала… Я бы сказал, кто-то из газетчиков. Ты это заметил? – Что именно? – В письме не разу не упомянут сам автор. Ни единого «я» во всем тексте. А ведь любой, кто не имеет нужной квалификации, вставил бы с полдюжины «я», даже не задумываясь. Он описывает события, которые видел собственными глазами, свой личный опыт. Рассказ от первого лица без упоминания о рассказчике требует подготовки и обретенной с годами выдержки. «Я не видел подробностей, потому что было темно и шел дождь» – вот самый естественный способ выразить свою мысль. То же и в других эпизодах. Прием достаточно простой, но если вы не знаете о его существовании, то у вас ничего не получится. – Вы правы, – закивала Эми. – Одна из оперативниц в «Боннер и Раффрей» больше года писала для «Геральд трибьюн». – Да неужели? – с сарказмом фыркнул Фокс. – На данный момент, мисс Дункан, вам стоило бы забыть о своей профессии детектива. В деле замешаны ваши чувства, имеющие свойство влиять на процесс построения выводов. Вы никогда не сможете простить Дол Боннер за то, что она пригубила коктейль в обществе…